Рецензии

Есть у меня, пожалуй, всё же одна дурная привычка в отношении книг. Очень долго отчего-то не возвращаюсь я к тем авторам, которые "зацепили" в хорошем смысле этого слова: потрясли, покорили сюжетом и очаровали слогом. Один из таких, несомненно, талантливых писателей-прозаиков - англичанин Джулиан Барнс, чей роман - Джулиан Барнс - Попугай Флобера - до сих пор вспоминаю как что-то невероятно яркое, сильное, глубокое (хотя и несколько противоречивое). А ведь прошло с момента прочтения той книги Барнса уже более трёх лет...

Вот потому, наверное, и в "Предчувствии конца" не сомневалась - в смысле, понравится мне или нет, приняв как данность литературное мастерство автора, которое, я уверена, вполне можно оценить и по одной прочитанной книге.

Сомневалась я скорее насчёт другого. "Предчувствие конца" - книга-номинант престижной Букеровской премии 2011 года, а с литературными премиями у меня по жизни часто складывается не очень. Но опасения эти, впрочем, были совершенно лишними. Барнс все так же прекрасен - что в "Попугае", написанном еще в 1980-х, что в "Предчувствии...", увидевшим свет в 2011-м. Умело играя на тонких и чувствительных струнах человеческой души, задавая между делом читателям непростые, неудобные, провокационные вопросы, обрушится настоящей драмой исковерканных судеб...

А ведь ничего - абсолютно ничего! - не предвещало той ударной дозы "стекла", которой нас завалит под конец истории. И слово "душераздирающее" - это, пожалуй, ещё мягко сказано.

Роман Барнса начинается с истории о дружбе (ей и посвящена, как мне показалось, большая часть этой книги, но не вся) школьников элитного учебного заведения. Вначале в их компании было трое, затем к ним присоединился новенький - Адриан. Человек, у которого на всё есть собственное мнение, часто - непопулярное, он не боится авторитетов (в том числе учителей, чем сразу же вызывает уважение одноклассников), для своего возраста, довольно юного, он очень умен и начитан и сходу занимает место главного философа в их тесном мальчишеском кружке.

После окончания школы судьба разбросит их по разным городам и университетам, оставив лишь счастье переписки (действие происходит в шестидесятые, и переписка, соответственно, бумажная) да редких встреч друг с другом.

Каждый из них пойдёт по жизни собственным путём, только вот путь одного из их четвёрки оборвется слишком неожиданно и стремительно, причинив немало душевной боли главному герою книги (от его лица, кстати, ведётся повествование) - Тони Уэбстеру. Странное ощущение не покидает на протяжении чуть ли не всей книги, что эта незапланированная смерть друга в какой-то степени подкосила и его, предопределив дальнейшее течение жизни. У него и жена, и ребенок, и работа, затем пенсия - но отчего мыслями он постоянно обращается к былому, что - или кого - он там так упорно хочет найти? Что вспомнить или что пережить, что забыть, а что оставить на веки вечные?..

Размеренный порядок пенсионных будней нарушает странное обстоятельство - получение наследства от человека, с которым он очень давно не поддерживал связь. Расследование обстоятельств этого запутанного дела приведёт героя к жутким открытиям - о самых близких людях и, главное, о самом себе, что снова перевернёт его жизнь, как когда-то смерть товарища.

За давностью лет многое стирается из памяти. Даже собственный образ становится в какой-то мере красивой ламинированной картинкой, когда кажется, что поступал всегда так, как должно, по велению разума, и иного выхода у тебя не было. Через десятилетия же отчетливо видно, что поступал тогда эгоистично, совершенно не думая об окружающих тебя людях и не желая о них думать, считая себя отчего-то центром мира, не задумываясь даже на минутку о том, что у других тоже есть душа...

4,5/5,0 Невообразимо грустной получилась у Джулиана Барнса эта история, в которой никто, в общем-то, и не виноват. Так сложилась жизнь, несчастья порою просто случаются, никто из нас от них не застрахован. Но никогда нельзя ставить себя выше других на том лишь основании, что тебе не пришлось пережить то, что испытали они... И к прошлому возвращаться все же не стоит. Как там у поэта: "Не возвращайтесь к былым возлюбленным. Былых возлюбленных на свете нет..." Поэты никогда не обманывают...

«Так себе идея – начинать книгу со сгустка спермы» - подумала я, открыв первую страницу. Потом поняла – самое оно. Отлично передает суть.

Примерно треть, если не половина текста - унылое околофилосовское нытье. Я вообще-то люблю рассуждения о жизни, но здесь – благо рассказчик у нас в солидном возрасте – это натуральное стариковское брюзжание в самом плохом смысле этого слова.

Фабула: когда-то одному мужику очень долго не давала одна телка. Потом, в конце концов, дала. В этом заключается самая соль всего жизненного пути помянутого мужика. Потом у него была еще какая-то телка, потом он женился, родилась дочь, развелся – но всю жизнь вертится вокруг какой-то странной бабы из его молодости. Вся история его жизни – целая человеческая жизнь, черт возьми! – у него уложилась буквально в пару фраз, зато рассказывая о своей Веронике, он даже припомнил, как у него случился запор, но все кончилось хеппи-эндом, просраться по итогам все же удалось. Господи, какое счастье, я так переживала. Может, это был тонкий намек, что наш герой – унылое говно, не знаю.

И даже на старости лет он тратит недели на то, чтобы разобраться в каких-то тухлых «тайнах прошлого». Твою мать, да нахрена так жить? *facepalm* Перед тобой весь мир открыт, а ты добрых сорок лет сначала старательно забываешь, а потом, кряхтя, вспоминаешь обратно, послал ты свою Веронику нахер или промолчал.

В конце концов, буквально на последней странице, нам все-таки преподнесли «тайну прошлого». (Остальные тайны унылы до смешного: например, что Энтони все-таки не сжег свое полное истеричных проклятий письмо, а отправил адресату. Боже, какое глубокое потресение). Но этот «шокирующий сюрприз» про Адриана рядом со всем остальным романам уныл и скучен, честно признаться. Сам по себе поворот сюжета неплохой, но как подумаешь, что ради этой тайны Энтони коптил небо все это время – плакать хочется. А по всему выходит, что именно так – всю дорогу он так или иначе крутился вокруг короткого эпизода из прошлого, вместо того, чтобы жить настоящим.

Увлекательная книжка про борьбу героя со своим склерозом. Одна радость – она короткая.

Эту книгу можно возвести в абсолют. Языка, идеи, подачи, размера в конце концов. Барнс умеет вешать в граммах.

Что мы знаем о времени? Ровным счетом ничего, так же как и осамих себе в этом времени и вне его. Уверена ли я, что через энное количество лет, все, что пишу сейчас не покажется мне абсурдным, постыдным и пустым. Могу ли со стопроцентной уверенностью сказать, что этот момент вообще сохранится в моей памяти?
Может быть время это глубина? Ты ныряешь, все дальше и дальше погружаясь в непроглядную толщу, время над тобой, под тобой, вокруг тебя, оно везде. Но с другой стороны оно исключительно субъективно. К вам никогда не приходило ощущение, что на самом деле существует только здесь и сейчас, не в плане легкомысленности сущестования, а в принципе. Есть только то, что мы видим, я пишу эти строчки, а где-то в Австралии в это же время скачут кенгуру, но для меня они не более, чем статисты, второстепенные герои, которые позволяют более менее точно представить картину мира, для себя естественно. Даже собственный муж, который сидит в комнате пока я напеваю в душе становится фигурой размытой и как бы несуществующей. Он скрыт от меня несколькими стенными перегородками, я не слышу, не вижу его, его нет в моем времени.

твердо знаю одно: есть время объективное, а есть субъективное,, которое ты носишь на внутренней стороне запястья - там, где пульс.

там, где бьется сердце, добавила бы я. Скачут кенгуру, течет вода, в одном и закрытых научных центров России тикают на стене часы с эталонным временем, а между тем ни один из этих моментов не является достоверно точным. И только свой собственный пульс можно прощупать.

Еще момент, на который натолкнула меня книга, что мы в целом знаем о других людях? О самых близких нам? Мы не лазили им в голову, так почему мы так уверены, что, то что мы принимаем за храбрость, задумчивость или склонность к философствованию на самом деле таковыми и являются? Нельзя быть предельно искренним даже, если очень стараешься, твой оппонент может тебя не так понять, он смотрит своими глазами, меряет своим временем.

Время течет своим чередом, стройный и ровный ряд воспоминаний превращается в лоскутное одеяло, и мы уже не так уверены, в том, а не произошла ли подмена понятий? Может быть все было не так. И, если с нашей точки зрения все верно, что об этом событии думает другой человек? Открывается ли нам со временем правда или просто дается возможность по иному взглянуть на тот или иной момент? Историю пишут победители... тут требуется уточнение: публичную историю пишут победители, а побежденные ее даже не читают, позволяя себе обманываться, сочиняя и корректируя исключительно свою версию событий, щадящую самолюбие. Так значит истории две? Скорее их бесчисленное множество, 7 млрд. историй, ровно по количеству, ныне живущих на Земле...

Ах, да... после столь восторженных пассажей, не могу, не объяснить почему же все-таки 4 балла. Меня всю дорогу бесила Вероника, это просто ужасно. Абсолютно невменяемая особа, "Психичка", как точно выразилась другая героиня романа. Я вообще теряюсь при виде таких неадекватных людей, способных встать и уйти посредине разговора, не потому, что обиделись, а просто так, надоело. Она зовет главного героя на свидание, а сама устраивает какие-то дикие покатушки на машине, не перемолвившись с ним и парой фраз, мол сам догадайся, что я имела ввиду. Сходи туда, не знаю куда, там лежит, то, о чем я сама не знаю... Может быть этот типаж был введен в роман, чтобы подчеркнуть его глубину и трагику, придать интриги, опять же.. Не знаю, на мой взгляд, если бы Вероника так не мудрила, было бы ни чуть, не хуже. И последние заключительные строки романа выстрелили бы стой же силой и попаданием. Но... кто знает, что я подумаю об этом завтра...

В общем-то, можно потихонечку поздравлять американцев - у них появился свой Tolstoy. До нашего ему, конечно, еще далековато, но он уже умеет давать книгам ЭПИЧЕСКИЕ названия, создавать огромные объемы, да и вообще.. Мужчина владеет темой. И несмотря на сквозящий сарказм, я говорю абсолютно серьезно. При всех своих недостатках роман выглядит все равно так, как будто писался во времена Голсуорси и Джойса.. Голсуорси и Джойсом.

Есть правда только одно, что режет взгляд. Вся любовная линия целиком и полностью взята у Льва Николаевича. То есть, не то, что бы мы были сильно против, но.. Зачем? Зачем брать любовный треугольник Ростова - Болконский - Безухов, который у адекватных людей ассоциируется именно что с неадекватностью и идиотизмом. А Франзен не только его взял, но и пару раз толсто намекнул на это, заставив главную героиню Патти восторгаться "Войной и миром" (в состоянии депрессии к слову). Я скажу честно, в школе у меня "Война и мир" не вызывала какого-то сильного отторжения, правда последний том в свое время меня самого едва ли не погрузил в депрессию с вытекающим самоубийством. В любом случае читать это произведение еще раз "в зрелом возрасте" я не буду, потому что и так все понятно, кто там мужик, а кто дура и толстый идиот. И, кстати, пока на меня тут не накинулись хулители, процитирую письмо Льва Николаевича Фету «что писать дребедени многословной вроде „Войны“ я больше никогда не стану". Что как бы намекает..

В любом случае, все вышесказанное может вызвать только легкое недовольство, ведь в остальном - это настоящая красота, гениальная история, та самая картина Делакруа в литературном обличье.. Большая, многоуровневая история рассказана с каким-то удивительным мастерством. Здесь нет некоторой отстраненности, которую вызывали герои "Поправок", все герои выглядят живыми, понятными. Не возникает даже ощущения того, что они живут там, на либеральном Западе, а мы тут, где Pussy Riot. И, раз уж речь зашла,все остросоциальные и политические темы Франзен захватывает как бы между прочим, но очень точно и емко. Только ради этих небольших, желчных упоминаний президентов (разных эпох) и гиперкорпораций книгу прочитать стоит. У нас за такое искусство, как показывает практика, можно потом пару лет сочинять музыку в учреждениях, не расположенным к прекрасному.

"Свобода" - это большая книга, причем книга, вовсе не посвященная свободе как таковой. Не хочется клишировать фразами о том, что эта книга о выборе, о стремлениях и о жертвах, оставим это тем, кто пишет аннотации (они всегда об этом пишут, даже в аннотациях к Донцовой). В первую очередь, это книга о людях. Людях, живых настолько, что невозможно не ощутить ту реальность и правдоподобность пути, который они преодолевают. Ведь любая жизненная история редко ударяется в крайность, в ней есть своя драматика, свои победы. Есть некое равновесие, которое образуется непонятно как, но сохраняется всегда в той или иной степени. В какой - уже не столь важно, это как раз и зависит от деталей. И как раз именно об этом Поправки . Об этом - "Свобода".

Ваш CoffeeT

Очень четкая книга.
Барнс начинает нравиться мне все больше и больше, и если первая моя барнсовская книга показалась мне простоватой, то здесь я удовлетворена вполне.

История Тони, Адриана и Психички Вероники (несмотря ни на что не согласиться с Маргарет я не могу) цепляет, держит, назовите как угодно.

А еще это книга о Времени, о том как оно может перевернуть, изменить, о том как оно может менять и меняться само.

Тони. Таких как Тони много. Он, по его собственному признанию, середнячок во всех отношениях. Он обыкновенный, нет у него каких-то ярких черт, нет индивидуальности. Такие люди обычно живут в гармонии с собой, с окружающим миром, с реальностью. Такие люди доводят начатое до конца, не хватая звезд с неба одной усидчивостью, методичностью порой достигают большего нежели способные разгильдяи. Такие люди несколько скучноваты, обыденны, но зачастую семейная жизнь с ними комфортна и беспроблемна. Такие Тони учились с нами в институтах, работали в наших офисах, такой Тони смотрит на нас со страниц книги.

Правда мне самой в силу еще какой-то горячности охота было дать ему пинкс, чтоб не ныл, не тупил, а действовал. Что характерно, у меня есть такой знакомый, очень похожий на главного героя, в том же возрасте, что и Тони из второй части. Так вот, мне постоянно охота отвесить ему подзатыльник по тем же причинам.

Вероника Психичка. Ее я понимаю меньше, возможно потому что самой мне характерно диаметрально противоположное поведение, хотя молодая Вероника мне будет поближе постаревшей, может позже я пойму и ее. Но оттого, что я не разделяю ее мысли, она не стала для меня менее интересной, напротив.

Адриана полностью автор нам так и не показывает, он все время появляется и исчезает, а именно Адриану отдана наибольшая моя симпатия, хотя я не могу принять его последнего решения, и соответственно очень сердита на него, так как сердятся учителя на любимого, но внезапно нахулиганившего ученика. Адриану в отличие от Тони, и может быть даже Вероники ( как знать что впереди) не дано осознать, переоценить своих поступков времен молодости. А жаль. Его переоценка была бы очень интересна. Но тогда не было бы книги.

И еще интересный момент. Я не так часто читаю современные книги, и поэтому для меня это первая книга, наполненная такими словами как гаджет, сервер какой-то там для определения ip адреса, ну и т.д. Это просто забавность. Моя личная.

Вторая часть трилогии.

Сама по себе книга интересна.
Но как продоожение "Макового моря" вызвала некоторое разочарование.
Ждала новой встречи со знакомыми по первой части героями.
И это было бы логично на мой взгляд.
Но нет, автор решил иначе.
Старые персонажи присутствуют в сюжете минимально.
Некоторые лишь вскользь упоминаются.
Их место заняли новые.
Часть из них связаны родственными или дружескими связями с героями первой части.

В этой части много экономики и тонкостей торговли опием с Китаем в середине 19 века.
Иногда даже казалось, что главные действующие лица этой части не люди, а коробки с опием.
В основном всё вокруг них крутилось.
Были ещё ответвления в жизнь художников и сборщиков редких растений.

Много исторических фактов, надеюсь достоверных.
Была даже встреча героев романа с Наполеоном.
Часто встречались описания бытовых моментов, улиц, жителей, местных особенностей, отличий в мировоззрении разных народов.

Некоторые моменты удивили. Например танцы: мужчины танцевали друг с другом.
Причем все, включая тех у кого есть жёны и дети.
Просто так принято было.

Не знала, что наравне с тогрговлей опием, прибыльным бизнесом была торговля птичьими гнёздами и растениями.
А рыбу использовали как удобрение.
Да и других подобных моментов много.
В целом нтересно.
Но очень хотелось побольше именно о старых персонажах.
Ведь первая часть закончилась, оставив их всех в непростых ситуациях.

Интересная история у меня пока складывается с творчеством Франзена. Несколько месяцев назад начала читать его первую книгу в библиографии, изданную на русском, а именно «Поправки». Все еще нахожусь в процессе, хочется медленного и вдумчивого чтения, с большим энтузиазмом и с карандашом наготове, делаю заметки на полях, часто гугл приходит в помощь, подчёркиваю и анализирую персонажей. А в игре выпала как раз его вторая книга изданная на русском – «Свобода». И какую книгу считать первой у автора? Ту, которую прочитала, либо ту, которую начала читать первой.

Не могу сказать, что «Свобода» в моем представлении полностью стала семейной сагой, хотя в ней есть все, чтобы таковой называться. Но для меня эта сложная, страшно-красивая, порой несправедливая и глубокая история Патти, Уолтера и Ричарда. А все остальное было второстепенно, являлось якорем к пониманию мотивации и поступкам этих людей. Если присмотреться повнимательней, то и сам автор давал лишь на закуску жизненные повороты второстепенных персонажей, четко и выверено, ни больше ни меньше. Такая вот приправа для остроты вкуса.

Франзен в своих книгах описывает жизни обычных, ничем не отличающихся от серой массы, людей. В его историях нет хороших, либо плохих персонажей. Все они находятся аккурат посередине, иногда опускаясь в черную пропасть, иногда возвращаясь обратно на свет. Именно такие персонажи меня привлекают больше всего последние время в книгах, когда автор исследует психологию своих героев, с лупой и блокнотом, постепенно, неспешно и дотошно. Когда нет плохого компа и хорошего, обыденно и жизненно. Простыми словами о сложных вещах.

Где-то слышала или читала, что романы Франзена похожи друг на друга. Прочел один, можно сказать прочел все. И такое ведь может отпугнуть, но прочитав одну с половиной из его книг, могу сказать, что в общей сложности так оно и есть. Если одних отпугнет, то других наоборот привлечет, стоит прочитать один роман, чтобы понять ваше или же нет.

В его книгах нет глобальной морали, в своих работах он ведет своих персонажей от начала и до конца, без выводов и обвинений, давая читателю возможность самому принять решение. Читая его книги, не ощущаешь у себя за спиной человека, который бы пальцем стоял и покачивал, мол вот это хорошо, а вот это плохо. Скорей он дает жизненную ситуацию, описывает триггеры и предвестники, как те самые птички, а потом подводит и читателя, и своих персонажей к определенному финалу. И лично мне подобный расклад очень даже симпатизирует.

«Свобода» - именно такое название, которое по праву заслужил роман. Оно дает четкое определение всей развязке истории Патти и Уолтера. Как я уже говорила, в истории нет таких героев, к которым бы ты испытывал симпатию. Они все совершали прекрасные и омерзительные поступки. Но им стоило пройти тернистый путь от начала до конца, чтобы обрести свободу и себя.

Меня очень привлекла вдумчиво и точно прописанная психология персонажей. Детство, подростковые годы, родители, воспитание и окружение прямо влияли на сделанный выбор и шаги героев, не всегда они клеились с общепринятыми нормами, но имели под собой твердую базу, которая плотней давала проникнуться и понять сделанный выбор. Очень часто, особенно современные авторы, слабо или вообще никак не описывают пресловутую, но такую необходимую базу, поэтому очень приятно и похвально, когда она есть.

«Свобода» - психологический роман, если такое любите, то определенно работа Франзена придется по душе. Она предназначена для анализа, а если и психологией увлекаетесь, есть минимальное представление о формировании психики, то будет еще интересней. Не могу сказать, что буду помнить долго героев, либо захочу когда-нибудь вернуться к роману, но в этом, наверное, и есть его привлекательность. Читаешь, делаешь для себя выводы, оглядываешься по сторонам, вносишь изменения, а может не вносишь, и живешь дальше.

Кроме основной истории автор затрагивает вопросы политики, перенаселения планеты и защиту природы, роль изнасилования в жизни женщины, которая прошла через такой удар, место феминизма в жизни современного человека. Один из героев был зациклен на вопросе спасения птиц, родственники одной из семей были ярыми демократами. Тем самым, такие вкрапления в основную часть повествования, придают роману особую форму и очертания. Острые и тупые углы, где-то округлости, а где-то впадины и в итоге получается какой-то ранее не открытый человеческому взгляду геометрический объект.

В заключении могу сказать, что роман мне очень понравился, захотелось поскорей закончить читать «Поправки». А «Безгрешность» и «Перекрестки» отложить в дальний ящик, чтобы подольше оставалась возможность окунуться и в другие работы писателя.

- А теперь последняя загадка: что на свете всего милее?
- Василиса!
- Нет.
- Жизнь! Жизнь всего милее!

"Василиса Прекрасная", Союздетфильм, СССР 1939 год, режиссёр А.А.Роу

С возрастом я становлюсь всё менее категоричной. Стараюсь не использовать в своей речи слово "никогда". Но некоторые вещи так и остаются за пределами моего понимания. Самоубийство, например. Честно говоря, я допускаю всего один мотив - на войне, чтобы избежать плена, или в плену, чтобы избежать пыток, когда понятно, что жизнь уже не спасти, а честь и Родину ещё можно. Всё остальное глупость. Пока мы живы, ничего не поздно и не потеряно. Это, если хотите, моё кредо, моя установка. Мой стержень. Жизнь всего милее, жизнь прекрасна, пусть даже сейчас мне очень и очень нелегко. Так что в свете моей картины мира поступок Адриана не имеет глубокого философского смысла. Он не имеет вообще никакого смысла. Какие бы цепочки ответственности он ни рисовал в своём дневнике, что бы ни следовало за пассажем "если бы Тони", он устранился от ответственности. Изъял себя как звено. Испугался коляски в коридоре - так думает Тони, ещё не зная всей правды до конца. Коляски или чего другого... Это уже не важно.

А Тони мне близок. Только не тот, которому едва за двадцать, а тот, что на склоне лет. Виноват ли он в том, что жизнь его прошла слишком гладко, без особых потрясений? Что он не полетел в космос и не открыл лекарство от рака? Да он прожил так, как большинство людей. Он и Веронику-то преследует из-за того, что хочет каких-нибудь сильных эмоций, ибо последние лет двадцать их ему взять просто неоткуда. Дом, дочь, хорошие отношения с бывшей женой, волонтёрская работа... У многих в 60 нет и этого. Но без эмоций нет человека, человеческой души. И он упорно настаивает на встречах с Вероникой, которая каждый раз обдаёт его презрением и выставляет дураком. Ведь Вероника - часть его молодости.

Вообще-то я Тони искренне сочувствую. Не знаю, как вы, а я всегда примеряю на себя ситуацию, в которой оказался герой. Так вот, читая эту книгу, знаете, о чём я думала? О том, что у меня есть ещё лет 10. Примерно 10 лет на то, чтобы изгнать всех Вероник и заполнить освободившееся место кем-то стоящим и настоящим. И я буду очень стараться.

По прочтении этой и той книг автора не могу избавиться от ощущений, во-первых, прозы от ума, но не от сердца, а во-вторых, некоей неизменности сюжетного стержня, когда чуточку меняются только сопутствующие обстоятельства, а основа остается одинаковой.

В центре романа история теперь уже пожилого человека и его друзей, вернее одного из них, с кем жизненные пути-дороги оказались переплетены достаточно сильно.
В самом начале - они молодые люди, заканчивающие школу и мечтающие о дальнейшем прекрасном будущем, делающие в нем первые шаги и открытия, которые связаны не только и не столько с учебой, как с другими, подчас более интересными и манящими сферами жизни. Они еще не догадываются, что многое таит в себе подводные камни, рифы и течения, могущие быть отсроченными во времени и иметь продолжение спустя годы и расстояния, когда неожиданное письмо подталкивает не только к воспоминаниям, но прежде всего, к переосмыслению прошлого и пониманию причин тех или иных событий.

В романе, посвященном быстротечному времени, людской памяти, человеку в нем и демонстрирующем, насколько каждый из нас может быть субъективным в момент, когда затрагиваются его интересы, есть заслуживающие внимания моменты, посвященные периоду 60-хх XX века или философские умствования героев в пылу молодости настолько живые и яркие, что чувствуется еще не угасший пыл юности.

В остальном-же, роман оставляет желать лучшего. Загадка, вокруг которой строится весь сюжет, показалась немного притянутой за уши, равно как и чувства героя, малоубедительными. Постоянные намеки на тайну-тайну подогревают интерес, который в конце не до конца оправдывается. Отсюда некая искусственность всего романа и чувство неудовлетворения в очередной раз от прозы англичанина...

Восторг, чистый и незамутненный! И все же она кончилась, эта книга, а я так старалась, ее растягивала как могла, но долго сопротивляться ей не получалось, и вот я, после каждого откладывания Ффорде в сторону, через полчаса уже неслась к ней, как Рокфор на сыр. Полное попадание, не знаю, правда, куда - то ли в настроение, то ли просто мое и баста! А ведь сколько было опасений - мне далеко не всегда нравятся такие абсурдистские произведения с глубокой лингвистической игрой слов. Сколько раз я уже так попадала - куча каламбуров, которые через пару глав начинают утомлять глаз и мозг. Но тут все иначе - Ффорде так нежно и ненароком играет словесами именно тогда, когда не ожидаешь, что вроде ничего не ждал - а вдруг смеешься в голос. И если даже не смеешься, то на лице улыбка и мысли, ах, кому же рассказать - ведь не оценят, не прочитав.

"Полный вперед назад" - это такой мир очень отдаленного по времени постапокалипсиса. То есть когда-то давным-давно, не упомнят уж и старожилы, по секрету скажу, что более 500 лет назад, произошло Явление, после которого человечество утратило нормальное зрение. Мир победившего дальтонизма. Кто-то видит только красный цвет, кто-то только зеленый, кто-то синий, кто-то синий и желтый, и тогда он относится к касте Зеленых. Да, мир делится на цветовые касты: каста Красных, Зеленых, Пурпурных, Синих, а есть каста Серых, которые вообще никакого цвета не видят, кроме серого. Соответственно та каста выше, чья длина волны длиньше. Желтые - на вершине иерархии, Серым остается только прислуживать.

Помимо того в каждой касте люди могут видеть лучше, могут хуже, для оценки их зрения молодежь в некотором возрасте проходит цветовой тест Исихары (ура, я не дальтоник!), в котором оценивается способность видеть столько-то процентов разных цветов, и по результатам теста людей направляют в соответственные касты. Дети, как правило, наследуют способности видеть от родителей, потому браки заключаются сугубо договорные и чуть ли не подпольно.

Жизнь в таких кастах строго регламентирована порою абсурдными правилами:

Конечно, правила порой звучали очень странно: запрещалось использовать число, стоящее между 72 и 74, запрещалось считать овец, производить новые ложки и использовать аббревиатуры (скажу по секрету, ложки всегда можно найти в покинутых городах и продать на бежевом рынке).

Кстати, с этим цветом -бежевым будет много каламбуров, и теперь я всегда буду испытывать к нему нежные чувства, и "пошло оно все на беж".

Почему - никто толком не знал. Но это были правила, установленные, должно быть, не просто так, пусть даже мы не всегда могли докопаться до причины.

Но так как людям всегда хочется ярких красок, они не стали унывать и придумали синтетические цвета, которые видят все, но порой они получаются с неожиданным эффектом:

Трэвис оглянулся и достал из кармана серебряную коробочку цветоподборщика. Открыв ее, он внимательно поглядел на скрытый внутри цвет и спросил: -Лаймовый? На секунду я подумал, что Трэвис хочет толкнуть меня на нарушение и тем самым вытянуть балл-другой, но он выглядел таким потерянным, побитым и голодным, что я отмел эту мысль. И потом, я уже несколько месяцев не всматривался ни в какой зеленый. Отец был категоричен, считая, что от лаймового быстро переходишь к цветам пожестче. ... Взгляд мой упал на успокаивающий оттенок, мышцы стали расслабляться, тревоги по поводу Восточного Кармина улетучились. Все вокруг стало казаться прекрасным, даже мелкие неприятности...

И вот в таком жестком, но гомерически смешном абсурдном мире, живет главный герой Эдди Бурый (Красная каста, тест Исихары пока не пройден, а потому можно понять, что жанр у книги будет еще и не много смещен в yaoung adult). За некоторые провинности его из центрального города вместе с отцом отсылают на Дальний предел в городок Восточный Кармин переписывать стулья. Отец же заступит в этом же городе на должность цветоподборщика, который лечит людей комбинациями цветов, взамен умершего Роберта Охристого. Тот покончил с собой, "словив лягушку" (пересмотрев зеленого). Но что-то с этой смертью Роберта очевидно не так. А Эдди крайне любопытен.

Обожаю сочетание фэнтези и детектива, оно совмещает два моих любимых жанра, позволяет, во-первых, окунуться в иной мир (а тут настолько он продуманный и смешной, что окунаться в него доставляет невероятное удовольствие), а во-вторых, искать разгадку на многочисленные загадки, разбросанные то тут, то там по Восточному Кармину. Кто подбросил тачку на послушный асфальт? Была ли тачка бронзовой? Что это за пятнышки на небе ночью? Кто убил Роберта? Как Серая Джейн смогла очутиться в один день в двух очень удаленных друг от друга городах, ведь путешествие между ними занимает не меньше недели? Некоторые загадки так и остались без ответа, но меня это ни капельки не огорчило.

А имена? Одни имена доставляют немало радости: Эдди Бурый, Банти Горчичная, Салли Гуммигут, Трэвис Канарейо. Я даже узнала новый для себя цвет - гордини. Его использовала (и, видимо, запатентовала) семейная фирма по производству автомобилей Гордини, и в честь этой машины назвали цвет. А апокрифик? Который есть, но которого нет, и которого не положено замечать. И так на каждой странице: то загадка, то каламбур, то неожиданный факт из реальной жизни, то просто смешная ситуация. Боже, эта книга - просто скопище моих радостей! В любимое, однозначно!

Птицы живут или умирают — но их жизнь не отравлена сожалениями, неврозами и идеологией.
Джонатан Франзен ''Свобода''

На обложке бумажного издания красуется броская фраза: Великий американский роман. Насчет того, великий ли роман написал Франзен я не уверена, но что это Литература, именно с большой буквы, настоящая Американская Литература - это факт. Большой, глубокий, со множеством смыслов, удивительно легко читающийся роман, такая сатира на современность, но сатира не злая, а неравнодушная, с нежностью и понимаем к нелепым, потерянным, запутавшимся героям, немного смешным, немного наивным, находящихся в поисках той самой freedom, что так сладко звучит, в поисках и в борьбе за то, чтобы найти смысл жизни. Что такое свобода? Свободны ли мы от своих родителей, социума, от политики, нашего характера, комплексов? Не знаю. Где берут корни наши разочарования, неврозы, неоправданные ожидания, заблуждения и наивность. У Патти Берглунд было все - любящий муж, двое детей, домик мечты в пригороде и еще впридачу куча комплексов, напрасных ожиданий и иллюзий. Прекрасная мать семейства, выставочный улыбающийся образец оказался с червоточинкой, которая подтачивала не только саму Патти, но и всю ее семью. Откуда это взялось? Вероятно из ее детства. Мы же знаем, что ''мы все родом из детства''. Странная высокая баскетболитска не вписалась в собственную семью, не оправдала надежд красавицы матери и успешного пересмешника отца. Одинокая девочка пытавшаяся убежать от ошибок родителей, от собственного еврейства, но в итоге совершившая почти такие же ошибки как и ее мать, не понявшая, что избавиться от родственных связей невозмоно - они в тебе, шуточки ее отца, которые так раздражали ее саму, были в ней, раздражая уже ее детей, возможно, если бы она поняла, что она плоть от плоти своих родителей, то удалось бы избежать ошибок с собственными детьми, преодолеть отчуждение раньше, не удушить своей чрезмерной любовью Джоуи и не охладить почти равнодушием Джессику. Возможно влюбленная иллюзия с Ричардом Кацем разбилась бы в ту давнюю поездку и она перестала бы мечтать о несбыточном, а отдалась бы полностью Уолтеру, без обид, сожалений и иллюзий ''как бы было, если бы...''. Мы так часто тонем в этих безосновательных иллюзиях, что порой мешаем себе жить, мешаем быть свободными по-настоящему, цепляясь за несбыточное. Для этого понадобилось почти шесть лет, чтобы совершить работу над ошибками, чтобы стать свободной. Замерзнуть и оттаять. Одинокая девочка Патти, которую любили родители, но которой не смогли показать любовь и которая не смогла понять, что ее любят, но странною любовью, граничащей порой с предательством, как в случае с насилием. И сама она не смогла оценить тот дар любви, подаренный ей Уолтером, вернее для этого понадобилась почти целая жизнь. Слепота в распознавании чувств она оттуда - из одинокого детства.
Нелепый проект Уолтера по спасению певунов, на самом же деле являющийся, лоббированием проектов газодобывающей компании, с целью согнать людей, живущих на богатых углем землях, поданых под соусом экологического проекта. Наивный мечтатель Уолтер, феминист, мечтающий о спасении птиц, на деле же разочаровавшийся в жизни и в семейной жизни романтик, рассуждающий о перенаселении планеты и об ограничении рождаемости, но мечтающий о ребенке от женщины, подарившей ему мгновения счастья. Все убеждения, политические, экологические разбиваются о личное счастье, а сам исток этих убеждений несчастье. Глубокое личное несчастье. Я думаю, что страницы, посвященные Уолтеру и его попыткам собрать свое разбитое вдребезги сердце, предательством жены и разочарованием в лучшем друге, самые сильные в романе. Они горьки, нелепы, как нелепы идеи о певунах, абсурдны, пронзительны и честны. Несчастный и желчный ассоциальный элемент, которого не любят окружающие. Как у Франзена получилось соединить сатирическую сторону нелепости проекта и до глубины пронзительное личное несчастье и разочарование умного и романтичного мужчины? А может таков один из путей к свободе, к обретению смысла жизни, если он есть, конечно.
Роман огромный, многослойный и многотемный, пожалуй, в романе нет ни единой темы, которая бы не волновала современное общество, в книге Франзена, американское общество, но эти темы, как в любой хорошей Литературе, общечеловечны, на фоне национальных особенностей и национального мышления, тем не менее, касаются всех. Это и тема отцов и детей, воспитания, любви, преданности (о эта необыкновенная Конни, умеющая растворяться и любить так, как немногие умеют, но она очень цельная, гораздо более цельная, чем вроде бы свободная и независимая Дженна, я представляю сколько гадостей о ней напишут независимые женщины), о национальном потрясении 11 сентября, о политике, которая тем не менее касается всех, даже если ты ее игнорируешь, о мужчине и женщине, о предательстве, о страсти, о музыке, о семье, об американском среднем классе, об американской обществе. И еще это огромный роман о прощении. Сложном, мучительном прощении. Мы все совершаем ошибки, большие или не очень, но у каждого должен быть шанс их исправить или искупить, чтобы быть прощенным. И самим собой в том числе. У родителей, у детей, у супругов, у друзей. У каждого есть возможность провести работу над ошибками, чтобы прийти к самому себе. По-моему, это очень правильно. И очень по-человечески.
За эту возможность прощения я так полюбила этот роман и Франзена, я не знаю так ли хороша книга ''Поправки'', но это уже неважно, потому что есть ''Свобода'' и я ее буду очень часто перечитывать, я это точно знаю.
И еще я знаю одно - мне не хватает в современной русской литературе вот такого романа о современности. Большого, глубокого, с огромной любовью к людям, несосвершенным людям, допускающим ошибки, живым людям, живущим со мной в одном доме, подъезде, дворе, с прогрессирующими неврозами, ошибающихся и ищущих, ругающих, но любящих страну. Не хватает.
А Франзен прекрасен.

P.S. Отдельное браво за Ричарда Каца, который так похож на Муаммара Каддафи. И чем старше, тем больше. Ай да Франзен!

Не укажи я в своем завещании, чтобы меня кремировали, а пепел развеяли по ветру, я бы распорядился, чтобы мне сделали такую надгробную надпись: «Тони Уэбстер. До него так и не дошло»

Собственно говоря, до меня тоже не дошло. Увы. Что это такое было?...
Даже если оставить за кадром то, что книга неимоверно, нечеловечески скучная... о чем она? как бездарно растратить свою жизнь?

Было у мальчика Тони трое школьных друзей. Один из них покончил с собой по какой-то ужасно глупой причине. Была у мальчика девочка Вероника - полудетский, полуплатонический, дурацкий и изматывающий роман, в возрасте, когда комплексы и гормоны напрочь вытесняют любую возможность какого-то искреннего чувства. Ведь это даже не любовь была! И бросил-то он ее сам в итоге.

И вот представьте, что об этой девочке написана по сути вся книга, а остальная жизнь (целая жизнь!) героя между 18ю и 60+ годами умещается у него на полутора страницах. Женился, родилась дочь, развелся, выдал дочь замуж. Все. И сказать-то больше нечего. Как, КАК можно жить так, что на склоне лет оказывается, что единственная яркая эмоция - вот эта странная вздорная - и раздражавшая меня всю книгу неимоверно - девочка, половина воспоминаний о которой, как оказалось, игры старческого разума и на самом деле все было не совсем так.
И дело ведь даже не в том, что главный герой, по его собственному признанию, "середнячок". Дело в том, что он удивительно эмоционально скуп и эгоистичен, что он застрял в прошлом, зациклившись на нескольких ярких событиях далекой юности. А ведь жизнь идет по-прежнему - бывшая жена который раз намекает ему, что не против поехать на отдых с ним вместе, с дочерью он почти не общается (и винит в этом дочь, конечно, а не своих призраков).

Можно, конечно, бесконечно перебирать воспоминания, путаясь уже в их достоверности, можно преследовать людей из прошлого, пытаясь вернуть, найти, вспомнить. Во многих рецензиях пишут, что эта книга о времени... но для меня она оказалась о том, как потратить свое время, свою жизнь, зря. Но Тони объяснять это уже бесполезно.

Ничего до тебя не доходит. И раньше не доходило, и никогда не дойдет. Не надейся.

Иногда я пытаюсь представить степень отчаяния, которое толкает человека на самоубийство, и моё воображение рисует тёмную, склизкую трясину, где лишь смерть видится лучом света: другими словами, абсолютную противоположность нормальному человеческому состоянию.

Мне тяжело писать об этой книге, потому что она оказалась для меня очень личной. Сложно подобрать слова, чтобы выразить все обрушившиеся на меня во время чтения эмоции. Как бы мне ни нравилось творчество Джулиана Барнса, этот роман я не смогла прочитать быстро, небольшое по объёму произведение растянулось на неделю. И в эти 240 с небольшим электронных страниц вместилось столько мыслей, переживания, происшествий, что обдумывать прочитанное мне придётся ещё долго.

Начинается история с рассказа главного героя, Тони Уэбстера, о своей жизни в старших классах элитной школы Великобритании. Он повествует об обычных учебных буднях, о друзьях и первой любви. В жизни Тони, Колина и Алекса всё шло размеренно и предсказуемо, пока в класс не пришёл новенький. Казавшийся странным Адриан не привлекал к себе внимания, держался особняком, однако многое в нём притягивало не только одноклассников, но и учителей. Так, он не боялся высказывать своё мнение, даже если оно противоречило мнению большинства, в том числе преподавателей, и, казалось, знал обо всём на свете, словно был не 17-летним парнишкой, а умудрённым опытом стариком. Он запросто цитировал труды именитых философов, разбирался в естественных и гуманитарных науках, много читал и не стремился подражать большинству. Тогда всем казалось, что Адриана ждёт великое будущее, которому поспособствует блестящее образование.

И всё же жизнь подающего надежды ученика сложилась совсем не так, как того ожидали окружающие. С того момента, как Тони узнал о постигшем одноклассника несчастье, прошлое для тройки главных героев начало открываться совершенно с других сторон, а личность Адриана оказалась ещё большей загадкой, чем им виделось в школьные годы.

Невероятно пронзительный роман, показывающий, как важно не делать поспешных выводов о людях, с которыми мы сталкиваемся. К сожалению, подобно Тони, мы нередко совершаем поступки или произносим слова, за которые впоследствии нам становится очень стыдно. Но уже поздно злиться на себя, и можно лишь постараться изо всех сил не совершать подобных ошибок в дальнейшем. Когда смотришь в прошлое, становится очень больно от осознания того, что многое уже не исправишь, и ты начинаешь размышлять о том, как бы сложилась ситуация, поступи ты иначе. Именно об этом и размышляет герой произведения спустя 40 лет. И всё же шанс есть. Не только у Тони, но у каждого из нас.

Не укажи я в своём завещании, чтобы меня кремировали, а пепел развеяли по ветру, я бы распорядился, чтобы мне сделали такую надгробную надпись: "Тони Уэбстер. До него так и не дошло."

До этой книги я читала Барсна дважды. Сначала был «Попугай Флобера», и эта книга покорила меня языком, идеей, все такое нестандартное, необычное и притягательное. Затем же следовала книга «Как все было», а вот она оказалась самой обыкновенной в плане построения языка и сюжета.
И вот я натолкнулась на симбиоз этих явлений – «Предчувствие конца». Книга делится ровно на две части:

1) Первая часть - это снова увлекающий язык, переполненный ненужностями, которые мне как читателю нужны. Виляющий сюжет, нестандартные умы.
2) Вторая часть, огладывается на первую и в возрасте 60 лет размышляет как раз о стандартностях, бытовухе и простоте.

Если первой части за истинное наслаждение хочется поставить 9/10, то вторую хочется либо дописать, либо переписать, чтобы лично для меня в ней стало больше ценности. Это опять какое-то «Искупление». Вот он накосячил по дурости (в пору юности), запомнил все в одном свете, потом на старости увидел в другом и раскаялся. Это чисто английское – игнорировать свои чувства и подозрения, и все оставлять напоследок. Даже название похоже на «Остаток дня» Исигуро. В моем понимании происходит попытка писателей заставить свое население оглянуться на настоящее и перестать все откладывать на конец жизни.
А может все вообще не о том.

В русском языке существуют пара мнемонических фраз для запоминания последовательности цветов радуги, соответствующих спектру видимого света:

Как Однажды Жак-Звонарь Головой Сломал Фонарь
Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан.

Обе эти фразы неплохо подходят для эпиграфа моей рецензии.

Обе эти фразы неплохо подходят для эпиграфа моей рецензии. Я не могу сдержаться от сравнения книги с радугой. Произведение-антиутопия, постапокалиптическое сообщество, в основе которого цветократия и цветовосприятие, главенствующую роль в жизни любого члена Коллектива играет цвет, цвет и еще раз цвет.

Каждый человек принадлежит к цветовой касте согласно видимому спектру своего зрения. Способность видеть цвета передается по наследству от обоих родителей. Чем больше своего цвета видит человек, тем выше его положение в обществе, несмотря и на ранжирование самих цветов по важности. Высокие должности префектов города получают лишь те, кто видит не менее 70% оттенков определенного цвета. Есть и те, у кого порог цветовосприятия ниже 10%. Они принадлежат к серым.

Красный
Бурый.
Согласно интерпретации знаменитого цветового теста Люшера, красный характеризует силу воли, потребность активно действовать и добиваться успеха, стремление к достижению цели. Именно такой и представляется нам главный герой - Эдвард Бурый, потенциально высокоцветный красный, будущий префект.
Но волевым и активным Эдди становится далеко не сразу. Почти двадцать лет своей жизни он вел довольно пассивное существование, но невинная шутка стала поводом для ссылки на окраинные земли с очень важным заданием Главной конторы - пересчитать стулья в Восточном Кармине. Поначалу мы видим наивного мальчика-наблюдателя, позволяющего утянуть себя реке жизни, плывущего по течению. Ничего, Джейн быстро выбьет из него дурь.

Оранжевый
Антиутопия.
Мельком упоминается в книге, но представителей цвета мы лично не встречаем . Оранжевый в психологии — любимый цвет людей, обладающих интуицией, страстных мечтателей. Цветократии такие не нужны! Система сама себя очистит, избавит от нежелательных элементов, отправит неугодных на перезагрузку, и только ложки с почтовым кодом останутся в нагрудных карманах... Классическая схема антиутопии, знакомая даже не искушенному читателю до зубной боли. Каждый год перезагрузочников все меньше - система работает! Так может и не надо ничего менять, а, Эдди?

Желтый
Гуммигуты.
Данный цвет традиционно выбран технарями и иже с ними символом предупреждающим, остерегающим, призывающим к вниманию. Светофоры, сигнальные знаки, маяки, взлетные полосы. Жёлтый участок спектра имеет максимальную видность, а потому обеспечивает восприятие на наибольшем расстоянии.
Представители данного цвета в Восточном Кармине играют роль хранителей правопорядка. И - нонсенс - основных его нарушителей. Ярко прописанные персонажи семейства Гуммигутов вызывают столь же яркую к ним антипатию. Изворотливые, властные, готовые на всё, чтобы получить желаемое. Общение с ними вызывает желание срочно отмыться от налипшей грязи.

Зеленый
Драма.
Возвращаюсь к Люшеру, мы узнаем, что зеленый означает потребность в самоутверждении. Данное стремление мы видим на первых же страницах, путешествуя с Эдвардом и его отцом по Гранату. Гибкость волевых проявлений проявляется уже в поезде, когда цветоподборщик в отпуске Бурый представляется зеленой паре, путешествующей рядом. В целом, зеленые не сильно мелькают на страницах романа, и вызывают разные эмоции у читателя.
Элемент драмы прописан у Ффорде замечательно больно. Читатель заранее догадывается об исходе, но все равно он оказывается неожиданным и обескураживающим. Как же так может быть - спрашивала я себя, - это несправедливо...

Голубой
Юмор.
Цвет гармонии и креативности, цвет небес и благородной крови. Легкий истинно английский юмор автора, скрытая нерезкая сатира на окружающий мир, кастовую систему общества и ограниченность мировоззрения многих моих современников. Хотя я и назвала последнее нерезкой сатирой, но она пропитывает всю книгу таким тончайшим кружевом, что даже не воспринимается осознанно, эта мысль приходить из глубин подсознания, как цифры и лошадь на картинках цветчика.

Синий
Ляпис-Лазурь и ко.
Люди, предпочитающие этот цвет, стараются все привести в порядок, систематизировать, часто синий цвет ассоциируется с фанатизмом и волшебством. Самые мне лично симпатичные персонажи книги - библиотекари. Чем не фанатики, владеющие магией? Семеро влюбленных в книги, до такой степени, что знают наизусть названия и месторасположение каждой книги в огромной библиотеке, уже не существующей... О, лайвлибовец, читающий эту писанину, тебе ли это объяснять?)

Фиолетовый
И поставим рядом Пурпурный.
Историческая справка: с древних времен пурпур и порфир считались древними символами власти, признаки царственности их обладателя. В инкской узелковой письменности кипу фиолетовый цвет обозначал начальника. В средневековой Европе, когда умирал король или кто-либо из членов королевской семьи, придворные в знак траура надевали одежду фиолетового цвета.
Ну вы поняли, да? Тут мы имеем дело с самыми влиятельными цветами Коллектива - Пурпурные и Фиолетовые. Ффорде довольно близко знакомит нас с одной из пурпурных - Виолеттой. И вот момент - насколько противны Желтые, настолько же омерзительны и де Мальва. Но с другим привкусом. Желтые незатейливы, идут почти что напролом, замахивая следы пушистым хвостом наподобие лисицы. Семья главного префекта же следы вылизывает начисто, планы продумывает на многоходовочку, и все кончики из клубка ниток сплетает в узелки и прячет внутрь. Хрен прикопаешься!

Резюмируя:
Знаете, я поторопилась, сравнив книгу с радугой. Она скорее похожа на калейдоскоп: направив на источник света и посмотрев, поначалу мы видим хаотичный узор из многократно отраженных цветных стекляшек. Но спустя доли секунды наше сознание начинает видеть в этом каскадном узоре свою гармонию и прелесть, мы начинаем получать удовольствие от созерцания и продолжать крутить барабанчик на конце зеркальной трубки.
Так же вышло и у меня с этой книгой. Кинув в мешанину красок, автор дал присмотреться и начал крутить барабанчик сам. Краски, цветные сады, кастовая система, балльные книжечки, значки на лацканах, тест Исихары, нераскрашенные витражи, зенитные башни, плотоядные деревья, перпетулит, Прежние, апокрифик, логановый джем, цветовая слепота, скачки назад и То, что случилось.

Я очень многого еще не сказала об этой книге, и всего спектра, мне кажется, не хватит, чтобы перечислить ее достоинства, недостатки (хотя я таковых не нашла), нюансы и скрытые фишки. Каждый найдет в ней что-то свое. И совсем не было сказано про Джейн! С ней, думаю, вы познакомитесь сами. ;-) Главное - запомните! - ничего, совсем ни-че-го не говорите про ее очаровательный (я этого не говорила!) носик.

К слову, тест Исихары действительно имеет место быть, это реально существующая методика японского кого-то (тут мнения расходятся во всем, кроме национальности и имени). И картинки методики активно гуляют по интернетам и переделываются уже нашими врачами. Зуб даю, все видели цифры в подобном исполнении.

А что видите тут вы? (картинка открывается в полноразмер по клику)

З.Ы. Хотела закончить свою писанину подходящим текстом какой-нибудь песни. Но тут оказалось внезапно много подходящих строк. От классики Наутилуса «Шар цвета Хаки» до Слонов (E-SEX-T) с их «Нарисуй меня». Но больше всего меня задел следующий куплетик из «Тварей цвета ультрамарин», за авторством Дома Кукол:

Мы с тобою прекрасная пара,
позитива у нас не отнять -
пожиратель счастливых билетов
истеричка, каких поискать.

Мне нравится сравнивать произведения своих любимых авторов, начиная с начала их писательской карьеры и заканчивая зрелыми романами, где уже отточены до совершенства и стиль, и слог. "Предчувствие конца" читаешь и после каждой перевернутой страницы выдыхаешь: "Профи!" Восхищаюсь фразой из рецензии shieppe "Барнс умеет вешать в граммах" (с). Это роман, бьющий в цель невероятно точно, так точно, что иногда чувствуешь себя беспомощной букашкой, над которой ставит эксперименты некто великий и ужасный. Но у таких поздних и "высоко профессиональных" романов иногда есть один недостаток - они недостаточно живые, в них маловато души, непосредственности, искренности. И да, местами холодком веет и от "Предчувствия конца". Не могу это не признать, хотя и хочется поставить этому роману наивысшую оценку.

А теперь уж только о том, что понравилось и впечатлило. Тихий такой текст, простой. Если бы этот текст был человеком, наверняка был бы скромным на вид учителем географии в сером костюме, ну или рядовым банковским клерком в возрасте. Мимо такого прошел и не увидел. А потом заглянешь в глаза и увидишь, что они у него дивного зеленого цвета с крупинками янтарных отблесков, а потом, не ровен час, и черный пояс по карате обнаружится. И понимаешь, что этот клерк - значительно более полная и цельная личность, чем то расфуфыренно-понтовое, что вылазит из ферарри. Точно также и с этим романом. Начиная читать, я даже не могла предположить, какие глубины мне откроются. Сначала показалось, что это роман о частной школе (похожий на "Джентельмены и игроки" Харрис), потом роман о взрослении и переосмыслении ценностей, а потом уж выяснилось, что это роман о Жизни, о Времени, о Правде. И самое интересное, что книга при этом осталась все такой же тихой и простой, просто она показала то, что у нее внутри, в сердце.

Но вот никак не могу согласиться с точкой зрения, высказанной в некоторых других рецензиях, что главный герой книги, Тони, - неудачник. Помилуйте! Брак развалилися (но с женой кстати остались друзьями!), дети выросли, в президентах замечен не был, постарел, осознал ошибки молодости. Это неудачи? Это обыкновенная жизнь, не романтизируемая. Просто правда, а не увлекательный роман. Я не говорю, что надо залечь на дно и не стремиться к вершинам коммунизма, но иногда оглянуться вокруг и понять, что ты вполне можешь попасть в тот середнячок (составляющий примерно процентов 90 окружающих), который прожил жизнь, как Тони, необходимо. Понять, что вполне может случиться так, что ты не проведешь свою старость на итальянской вилле, а будешь считать цыплян по осени, как и Тони. И уже сейчас задуматься над тем, что же ты насчитаешь...

9 / 10

Давным-давно я слышала мнение о том, что мужчины делятся на два типа - которые лучше в молодости и лучше в старости. К сожалению, с Барнсом это простое деление не работает - он всегда хорош. "Предчувствие конца" - это не "Метроленд", когда у тебя пузырьки шампанского от текста в крови бегают. Я бы сказала, что этот роман ни на что у Барнса не похож. То есть нет, это безусловный Барнс - мудрый, ироничный, оптимистичный, но не вполне тот, каким я его знала.
Героев в книге подозрительно немного - Тони, Вероника, Маргарет, Адриан. Так, во всяком случае, кажется невнимательному читателю (и мне тоже) сначала. Но потом текст становится глубже, глубже, быстрей, стремительней - уж не эти ли 4 человека сделали его таким? Безусловно, и они тоже, но совсем не они. Таким его делает Время и Жизнь. А еще Конец, который настигает каждого - просто по-своему.
Как там Высоцкий? "И все же конец мой - еще не конец, конец - это чье-то начало". У Барнса нет начала. Конец - это конец. Потому что каждый не то чтобы одинок, но плотно упакован в свою скорлупу. И если ее разбить, то утешение от смерти искать в продолжающихся других хорошо, конечно, но не вполне по-человечески.
История, разворачивающаяся тут, - не ложь и не самообман. Это, скорее, отказ от детских иллюзий и впечатлений. И встреча с жизнью в том ее ракурсе, который всегда кажется надуманной литературщиной, - с правдой. Да, так действительно было на самом деле. Сложно представить? Сложно поверить? Мне - отнюдь нет.
Насчет заглавия... Предчувствие, конечно, имеет место быть, но по итогам - это ощущение конца, чувство, которое накрывает с головой и из-под которого читателю выплыть, а героям - уже нет.

Почти год назад слушала первую часть трилогии, и вот с тех пор никак руки (уши?) не доходили до продолжения. Поскольку героев неимоверное количество, да ещё имена у многих очень сложные для европейского слуха, думала, что буду путаться, что всех перезабыла. Но нет: и это заслуга Алексея Багдасарова, который одним голосом рисует разных людей, разных настолько, что их не перепутаешь.
В первой части злосчастная шхуна "Ибис", везущая людей на Маврикий, попала в жуткий штром, практически дав Дитти увидеть глаз урагана. В начале этой части Дитти уже старейшина целого семейного клана, рассказчица историй и автор целой стены рисунков в её святилище, куда эта семья периодически собирается.

Дити была непреклонна: в предсказания по звездам, планетам и линиям руки вы верите? Согласны, что они могут поведать судьбу тем, кто умеет читать их знаки? А чем хуже ветер? И потом, звезды и планеты движутся по определенным орбитам, а вот путей ветра не ведает никто. Он властитель перемен и преображений, и она, Дити, всегда полагавшая, что судьбой ее управляют звезды и планеты, в тот самый день поняла: именно ветер предначертал ей новую жизнь на Маврикии, именно ветер устроил шторм, давший свободу ее мужу…

Мы увидим, как сложилась жизнь некоторых участников этого плаванья и людей, связанных с ними. Каждая жизненная история - с экзотическими подробностями, сменой пейзажа, служащего фоном - могла бы быть отдельной серией в захватывающем приключенческом сериале. Но, помимо этого, книга очень познавательная.
Я, например, никогда не задумывалась, как это: такое-то растение было завезено в Европу из... Гош разворачивает целую панораму: ботанические корабли, вложенные в дело состояния, помешанные на своём деле хозяева ботанических садов. Здесь блистает в главной роли золотистая камелия, на тот момент никем из европейцев не виданная.

И в её доставке оказывает содействие Полетт, которую судьба свела с учёным по прозвищу Хорёк. Хорёк, несмотря на неприятную внешность, оказывается прекрасным человеком и буквально спасает девушку от бедности и неопределённости: одна, без отца, потерявшись от друзей в жестоком мире Индокитая...

Её друг детства, сын (ну ладно, бастард) художника Джорджа Чиннери, рассказывает очень много о китайской живописи. Меня поразило, что уже в те времена в Китае были студии художников, рисовавших по трафаретам, делавших красивейшие миниатюры буквально за минуты. Не меньше поразило и то, что художник Чиннери - реальная историческая личность, а его картина, копию которой наняли нарисовать его сынка, "Молодая евразийская леди" - реально существующее произведение.

Те же китайские художники очень часто участвовали в сделках по покупке растений. Многие виды росли в труднодоступных местах, и вот предполагаемому покупателю везли в качестве образца картинки, где очень точно нарисовано всё до последнего лепестка и тычинки.

Но не всё в книге рассказывает о цветочках и странных танцах на приёмах в Городе чужаков, районе Кантона, выделенном для проживания иностранцев, но с запретом на присутствие женщин - что жён, что служанок, что жриц любви. Ещё у нас тут корабли, перевозящие опий, выгружающие опий, охраняющие опий... Запрет китайского императора на торговлю опием вызывает у английских купцов реакцию "ещё мы не слушали, что вещает какая-то жёлтая обезьяна", но в этот раз переломить волю китайцев оказывается не так просто. Правда, ненадолго...

Одержав победу в войне, англичане быстро положили конец китайским попыткам запретить зелье.

Не всех участников плаванья на "Ибисе" удалось здесь увидеть... Но есть третья часть))).

Однако после ухода малышей выяснилось, что ее вмешательство преследовало иную цель. Дити протянула Нилу уголек:
– Давай, твой черед.
– На что?
– Добавь свой рисунок. Ты же был с нами на «Ибисе», а это – наш поминальный храм. Все, кто его посетил, оставили рисунки – Зикри-малум, Полетт, Джоду. Теперь твоя очередь.

Отдельная благодарность переводчику Александру Сафронову, сумевшему передать многоязычие и разнообразие акцентов этого кипящего котла под названием Индокитай.

Я много раз слышала, что Джаспера ФФорде сравнивают с Терри Пратчеттом, говоря про цветистость языка и шикарные выдуманные вселенные, немного абсурдные ситуации. Не могу отрицать, что так оно и есть, но в книгах Пратчетта не заскучаешь, так как герои невероятно колоритные. Здесь же персонажи ничем не выделялись, разве что Джейн была немного не такой как все.

Буквально все 560 страниц мы знакомимся с мироустройством, и это ужасно утомляет. Да, прописано всё прекрасно, но такое количество подробностей смешивается в жесточайший сумбур, при этом действа нет никакого, сюжет стоит на месте и никуда не движется. За 200 страниц главный герой только приехал в другой город и познакомился с некоторым количеством главных героев. И всё! Да, я понимаю, что хорошо продуманный мир - это прекрасно, но сюжет-то тоже должен быть!

Самое интересное, что я обожаю антиутопию, и в другом исполнении эта книга стопроцентно попала бы в любимые, но я с таким усилием пробиралась через текст, что хотелось бросить всё и перестать мучиться. Да, что скрывать, последние страниц сто я буквально пролистала, при этом не потеряв ничего, на мой взгляд. Для того, что понять финал, можно прочитать последние пару глав и не засорять себе мозги.

Как итог, книгу никому советовать не буду, да и сама поостерегусь дальше знакомиться с автором. Писать ничего не хочется, так как в общем-то и нечего, история прошла абсолютно мимо меня.

Барнс в очередной раз удивил, чего я и ожидал от книги с первого раза полюбившегося автора. Мне нравится и то, насколько композиционно цельно он выстраивает свои романы, превращая их по сути в большие новеллы, и сюжет, подспудно вытекающий из ироничной рефлексии. В первом барнсовский роман сродни новелле Томаса Манна или Стефана Цвейга, чьё имя, кстати, фигурирует в тексте. Во втором он напоминает скорее Воннегута или Варгаса Льосу. Да ещё всё это сдабривается (опять же как бы невзначай) культурными аллюзиями. А проскальзывающие физиологические откровения внушают доверие к материалу, так что рассказ от первого лица воспринимается как автобиографичный, хотя и не соответствует жизненным реалиям самого автора. Но как же при сочинении романа не выдёргивать по нитке из собственной судьбы — помните у Окуджавы? Так что Барнс определённо мой писатель!

В «Предчувствии конца» рефлексия приводит к философскому рассуждению о сути истории, времени и памяти. Об их взаимодействии и дидактическом воздействии на нас с вами: постоянной корректировкой, сложением и аккумуляцией. Происходит ли при этом понимание? Конечно. Но лишь для того, чтобы снова поставить в тупик новыми открывшимися фактами или выплывшими из памяти образами. Это подобно разрезанию вдоль ленты Мёбиуса, когда вместо ожидаемых двух деталей получается одна. Но если сделать не один, а два или три перекрута, результат снова окажется неожиданным. А любовный треугольник может оказаться не треугольником, а тройным кельтским узлом — трикветром.

«Он так никогда и не понял», — самая подходящая эпитафия для тех, кто против кремации.

А ещё это роман о любви, дружбе и одиночестве. О юношеских понтах и уязвлённом самолюбии. О наивных попытках поверить алгеброй гармонию отношений (как и дисгармонию). Об угрызениях совести и опрометчивом (к тому же запоздалом) желании разобраться в причине и следствии. И разгадка совершенно непредсказуемая — подстать упомянутой ленте с тремя перекрутами (без первых двух тоже не обходится). Отличная книга, заходящая на одном дыхании, но прочитываемая уже будучи закрытой. По инерции. Один из друзей детства ГГ выпендрился, сравнив историю с луковым сэндвичем: «Да потому, что и то и другое повторяется, сэр. И оставляет после себя отрыжку». Что ж, касательно истории, описанной здесь, — как говорится, устами младенца… Причём лук даже не дабл — трипл!

Очередной великий американский роман разбился о быт читательского миропонимания. Аннотация как всегда обещает слишком многое, на деле же зачастую выходит, что если только какая-то часть этого оправдается, то и слава Богу.

История целого поколения вылилась в затянутую и нудную историю любовного треугольника, в котором все настолько предсказуемо, насколько и скучно. Конечно, все происходит на фоне упоминания знаковых событий американской и мировой истории в целом начала 2000-х годов ( 11 сентября, война в Ираке, экономический кризис) с целью придать роману значимости и масштабности, плюс показать чем зачастую решения властей оборачиваются для простого обывателя. Но как-то это потонуло на фоне вялотекущих отношений героев.

Большинство современных авторов, особенно американских любят побольше впихнуть в свои романы секса. Ок, когда это оправдано сюжетом и не оттягивает на себя его одеяло, где интимная сторона является частью жизни человека. Но обилие сцен то мастурбирующих героев, то занимающихся копрофагией, то просто ванильным сексом, начинает раздражать как читателя в силу того, что автор раздувает историю до неимоверных размеров, а основная её часть ни о чем. И обязательный момент, наличие изнасилования в детстве или юности, имеет место быть. Порой это уже смахивает на манипуляцию читателем.

Чем дальше в лес, тем больше недоумений вызывало у меня название романа. Вернее оно диссонировало для меня с содержанием. Складывалось неутешительное впечатление: герои свободны от всего: обязательств, обязанностей, они как-то мирно текут по жизни, огибая все рифы, периодически затевают перемены, но по сути у них каждый сам по себе. Нет общности, нет семьи толком. Каждый из них по большому счету одинок, возможно, тем самым характеризуя общество и эпоху в целом.

"Добивает" роман обилие экологических рассуждений во второй его части. С одной стороны, важность затрагиваемых проблем понятна и насущна с каждым годом, но с другой, тут они не получают разрешения, ведут в никуда, только помогают героям понять, кто-же важен для каждого из них на самом деле.

Ну и финал, собственно, становится, контрольным выстрелом. Каждому из нас понятно, насколько он может спасти или погубить всё предыдущее повествование. Тут , на мой взгляд, он получился слишком приглаженным и оттого нереальным, или это я уже не верю в безусловный хэппи-энд. Ну и историю с котом не могу простить автору и его герою

В итоге, роман стал для меня проходным, только предыдущие Поправки позволили остаться в зеленой зоне.

Роман «Бразилья» Йена Макдональда я решила прочитать, узнав что он получил в 2008 году Премию Британской Ассоциации Научной Фантастики, и еще уйму всяких, чуть менее значимых плюшек. Произведение довольно интересное в сюжетном плане, однако чем-то кардинально новым его назвать нельзя, ведь автор взял уже существующие фантастические примочки и просто смешал их вместе. А вот в качестве «главного героя» Макдональд успешно использовал целый этнос с уникальной мультикультурой.

Роман представляет собой жгучую смесь киберпанка, детектива, исторического приключенческого романа и научной фантастики, и все это замешано на неповторимой атмосфере стран Латинской Америки, а именно Бразилии. Выигрышен такой ход автора, как использование трех временных пластов для развития событий. Но это не хронофантастика с прыжками во времени, а просто три параллельно развивающихся сюжета, которые в результате оказываются взаимосвязанными, как и все в этом мире, – тут автор обыгрывает так называемый «эффект бабочки», при этом играет с реальностью, запутывает читателя наведенными иллюзиями.

Повествование медлительное, в нем увязаешь, но скучать не приходится. И все было отлично, пока не приблизилась развязка, вот тут мне пришлось недоумевать – то ли Йен Макдональд устал и его засосало в черную дыру киберпространства (решил завершить роман по-быстрому, скомкав финал), то ли он планирует написать продолжение «Бразильи», потому что точка в произведении не проставлена, напротив, в наличии жирнющее "многоточие" а может и не многоточие вовсе, а иллюзия, очередная фирменная иллюзия Макдональда...