Цитаты из произведения Кысь — стр. 3

- Ну что, пойдемте, Никита Иваныч?.. А то у меня хвостик мерзнет. - Какой хвостик?! - Какой - обыкновенный. Сзади который.

А как дошел до последней строки, сердце екнуло. Погиб колобок-то. Лиса его: ам! – и съела. Бенедикт даже письменную палочку отложил и смотрел в свиток. Погиб колобок. Веселый такой колобок. Все песенки пел. Жизни радовался. И вот – не стало его. За что?

– Ведь и ты, юноша, причастен! Причастен! – даром, что раззява, невежда, духовный неандерталец, депрессивный кроманьон! А и в тебе провижу искру человечности, провижу! Кое-какие надежды на тебя имею! Умишко у тебя какой-никакой теплится, – продолжал оскорблять Никита Иваныч, – душа не без порывов, н-да… «Суждены вам…

На полках в складе давно порядок заведен: сразу видно, какой книге где место. А то у тестя Гоголь рядом с Чеховым стоял, - сто лет ищи, не найдешь. А на все наука должна быть, али сказать, система. Чтобы не тыркаться без толку туда-сюда, а сразу - пошел и взял. ... Нет восьмого номера. Ну, может, и ошибся, может сунул не…

— Так... Свободы... Тут у меня записано... памятка... не разберу. У тебя глаза помоложе, прочти-ка. — Э-э-э... Почерк какой корявый... Кто писал-то? — Кто-кто, я и писал. Из книги списывал. Консультировался, все чтоб по науке. Читай давай. — Э-э-э... свобода слева... или снова... не разберу... — Пропусти, дальше давай. —…

Вот в поскакалочки игра хорошая, веселая. Значит, так. Правила такие. Свечки потушить, чтоб темно было, сесть-встать где попало, одному на печку забраться. Сидит он там, сидит, да ка-а-ак прыгнет с криком громким, зычным! Ежели на кого из гостей попадет, дак непременно повалит, ушибет, али сустав вывихнет, али еще как…

– Дайте книгу-то, – канючил Бенедикт. – Не жидитесь, книгу дайте! – Рано еще! – Чего рано? Уж солнце садится. – Тебе рано. Ты еще азбуку не освоил. Дикий человек. – Я не освоил?! – поразился Бенедикт. – Я?! Да я!.. Да ить!.. Да я знаете сколько книг перечитамши? Сколько переписамши?! – Да хоть тыщу… – Больше! – …хоть…

Варвара Лукинишна тоже с разговорами с этими со своими неясными. «Конь» ей знать надо. Беспокойная какая. Мало ли что Федор Кузьмич, слава ему, в стихах выразит. На то и стихи, чтоб ни бельмесу не понимать.