Неделя просвещения (Простодушный рассказ)

Ушел я от него и задумался. Вижу, дело табак! Раз ты неграмотный, выходит, должен ты лишиться всякого удовольствия...

Ну, а дирижер этот действительно в грамоте оказался не последний человек, потому два дела сразу делает — и книжку читает, и прутом размахивает. А оркестр нажаривает.

Я и спрашиваю Пантелеева (он хоть и неграмотный, но все знает): — Это кто же такой будет? А он отвечает: — Это дери, — говорит, — жер. Он тут у них самый главный. Серьезный господин! — Что ж, — спрашиваю, — почему ж это его напоказ сажают за загородку? — А потому, — отвечает, — что он тут у них самый грамотный в опере.…

А тем временем занавеска раздвинулась, и видим мы на сцене — дым коромыслом! Которые в пиджаках кавалеры, а которые дамы в платьях танцуют, поют. Ну, конечно, и выпивка тут же, и в девятку то же самое. Одним словом, старый режим! Ну, тут, значит, среди прочих Альфред. Тозке пьет, закусывает. И оказывается, братец ты мой,…