Ведьмак. Кровь эльфов

– Ты не знала? Макияж – изобретение эльфок. Мы много полезного позаимствовали у Старшего Народа. Чертовски мало дав им взамен. Теперь возьми мелок, тоненько обведи верхнее веко, у самых ресниц. Цири, что ты делаешь? – Не смейся. У меня же веко дрожит! – Немножко раскрой рот, дрожать перестанет. Видишь? Готово. – Ого!

Моя учительница любила говорить, что выдавать Силу следует так, как будто ты – прости! – пукаешь в бальном зале: нежно, экономно и под контролем.

Моя учительница любила говорить, что выдавать Силу следует так, как будто ты – прости! – пукаешь в бальном зале: нежно, экономно и под контролем.

-Госпожа Йеннифэр, как же взаправду-то? Как узнать, что пришло время… – Пойти с мужчиной в постель? Цири стала пунцовой. Долго молчала, потом подняла глаза и кивнула. – Очень просто, – легко сказала Йеннифэр. – Раз ты начала об этом думать, значит, время уже пришло. – Но я вовсе не хочу! – А совсем и не обязательно. Не…

– <..> Я просто упала. Училась делать пируэт в подскоке, и у меня не вышло. Вот и синяк. Потому что ударилась о столбик. – И лежала два дня? И дышать было трудно? Болит? – И вовсе нет. Койон размассировал меня и снова посадил на гребенку. Так надо, понимаешь? Иначе испугаешься навсегда. – Что-что? – Испугаешься навсегда,…

Ламберт взглянул на Геральта. Геральт утвердительно кивнул. Молодой ведьмак встал, снял с высокой полки большой квадратный хрустальный графин и небольшой флакончик. Перелил содержимое флакончика в графин, встряхнул, разлил прозрачную жидкость по стоящим на столе кубкам. — Выпей с нами, Трисс. — Неужто ваша тайна и впрямь…

В Цинтре интересным считался мужчина, если доставал головой до бревенчатого потолка, рычал, как буйвол, и от него за тридцать шагов несло лошадью, потом и пивом независимо от времени суток. Мужчин, которые не соответствовали приведенному описанию, придворные дамы считали не заслуживающими вздохов и сплетен.