Долина Иссы

Довольно милая вещица - частично автобиографичная, частично придуманная (хотя написано так, что нет-нет да и захочется поискать на карте это место), с наложением исторических реалий. Польско-литовская деревня, история взросления, бытовые зарисовки, богатый язык, вот это все. Неожиданно для себя поняла, что ужасно неприятно мне читать описания сцен охоты. Очень уж они автору удались, видимо. Отлично передано и бурление в голове мальчика-подростка, и бурления в деревне. При всем при этом - да, прочитать было любопытно, но вряд ли когда-нибудь вернусь. Неплохо для расслабленного ностальгического чтения, знакомство с автором буду считать состоявшимся.

"Долина Иссы" - поэтичная книга о том, как рождается самосознание, и почему его практически невозможно очистить от удушливого местечкового шовинизма, то есть, от неприязни к любым чужакам и иноверцам, основанной на инстинкте "чужой - не такой - враг". Традиционный роман воспитания, такой же, как "Детские годы Багрова-внука", "Детство. Отрочество. Юность" Толстого или "Жизнь Арсеньева" Бунина, ухитрившийся эту самую традицию превзойти.

Ключевой вопрос романа - "Как получается, что человек - тот, кто он есть? От чего это зависит?"

Это история становления литовского шляхтича Томаша Дильбина, говорящего на польском языке. "Мысль семейная" — первый и самый доступный из уровней, на котором её можно прочесть. Но каждая из деталей семейной саги разворачивается в полотно куда более глобальной…

Прочитала т.к. хотела открыть для себя, ранее мне не известного, лауреата нобелевской премии по литературе.
Ну что сказать, с литературным стилем изложения у автора все в порядке, по содержанию есть ряд вопросов, ответы на которые становятся очевидными, после знакомства с биографией автора. Не близко мне творчество профессиональных диссидентов, тщетно пытающихся себя как-то идентифицировать. Ни один народ, культура, страна, не устраивают автора, так и переносит он свои метания на главного героя. Есть стойкое ощущение, что присуждение ряда премий не столько профессиональный, сколько политический вопрос и такие фигуры как Милош Чеслав, как и Солженицын, идеально для этого подходят.

Ох, как же мне понравилась книга. Она совсем небольшая по количеству страниц, но какая же огромная по объему. Лес, болото, река, деревня, люди - все поместилось. Много воздуха, много жизни. Глазами мальчика. Это не сельская идиллия. Сложное время, сложные отношения. Но мальчик! Он-то видит все иначе, даже смерть.

Эта книга мне напомнила "Жизнь Арсеньева" Бунина. Воспоминания о прошлом, написанные в изгнании через много лет и много стран. Но только о детстве. Той удивительной стране, где всё видится по другому. Воспоминания, похожие на сон. Сладкий и прекрасный, каким и должно быть воспоминание о детстве. Коли уж потревожил тень Бунина, то это, скорее "Антоновские яблоки". Только написанные много-много лет спустя. В чужой стране. Долина Иссы - это заповедный край, где верят в нечистую силу, боязливо почитают местного колдуна, который ворожит, сжигая таинственные зелья в старой кузнице. Где на лесных дорогах встречают чертей, а над могилой старого пастуха, бродят привидения. Там разрывают могилы вампиров и забивают им в грудь осиновый кол. И всё это посреди удивительного мира вечной…

Книга-марево, книга-ощущение-когда-смотришь-через-прикрытые-глаза-лежа-на-солнце-летом. Можно увидеть много чего, иногда реального, иногда нет. Можно много чего не заметить, проигноировать. Но ощущение остается - нет ничего, кроме этого момента и струящегося света. В таком состоянии, наверно, легче понять другого человека, а может, и не только человека, но и других существ - а ведь мы так мало внимания обращаем на них!

Свет переливается в их перьях во время полета; от желтого тепла внутри клювов, которые птенцы открывают в гнезде среди чащи, нас пронзает дрожь любовной общности. А люди считают птиц мелкой деталью, этакой движущейся декорацией, и едва удостаивают вниманием — между тем как, оказавшись вместе с такими земными чудесами, они должны всю свою жизнь посвятить единственной цели:…

Ах, как хочется вернуться Ах, как хочется ворваться в городок На нашу улицу в три дома Где все просто и знакомо, на денек... А. Варум Городок

Многие ли из нас отлично, да просто хорошо знакомы с польской литературой ? И кого из писателей можем назвать, кроме разве что Г. Сенкевича ? А я вот теперь могу еще и Чеслава Милоша назвать и порекомендовать всей читающей публике, любящей и ценящей качественную прозу, и желающей вдруг восполнить пробел в знании польской литературы.

Писатель, в свое время получивший Нобелевскую премию, в своем романе настолько правдиво и красочно рассказывает о местечке под названием Долина Иссы, что я на минутку поверила, что оно и правда существует. Хотя это не суть важное, ведь главное не в нем, а в том, что скрывается за ним и о чем оно напоминает взрослому…

Деревенская жизнь польско-литовской семьи и их соседей глазами мальчика-подростка.

Очень много героев. Очень много мало связанных между собой эпизодов, которые все никак не хотят складываться ни в единую картину, ни в хронологию. Как будто иду по улице и наблюдаю обрывки жизней проходящих мимо людей. Вроде бы и интересно, но никакой связи, никакой пользы, никакого отношения ко мне.

Казалось бы, «Вино из одуванчиков» написано в такой же манере: обрывки деревенской жизни глазами мальчугана. Но какая огромная разница в восприятии: «Вино из одуванчиков» я обожаю, а “Долина Иссы” ну совсем не зацепила никак.

«Он говорит: Не-проклинай-человече-судьбу-свою-ибо-кто-думает-что-живет-чужой-а-не-своей-судьбой-погибнет-и-будет-осужден-не-думай-человече-какой-могла-бы-быть-твоя-жизнь-ибо-другая-жизнь-не-была-бы-твоей. Он кончил говорить.»

Бальтазар не поверил. А зря. Раби знает, что говорит. Но Бальтазар другой веры, какая жалость. Все веры, которые выдержали лицензирование временем, исчисляемое тыясечелетиями практики, отвечают по своим обязательствам. Бальтазар. Какая насмешка! Какой же он Бальтазар? Какая жалость… А мы не Бальтазары?

Восточно-славянская литература - не паханное поле работы, удовольствия, открытий. Наверное, (я надеюсь), есть эксперты, которые сейчас поставят меня на место. Надеюсь, что эти уважаемые люди не только те, кого принуждают читать в играх и флешмобах. Так сложилось, я…