Рецензии на книги — Иосиф Бродский

Проза поэтов - это всегда для меня что-то необычайно прекрасное по слогу, стилю, заложенным смыслам и глубокому посылу. Это всегда открытие: ты будто видишь любимого автора с новой, незнакомой стороны. И восхищаешься при этом им словно тем самым незнакомцем, забывая подчас, что связывают вас годы дружбы. Именно годы (я не преувеличиваю) Иосиф Бродский является моим любимым поэтом (одним из, если быть точнее): многие из строчек уже давно впитало в себя мое благодатное сердце, сделав их родными. И вот теперь - с опозданием, правда - познаю его эссеистику, не менее чудную и вдохновляющие, чем мириады поэтических строчек, разбросанных по сборникам и моей памяти.

"Набережная неисцелимых" - это признание в любви (а разве у истинных поэтов может быть иначе?), в качестве объекта сего…

Практически любой анализ творчества Бродского начинается с подчеркивания противоречивости этого самого творчества. Что же, наверное, всеобщая солидарность в таком определении многим оправдана, в том числе и моим собственным отношением к противоречивому творчеству поэта, дело в том, что у меня тоже очень противоречивое к нему отношение.

С одной стороны, я, как говорится, "спинным мозгом чувствую" гениальность этого творца, с другой - я не в состянии принимать его в большом количестве. Три-четыре стихотворения и я чувствую, что с меня достаточно. Да, это феерично и необычно, это оригинально и ни на что в русской поэзии не похоже, но это... утомительно и безумно холодно. Дмитрий Быков определил Бродского как поэта одиночества. В самом деле, в его поэзии этот мотив преобладающий, и еще…

Сегодня мне хотелось побыть одному... Оставить на завтра все нерешённые дела и передвинуть все планы на следующий день. Сколько их ещё впереди? Честно? Мне глубоко наплевать! Чего ты так смотришь? Я успею пожить. Быть счастливым, разочарованным, гордым, тщедушным, высокомерным, раздавленным. Только завтра. Сегодня я хочу быть задумчивым и разобраться, что скопилось в моём прожитом прошлом. Просто куда-то идти в сопровождении музыки, что звучит из миниатюрных розовых наушников, нелепо торчащих в моих холодных ушах. Вполне вероятно, что я смогу ничего не успеть и жалеть о минутах, когда я безвольно пересекал немыслимые улицы города и разглядывал горящие окна. Только не сегодня. Во мне полбутылки вина, усталый взгляд на помятом лице, укутанном в тёплую куртку, и мысли о прошлом, что стёрли…

Сколько можно оправдываться. Как ни скрывай тузы, на стол ложатся вальты неизвестной масти. Представь, что чем искренней голос, тем меньше в нем слезы, любви к чему бы то ни было, страха, страсти.

Последний раз я держала в руках сборник поэзии, смешно сказать, пять с лишним лет назад, на втором курсе Академии - мне было так плохо, словно в душе дыра, я взахлеб читала Анну Ахматову и пустым взглядом смотрела в окно. "Пейзаж с наводнением" попал мне в руки совершенно случайно, и тем снежным морозным утром ничто не предвещало чтение не-прозы, вроде все в пределах нормы, только руки жутко болят от холодов, но... В этом сборнике чего только нет - начиная от ироничной лирики почти-про-отношения и заканчивая жесткими строками про жизнь. Все разное и разношерстное, успевай только туда-сюда…

Не могу подобрать слов - печатаю и стираю - произведение небольшое, читается за один вечер и писать на него длинную рецензию нет смысла. Эссе Бродского "Полторы комнаты" - это такая невероятная тоска о своих родителях, которую не сможет понять тот, кто этого не пережил. У меня во время прочтения был такой камень в душе и в горле - что я даже не знаю, как сейчас от него избавиться. Бродский эмигрировал в США - 13 лет его родители пытались получить разрешение, чтобы повидать сына. Они делали много-много попыток - и постоянно отказ. Бродский пытается в этом эссе записать все свои яркие воспоминания о детстве, о родителях - какие они были, на кого он больше похож. Автор пишет о свободе и том что это свободу у его родителей нагло забрали; о том как тяжело быть евреем в сталинской России; о…

Непонятное дело - Бродским я увлекалась много лет, а "Набережная" - первая книга его у меня на полке. За то спасибо extranjero , чей совет на флэшмобе, и Iroh - за книженьку. Было время - второкурсное, максималистское время, когда на пятитомник, естественно, не хватало, однотомника, естественно, не хотелось, а в формате "наизусть" существовали три поэта - Оден, Фрост и Бродский. Word их фамилий не знает, подчёркивает, предлагает варианты: вместо "Оден" - "годен", "моден" и "доен", вместо "Фрост" - "рост", "фронт" и "прост", а вместо "Бродский" - к прискорбию, "броский", "уродский" и "юродский". Word - американец по происхождению, его пристрастия объяснимы. И всё же он дурак и хам.

Хотя бесчувственному телу Равно повсюду истлевать, - начинал поэт цитатой из Пушкина, а продолжал…

Нобелевская речь – это нечто совершенно особенное, как для самих авторов, так и для поклонников их творчества. Если бы у вас была возможность обратиться ко всему миру, быть услышанным тысячами (а может, кто знает, и миллионами) с речью, что бы вы сказали? О чём бы вы заговорили, зная, что теперь вас воспринимают уже иначе, не просто как поэта, писателя, но как одного из величайших умов своего времени? Я не зря использовал слово «воспринимают», объективность Нобелевского комитета многие ставят под сомнение, однако, тяжело спорить с тем фактом, что до сих пор нобелиаты приобретают особый статус в глазах читателя. И, осознавая значимость момента, лауреаты премии в своих лекциях высказывают всё то самое главное для них в творчестве и жизни, что, быть может, не успели сказать в своих…

Хотела написать: "Без комментариев", ибо как и что тут напишешь... Потом подумала, что это банально...

Написать: "Мой автор"?! Тоже банально.

Написать: "Какая глубина! Сколько смыслов в каждой строке, в каждом слове!"? Ведь тоже воспримется как банальщина...

Да что ж такое-то?! Где слова?! Как написать о Гениальности Поэта? О Гениальности Личности?

Пожалуй, напишу: "Без комментариев".

Как можно написать рецензию на облака? На иней? На лёд? На воздух? На ястреба в поднебесье? Ученые, возможно, смогут, они поймают лед, или ястреба, или пламя в тиски, и опишут его, и препарируют, и выяснят его свойства, и докажут полезность, и классифицируют, и займутся анализом. Поэт - напишет божественную литургию, безупречную литию: "Осенний крик ястреба в небе". И мы взлетим, мы будем пернаты, мы разобьемся о небесную твердь, а октябрь будет царить - пурпурный, пунцовый, и снег пойдет, снег, как перья, и крики детей далеко разнесутся в холодном воздухе.

Что большая наглость в отношении Бродского? Анализ? Или наитие? Прости, прости меня, Иосиф, я далека и от одного, и от другого. Но я должна сказать.

Но я хочу сказать. Во-первых, главное: дети, юнцы и юницы! Читайте стихи, читайте, и…

Я очень люблю стихи Иосифа Бродского. Мне часто говорили, что его очень сложно читать. Согласна – не гекзаметр, при чтении Бродского сбивается дыхание. Но это же человек потрясающей эрудированности и с таким питерским настроем: «да и я был в Эрмитаже и я умею пить водку». Он может спокойно привести такое неоднозначное сравнение как «луна, что твой генсек в параличе», даже поиздеваться над Евгением Онегиным: Это из сонетов к Марии Стюарт

Я вас любил. Любовь еще (возможно, что просто боль) сверлит мои мозги, Все разлетелось к черту, на куски. Я застрелиться пробовал, но сложно с оружием. И далее, виски: в который вдарить? Портила не дрожь, но задумчивость. Черт! все не по-людски! Я Вас любил так сильно, безнадежно, как дай Вам бог другими - но не даст! Он, будучи на многое горазд, не…

"«Пейзаж с наводнением» — последний сборник стихотворений Иосифа Бродского вышедший в издательстве «Ардис» в 1996 году уже после смерти поэта... Сборник составлен самим автором и является своеобразным поэтическим завещанием Бродского".

Серия "Азбука-классика" повторяет американское издательство. Обидно, что этот сборник не снабжен вступительным словом или заключительной статьей, так как хотелось бы прочитать доброе слово в память поэта. Ведь одно дело, когда книга печатается при жизни, и совсем другое - после смерти. Стихи расположены в хронологическом порядке написания (но не строго) и включают период с 1986 по 1996 год. Примечательно то, что открывает сборник "Рождественская звезда". Дальше идут стихотворения на самые разные темы и сезоны сменяются: зима - весной, весна - летом, за…

Поэзия. ))

Ну вот, мне наконец удалось ухватить в библиотеке эту книжку... Так-то я давно уже знаю, что она там есть - судя по каталогу - но все как-то не удавалось ее застать. А тут раз - и вот она на полке... Большой такой толстенный томина, все, как я люблю... ))

Ну, что тут сказать... Стихи, конечно, абсолютно гениальные. Я никогда еще подобного не читала... То есть, я хочу сказать, что до сих пор у меня было как - если поэзия - так это четкие рифмы-размеры, что там еще. Вот, как это назвать, я не знаю, допустим - смысловая единица, и рифма в ее конце, то есть так постепенно складывается и рифмуется... Как будто поэт, можно представить, подбирает нужные слова, складывает их, выстраивает - и получается рифмованное ритмическое высказывание. Раз - и реальность, данная нам в ощущениях…

Чуууудное стихотворение! Буксир Антей. Какое громогласное имя даёт автор своему герою. Неказистый великан, сильный, и в любую минуту готовый прийти на помощь. О таких говорят, маленький, да удаленький.

Бродский для детей прекрасен, как и Бродский-взрослый. Нравится творчество поэта. Тем более, нельзя остаться равнодушным к первому произведению Иосифа Александровича, опубликованному в Советском Союзе. Как всегда интересное построение, замечательные сравнения. У кого ещё можно увидеть кружева башенных кранов, распущенные над огромными судами. И сколько нежности, уважения к бездушной машине, которая буквально оживает в каждой авторской строчке.

Есть скромный труженик буксир, он каждый день встречает в порту огромные иностранные суда, помогая им пришвартоваться в гавани для отдыха и починки.…

Творчество нобелевского лауреата 1987 года было мне знакомо только по «Балладе о маленьком буксире» и «Рабочей азбуке», двум детским книгам, вышедшим сравнительно недавно с иллюстрациями Олейникова, поэтому я не способен был опознавать цитаты и известные фрагменты, попадающиеся в современном дискурсе. Положения, подобные этому, я не люблю, поэтому в целях самообразования взялся за этот томик (в данном абзаце присутствует легкая ирония и самоирония в том числе).

Ограниченность опыта сразу сказалась – в первом же стихотворении, название и тема которого были знакомы («Стансы», про планируемую смерть на Васильевском острове), я отчетливо увидел явную схожесть с «Балладой о маленьком буксире». Вот «Стансы»:

И душа, неустанно поспешая во тьму, промелькнет над мостами в петроградском дыму, и…

Этот поэт умел находить тайное в таких углах этого мира, где никто даже и не видел там ничего. Для меня поэзия Бродского - это какой-то необыкновенный и удивительный мир. И вроде рифмы нет, и в роде какой-то абсурд на каждой странице, но в тоже время как приятно создает образы Бродский. Как приятно читать стихи, где видишь больше смысла, чем там есть.

Поэзия его конечно полна нелепости и смешна до крайности, но в тоже время я ощущаю какое-то смутное предчувствие чего-то близкого и родного. Будто я знала Бродского очень давно и лично с ним общалась. Он удивителен. Он индивидуалист, материалист, атеист. А может и не атеист, кто знает? Но для меня было очень необычно то, как он сумел соединить в образах, что вообще не соединяется.

Тут мы видим и материальность. Мы видим предметы и понятия,…

Первая мысль при чтении интервью: какое всё-таки ничтожное место поэзия занимает в жизни современного человека. Впрочем, не думаю, что когда-то было иначе, разве что в совсем короткие периоды и для незначительной группы населения. Большинство из называемых Бродским имён даже для меня тёмный лес (не говорю о классиках или классиках современных типа Одена и Фроста), что ж говорить о тех, кто поэзией специально не интересуется? А огромная часть интервью посвящена именно этому: специфике поэзии как таковой, сравнению разных поэтов. Так что, боюсь, круг читателей этой книги чрезвычайно узок, и даже распиаренное имя Бродского мало что тут прибавит. Вторая мысль: насколько великий человек щедр. Величие Бродского ощущается прежде всего в том, как он говорит о других великих - вот это чувство…

Так я бы сформулировал. Не стал бы говорить, что это гимн банальности, как пишут в аннотации. Все-таки здесь замах на нечто гораздо большее. Мне даже показалось, что автор намекает нам на некую общность и единость всех душ. Мы читаем романсы разных состояний души, от арлекина до уставшего от жизни. Там еще и князь Мышкин будет, и Дон Кихот, и вор, и лжец, и плач... К каждому романсу автор прикладывает некие комментарии от автора. Все, естественно, в стихотворной форме. В той самой узнаваемой форме Бродского, которую, пожалуй, ни с кем и не спутаешь. Бывает, слушаешь исполнение своих стихов некоторых поэтов и думаешь, да лучше я почитаю сам себе вслух, невозможно как он портит своей ненужной декламацией собственное стихотворение. Но тут не тот случай, как автор сам читает, так и мы будем…

Полторы комнаты” - эссе Бродского, написанное (как и большинство других не стихотворных текстов) на английском в эмиграции. Это своего рода рефлексия о смерти родителей, об утрате, усугубленной невозможностью с ними проститься (после отъезда из СССР ни поэт, ни его родители не получили разрешения на встречу). Можно сказать, что параллельно развиваются две темы - воспоминания о доме, семье, о “полутора комнатах”, и размышления о памяти и забвении, о сохранении связи с близкими не только сквозь расстояние, но и сквозь время. Объем небольшой (приводятся параллельно и английский оригинал и русский перевод - если оставить что-то одно, книжка совсем исхудает), а содержание - во многом не только частное, но и интимное. То есть, вы можете узнать какие-то подробности жизни и быта Бродского, но…

С Бродским я впервые встретился лет 5 назад, и это была очень странная встреча. Я читал, и казалось по одной строчке мне было понятно что написано, но что имелось в виду во всем стихе - вот этот вопрос оставался актуальным :) Для меня была большая загадка, чем он нравится соотечественникам, и понимают ли они его, или лишь делают вид? :)

Что ж, лучше поздно, чем никогда, не знаю что произошло, но сейчас строки автора стали понятны и вызывают восхищение - оригинальные сравнения, незнакомые слова. Даже то, как он разбивает строки, для такого неискушенного стихо-чтеца как я, кажется виртуозным, необычным, удивительным.

Читал "Новые стансы к Августе", затем сразу "Конец прекрасной эпохи". Второе показалось легче воспринимать - больше ритма. Но самый впечатливший стих был в первом сборнике -…

На мой вкус, Бродский - не ленинградский, а именно питерский поэт с петербургским отливом. Он - нить Ариадны в лабиринте мировой литературы. В этом лабиринте есть Минотавр - цензура, контроль мыслей и чувств. Он соединяет бездомного, ночующего на вокзале с архитектурой этого вокзала, жителя Купчино с Невой, рабочего с Европой, европейца с Новым Светом, американца с античностью. Он пишет стихи и сбивается дыхание, он пишет о философии и понимаешь, что с юмором, но юмор мрачноватый, перченый действительностью, как налет на зданиях в центре Питера.

Он интроверт. Пишет для себя, складывает слоги в слова, слова в рифмы, ни от кого не зависит и делает людей счастливыми.