Отзывы о книге Александрийский квартет (сборник) — стр. 5

Необычная книга в первую очередь структурно. Первые три книги рассказывают нам суть происходящих событий с трех точек зрения, четвертая книга завершает повествование и приводит читателя к итогу. Казалось бы, в случае, когда картина описана со всех сторон, ее должен увидеть и понять даже слепой, но мне так и не удалось оживить её и принять. Для меня эта тетралогия осталась непонятой, не интересной, не живой. Я осталась равнодушна.

"Жюстин" - первая часть Квартета, и Жюстин - первый герой, с которым мы знакомимся. Она стала для меня центральным персонажем всей истории, хотя по сути она им не являлась, и в следующих книгах, хоть она и появляется, но её там слишком мало. И я выискивала ее имя на страницах других томов, словно желая встретить в чужом городе хоть одно знакомое лицо. Книга о ней…

Давно готовый ко всему, отважный, ты, удостоившийся Города такого, к окну уверенно и твердо подойди и вслушайся с волнением, однако без жалоб и без мелочных обид в волшебную мелодию оркестра, внемли и наслаждайся каждым звуком, прощаясь с Александрией, которую теряешь.

Первая часть Квартета. Наверное, делать выводы рано, тем более, что единственная прочитанная составляющая слишком неоднозначна. Для характеристики впечатлений подойдет цитата из самой книги: "Поступательное движение повествования уравновешивается отсылками в прошлое, книга не путешествует из пункта А в пункт Б, но зависла над временем и медленно вращается вокруг своей оси, постепенно охватывая всю панораму. Не каждая причина рождает следствие; некоторые вещи, наоборот, отсылают к событиям, давно минувшим. Бракосочетание…

Вторая книга Квартета немного освежила мое сознание, и кое-что начало проясняться, но до полного понимания, тем не менее, еще очень и очень далеко. Надеюсь третья часть поможет мне в этом. В остальном - это по-прежнему какая-то муть. Когда в книге действительно что-то происходило, именно сюжетная часть - мне было интересно, и я бы с удовольствием читала об этом дальше. Но вот, эпизод окончен и мы вновь уплываем в неведомые дали, пока не наткнемся на следующий островок действия. Поэтому книга кажется разрозненной, словно рандомно выхваченные кадры из жизни. Пошла за третьей книгой.

Как бы ни были прекрасны подобные книги, все же я их не люблю. Красиво, слова текут, переливаются. Александрия - столица мира. Жюстин - прекрасна и недосягаема (в каком-то смысле). Я ловлю эти звуки и преобразовываю в слова, слова в предложения, но вот самого важного мне не удается сделать. Никак не могу связать предложения в единое. Я словно сильно пьяна, и мое расфокусированное зрение выхватывает эпизодические кадры тут, там... и темнота. Затем вновь музыка, танцы, и вот уже сидишь в уголке и вспоминаешь давно позабытого бывшего. Да, именно такие ощущения у меня от этой книги. Продолжу читать квартет, надеюсь, недостающие кадры будут восстановлены, и к концу третьей книги я смогу понять, что же это было.

И в третий раз я убеждаюсь, что этот цикл совсем не для меня. Я по-прежнему плаваю в героях, событиях, хотя, казалось бы, уж после третьей-то книги после описания одних и тех же событий можно было бы разобраться. Эта книга более политичная. Копты пытаются отвоевать свое заслуженное, но утерянное место. Религиозные разборки. И Маунтолив, вернувшийся в столь желанный Египет, ведь там живет его любовь молодости - состарившаяся, изменившаяся Лейла. Пожалуй, это та единственная сюжетная линия, которая меня чем-то зацепила. Буду читать четвертую, завершающую часть, но уже без особой надежды понять происходящее.

Диалог в библиотеке. Я: - Подскажите, пожалуйста, у вас есть «Александрийский квартет» Лоренса Даррелла? Библиотекарь: - Пойдёмте, я вас провожу. Вот здесь стоит весь Даррелл. (уходит) Я внимательно смотрю на полки и понимаю, что мне подсунули не того Даррелла. В отчаянии брожу меж стеллажами, пытаясь самостоятельно отыскать «того» - тщетно. Возвращаюсь к стойке. Я: - Вы знаете, это не тот Даррелл. Мне нужен другой. Библиотекарь озадаченно смотрит в каталог, её осеняет, и она удаляется куда-то вглубь, за дверь с надписью «Служебное помещение». Возвращается оттуда с четырьмя тонкими книгами практически в одной цветовой гамме – оно! И это, друзья, ещё что по сравнению с историей моего студенчества, когда однокурснице в районной библиотеке на просьбу дать «Песнь о Нибелунгах» задали вопрос…

…Откройте пещеры невнятным сезамом; о вы, лицемеры, взгляните в глаза нам! — взгляните, взгляните, в испуге моргните, во тьму протяните дрожащие нити! Мы знойным бураном к растерзанным ранам приникнем, как раньше к притонам и храмам, к шалеющим странам, забытым и странным, и к тупо идущим на бойню баранам! Откройте пещеры невнятным сезамом, откройте — коверкает души гроза нам…

(с) Олег Ладыженский

...одолевало такое чувство, словно время разостлано плоско, как воловья шкура; карта времени, которую ты волен читать из конца в конец, понемногу заполняя отметками случайных совпадений.

(с)абж

LGD (он же Дарли, он же автор) влюблён в город. Нет, в Город. Это и без старого Нессимова телескопа видно. О Александрия! Лицо твоё прекрасно, но изменчиво, словно облака, ежесекундно меняющие форму, словно…

Жизнь, растраченная для наслаждений, — рабская жизнь, достойная животного. (По мотивам «Никомаховой этики» Аристотеля)

Яблочко от яблочка недалеко падает. Яблочки Дарреллов недалеко разлетелись. Один упал в Город — Александрию. Там стоял высокий, испепеляющий полдень. На мостовой что-то расплескали, и пятна быстро иссыхало причудливым узором. Вот этот-то пятнистый узор — и есть даррелловский роман, первый из четырёх. «Жюстин» — это высушенный солнцем рисунок секса, страхов, сомнений, чувства вины, безволия и жажды жизни, тоски и радости обладания, а также бегства от этого обладания.

В романе стоит отметить две черты: способ построения сюжета и нравственную составляющую. На них я и сосредоточусь. Композиция. Роман будто состоит из коробок: трёх больших и одной маленькой. В каждую из коробок…

Средиземноморские города на протяжении всей истории остаются отдельной цивилизацией, в какому бы государству они ни принадлежали. И египетская Александрия - один из уникальнейших образцов этого мира, который унаследовал достояние античности со всем его восточным развратом, впитал частицы христианства и постепенно утратил их после мусульманских вторжений, пережил несколько империй и соединил в себе к середине XX века обиженных коптов, до колониального владычества европейцев занимающих высокие посты при Хедивах, а теперь переместившихся в сферу владения финансовыми активами и землями, непременно лживых мусульман, колониальные элиты в лице англичан и французов, обыкновенный люд самых разных народов - от европейских средиземноморцев и кавказцев до африканцев, и, будучи крупным портом,…

Она вдруг рассмеялась иронично, коротко и подошла к перилам, чтобы уронить во тьму тлеющий окурок сигареты. Затем обернулась и, стоя прямо передо мной, очень серьезно, словно играя с ребенком, начала складывать и разводить ладони и выговаривать имена: «Персуорден и Лайза, Дарли и Мелисса, Маунтолив и Лейла, Нессим и Жюстин, Наруз и Клеа… Вот свечка им, чтоб в спальне посветить, а вот топор, чтоб головы рубить. Одна и та же схема: значит, это кому-нибудь нужно; или это все и впрямь всего лишь фейерверк, разноцветные огоньки в небе, так, для радости, сюжеты для человеческих существ или для труппы пыльных кукол, развешанных кто как в дальнем и темном углу какой-нибудь писательской башки?

Слова Жюстин, главной виновницы формирования квартета. *** Тетралогия дочитана, на каждый роман…