Отзывы о книге Высокий замок (сборник)

Аудиокнига

То ли к 8 марта, то ли просто к началу весны, Олег Булдаков на своем канале BLACKWOOD выпустил новый сборник рассказов, посвященных любви и романтике. Причем любовь и романтика тут вовсе без сюсюканий и розовых соплей, все очень сдержано (по крайней мере в тех двух рассказах, что уже послушала). А авторы все такие, что просто невозможно пройти мимо!

Этот рассказ относится к раннему нефантастическому творчеству автора, и является прямым продолжением романа Станислав Лем - Больница Преображения , который я читала уже довольно-таки давно, но при этом помню неплохо. Честно говоря, приятно было встретить Стефана Тшинецкого снова, и узнать, что он жив, работает, и даже его личная жизнь налаживается. Окончание "Больницы преображения" было открытое и весьма волнительное. В рассказе…

До чего же приятно бывает замедлиться с мемуарной прозой в духе Пруста в руках! Особенно если это воспоминания о детстве. Ведь, как известно, все мы родом оттуда. Из той волшебной теплой и уютной страны, в которую так тепло и безопасно возвращаться время от времени.

Воспоминания Станислава Лема о детстве в предвоенном Львове яркие, образные, детальные, перемежаются околофилософскими и психотерапевтическими размышлениями о сущности времени и пространства, памяти, познания, взросления, в которых местами достаточно явно слышатся отголоски общепринятых теперь теорий и концепций. Очень по-эпикурейски!

Из запомнившегося лично мне назову очень кафкианский по духу замок, бюрократия пропусков и талончиков на пути к центральной великой Тайне как искусство, тайная страсть. Дуализм свободы творчества…

Не слишком много я читала автобиографий, но всё равно тут мне показалось, что данное произведение Лема на общем их фоне очень выделяется. И дело даже не в том, что этот текст позиционируется, как автобиографический роман. Тут дело в особой подаче, особом настроении, особой атмосфере и самой цели написания.

Станислав Лем практически сразу говорит о том, что целью написания данного произведения является попытка найти ответ на вопрос "каким ребенком я был?". Но, помимо этого, он анализирует сам процесс взросления, много размышляет на тему "теории ребенка", пытается понять мотивы поступков и удивляется тому, насколько ребенок более "отзывчивый инструмент", чем его взрослый вариант. Он идёт от самых своих корней, с первого осознания себя до окончания гимназии, т. е. по этапу полного…

«Высокий замок» нельзя назвать автобиографией в традиционном понимании. Лем ставил перед собой другую задачу: извлечь из памяти непосредственные детские образы, авось да картина окажется цельной и объясняющей многое. И хоть проводить такие параллели он вроде бы отказывается, но сам понимает, что они неизбежны. Поэтому сразу же предполагает провал подобного эксперимента. Однако, ему интересен сам эксперимент, да и как знать, к каким выводам он приведёт…

Я хотел «предоставить» слово неискушенному ребенку, по возможности не мешая ему, а вместо этого поживился за его счет, выпотрошил ему карманы, тетради, ящички, чтобы похвалиться перед старшими, каким многообещающим он был уже тогда, какими личинками, куколками будущих достоинств были даже его грешки, а чтобы этот грабеж как-то оправдать, я…

А вот у нас в Чешских Будейовицах был аналогичный случай... (Й.Швейк)

Я ни в коем случае не утверждаю, что книга мне понравилась. Точно так же мне в детстве не понравился "Белый Бим", но это была книга, которую я читала отрываясь от всех насущных дел, используя каждую свободную минуту, глотая слезы-сопли. Ненавидела я эту книгу. Она произвела переворот в моем детском сознании: оказывается, есть люди, которые вовсе не так сильно любят бедных невинных собачек! Точно так же и Лем показывает мир, каким он будет, если его вывернуть наизнанку как перчатку. Он-то побывал на изнанке жизни, он знает. Польский еврей, чудом выживший в 1941-м.

Перефразируя Секуловского, сильный катарсис я испытала, когда мне в косячок подмешали димедрол. Книга эта, несомненно, явный постмодернизм. Ребенок,…

Не думаю, что эту историю могли бы опубликовать в странах "соцлагеря"...

Леонид Ильич Брежнев едет по Варшаве и видит: кабаре, секс-шоп, миллион прихожан у костёла... Спрашивает Герека, самого главного в тот момент поляка: -- Эдвард, что это? Уж в одном ли мы с тобой лагере? Тот отвечает: -- Да, Лёня, в одном. Просто в нашем бараке повеселее.

Не хочу развивать эту тему...

Смысл этого романа (или повести?), несомненно, сосредоточен в последней главе. Все эпизоды с похоронами, умирающим отцом, религиозные аллюзии, я думаю, добавлены только ради объёма. И половина описания психиатрической лечебницы для того же.

Сумасшедших на свете, кажется, миллионов двадцать. Надо бросить призыв к единению: будет священная война

Это Лем-реалист, не фантаст и не философ. Написано в 1948, автор ещё совсем…

Это была не первая книга Лема, которую я прочла. И, к сожалению, я почувствовала некоторое разочарование. Не могу сказать, что рассказ не интересный, скучный или плохой, но почему-то ожидала иного. Видимо привыкла к фантастическо-космическому уклону, а здесь все крайне прозаично.
Тем не менее, то, как Лем показал психиатрическую лечебницу и сам стиль повествования мне понравились. Ощущение, что все рассказанное видишь как будто сквозь дымку бензодеазепинового сна - обрывки сюжета - похороны, заснеженная дорога, знакомство с персоналом больницы, пациенты. Дни сменят друг друдруга, в какой то момент уже сложно отследить, сколько времени прошло с приезда Стефана.
Общее впечатление книга производит крайне сильное, т.к. несмотря на простоту изложения, что-то глубинное, подсознательное эта…

Польша, начало Второй Мировой войны, увиденная, глазами молодого врача. Благодаря своему старому знакомому Стефан попадает на службу в психбольницу. Он знакомится с пациентами и поначалу это дается ему нелегко. В книге довольно реалистично описывается операция с летальным исходом. В тексте встречаются латинские названия болезней, благодаря чему еще больше погружаешься в атмосферу книги. На меня книга произвела серое и мрачное впечатление, может быть потому что война часто видится в темных тонах, да больницу душевнобольных мне сложно нарисовать яркими красками.

Как правило, в автобиографиях автор описывает свое детство с позиции взрослого человека. Можно снисходительно посмеяться над нелепыми поступками, можно погрустить об ушедшем времени, можно придать собственным действиям более благородный смысл, можно даже найти в маленьком себе зачатки будущего большого писателя – все зависит от степени искренности и самоиронии автора. Здесь я ничего такого не увидела – это попытка честно и максимально объективно рассказать об ощущениях детства. Это детство именно с позиции детства. Детские впечатления от каких-то предметов, детские мысли по их поводу. По мнению автора именно в дошкольный период ребенок наиболее свободен в своем развитии и в меньшей степени зависит от влияния извне. Мальчик был довольно замкнут и интровертен, поэтому в его собственном…