Рецензии на книги издательства «Алгоритм»

С книгами Кэтрин Коути я уже была знакома раньше, так что знала, чего от нее ждать: легкий и увлекательный нон-фикшн о «недоброй старой Англии», снабженный интересными иллюстрациями. Данная книга не исключение. И, хоть я не могу сказать, что узнала из нее для себя много нового, но все-таки время провела вполне себе хорошо.

Авторы постарались охватить максимальное число тем, так или иначе характеризующих жизнь женщин в викторианскую эпоху: домашнее хозяйство, образование, доступные профессии, здоровье, одежда, этикет, развлечения, спорт… При этом каждый аспект рассмотрен с точки зрения женщин разных социальных слоев, от аристократок, представленных ко двору, до жен и дочерей бедняков, вынужденных работать, не разгибая спины. Да и учитывая, что викторианская эпоха длилась несколько десятилетий, жизнь во всех ее проявлениях, конечно, постепенно менялась, и об этом авторы тоже не забудут нам рассказать.

Из-за этого, с одной стороны, получается более или менее комплексная картина, но с другой – каждая из тем охвачена совсем кратко, по верхам, так что местами книга больше напоминает мини-энциклопедию из небольших статей. В общем-то, от томика объемом чуть больше 300 страниц и сложно ожидать чего-то большего, но временами мне хотелось более глубокого погружения в тему.

Вместе с Кэтрин Коути можно в очередной раз вспомнить, как строилось воспитание девочек из обеспеченных и рабочих семей (первых готовили к успешному замужеству, вторым – прививали профессиональные навыки, но в обоих случаях процесс обучения мог быть довольно жестоким), как выглядел распорядок дня служанки (особенно, если она единственная, а в доме 9 детей) и светской леди (ох уж эти визиты и званые обеды в Сезон, вздохнуть некогда), как нелегко доставался хлеб портнихам и прачкам, как отдельные целеустремленные девушки боролись за право учиться медицине и другим наукам, какие ограничения накладывало общество, насколько причудлив бывал этикет (о, эта традиция оставлять визитные карточки, которые вечно вызывает у меня лютое недоумение, и прочие не менее запутанные вещи) и какие заморочки были в домашнем хозяйстве того времени.

Рассказывая о последнем, авторы, кстати, упоминают и о таких «ужасах», как стиральные доски и необходимость сушить белье на веревке во дворе. В подобные моменты хотелось им рассказать, что для этого необязательно ходить в XIX век: даже я, дитя 90-х, еще своими глазами видела и то, и другое, и даже полоскание белья зимой в проруби. Так что вряд ли это можно назвать какой-то отличительной чертой викторианской эпохи.

Изюминкой книги, пожалуй, являются истории отдельных реально существовавших женщин, причем тоже самых разных, от проституток и воровок до герцогинь и королев, и выдержки из их писем, воспоминаний и дневников. Наиболее интересные из них, на мой взгляд, это сестра милосердия Флоренс Найтингейл, чье имя стало почти что нарицательным, и Мэри Кингсли, которая в эпоху, когда женщине было неприлично ездить одной куда бы то ни было, отправилась исследовать Африку, где путешествовала в одиночку, училась навыкам выживания, изучала племена каннибалов, а затем писала об этом книги и читала лекции. Любопытно было бы почитать ее дневники.

Ну, и по традиции, после прочтения подобных книг всегда приятно порадоваться и вспомнить, что живешь в доме с электричеством, горячей водой и центральным отоплением, профессию можешь выбрать по своему желанию, рожать каждый год не обязательно (как и вообще рожать), а врачи не прописывают лауданум и кровопускание от всех болезней (хотя, справедливости ради, в викторианскую эпоху с этим постепенно становилось намного лучше). Еще и поэтому люблю время от времени такое почитать, помогает оглянуться назад и мысленно поблагодарить всех тех, благодаря кому мы сейчас живем совсем иначе.

Об издании. Книга у меня в бумаге, и не могу не отметить довольно большое количество опечаток и неверных переносов в данном издании, что не может не расстраивать. Их слишком много, чтобы можно было просто не обратить внимания.

Невероятно сильный и трогательный повествование о крушении китобойного судна «Эссекс» в 1819 году, когда экипаж оказался на грани выживания в условиях, где борьба с природой стала их единственной целью. Само повествование наполнено откровенностью и мужеством, а моменты, когда люди сталкиваются с экзистенциальными испытаниями, трогают и пугают до глубины души.

Мореплавание — это крайне опасное ремесло, где приходится рисковать жизнью в почти неизведанных океанах, подвергаясь бурям, длительностью до пяти недель, и сталкиваясь с гигантскими глубинами, полными таинственных и опасных существ.

«Любой моряк знает: лавры его, подобно солдатским, сорванной с края пропасти»

Что меня особенно поразило, так это детали человеческих переживаний, психологии выживания и взаимоотношениям в экстремальных условиях. мастерски передается атмосферу изоляции и отчаянной борьбы за жизнь, что делает эту книгу не просто историей о кораблекрушении, а настоящим философским размышлением о ценности жизни и людской стойкости.

Крушение корабля и катастрофа, постигшая команду, описаны почти сразу, уже на первых страницах. 1819 год, три года в море, 20 человек на трех вельботах посреди Тихого океана. Первая часть написана Оуэном Чейзом — это дневники с отчетами о произошедших событиях. Приводятся списки провизии и питьевой воды, которой должно было хватить на 60 дней. Однако море — не та стихия, где можно рассчитывать на долгосрочные планы. Вельботы легкие и быстрые, абсолютно не приспособлены для того, чтобы в них пересиживать бурю. Постоянная течь в них и круглосуточное вычерпывание воды, полуголодное существование и невыносимая жажда.

Вторая часть — это записи Томаса Никерсона, семнадцатилетнего юнги. Он вспоминает события, предшествовавшие крушению корабля, пребывание на острове Чарльза, куда «Эссекс» пришел на якорь, чтобы пополнить запасы, и разрушение всего живого на этом острове. Страшно представить, сколько таких разрушений моряки совершали по глупости за всю историю морских странствий.

Данное произведения неразрывно связанно с одним из самых известных в мировой литературе — «Моби Диком». Вместе они позволяют гораздо глубже понять и оценить события, а также по-настоящему осознать силу человеческого духа.

Хорошая книга, много теплых слов в адрес Милошевича от разных по политическим взглядам, возрасту и духу людей. В предисловии указано, что это сборник - попытка собрать воедино воспоминания, так сказать, "по горячим следам" - на момент выхода книги со смерти Милошевича прошел ровно год.
Приводятся выступления с Вечера памяти в Москве, статьи, очерки и прощальные письма. Есть выдержки из выступления самого Милошевича перед трибуналом, а также вклейка с фотографиями.
Что касается самого содержания - много хороших слов сказано, но к середине книги от них устаешь. Что толку рассыпаться в высокопарных и, честно говоря, однообразных речах, если все закончилось так, как закончилось. Реальную ценность тут представляют только выступления Милошевича в Гааге.
Ну и небольшая цитата. Не из книги, но просто как таблетка для памяти.

Государства, которыми управляют извне, относительно быстро расстаются со своей историей, со своим прошлым, со своими традициями, со своими национальными символами, со своими обычаями, часто и с собственным литературным языком

Литературоведческие изыски про "наше все" мне читать не доводилось. Возможно потому, что школьные уроки литературы напрочь отбили любовь к классике отечественной - все, кто меня знают, поражаются как так, что я, ежедневно читающая в объеме 1 книга= 1 день, не люблю нашу школьную программу. А я только лет через пятнадцать после окончания школы потихоньку стала читать их, наших классиков добровольно и без внутреннего содрогания. Сейчас с программой школы стало еще хуже на мой взгляд и к большому сожалению. Так вот и случилось, что пушкинские строки читались тогда не по велению сердца, и его биография знакома была в очень общих чертах - шаблоны, - бретер, разгильдяй, волокита, дуэлянт, повести Белкина, письмо Татьяны, Гончарова, Дантес, смертельная дуэль...

Хорошим и размеренным авторским слогом нам преподносят ту часть жизни Пушкина, которая начинается с решения о женитьбе на Наталии Гончаровой и до пресловутой дуэли. Автор основательно поработал над письменными свидетельствами всех мало-мальски причастных к событиям тех лет - письма, дневники, воспоминания, небольшие (к счастью) цитаты стихов, сплетни... все, что могло помочь посмотреть на происходившее глазами очевидцев. Довольно изящно он вворачивает то мнение одного, то оценки другой, не перегружая свое изложение, но при этом и свои мысли, свой текст включает, дает выводы и замечания. В грязное белье по принципу современной желтой прессы он не зарывается, однако не обходит стороной, щедро раздавая намеки и о женщинах АС, том числе родных сестрах жены, и о навязчивых ухаживаниях Дантеса, о которых судачил весь свет не один светский сезон вообще-то. Интересна авторская оценка жены АС, как точно он подмечает, на что именно направлено светское внимание в ее сторону, и почему никто из очевидцев, оставивших хоть какой-то письменный след вообще не пишет о чем-то, помимо ее внешнего совершенства. Очень ладное произведение, я бы сказала, что убедительное, если бы не мааааленький фактик из биографии автора - он в свое время фальсифицировал «Дневник Вырубовой» вместе с товарищами, а это многое говорит о его этических и иных характеристиках. Между тем, биография автора указывает, что исследования пользуются популярностью у Пушкинистов, и легла в основу ключевого взгляда на дуэль и ее причины. Тут бы задуматься, а так ли это, но автор действительно очень убедителен в своем тексте.

В сборнике приведены работы выдающихся философов, затрагивающие тему безумия в социуме. Карл Юнг полагал, что увеличение количества таких заболеваний связано с утратой обществом фундаментальных принципов человеческого бытия. Французский философ-структуралист Мишель Фуко, напротив, утверждал, что безумие является следствием прогресса, который диктует определённые рамки для функционирования подсознательных процессов психики человека. Юнг рассуждает об архетипах коллективного и бессознательного, о сновидениях и об "аффектах цивилизации", а Фуко показывает этапы становления понятия "безумие", утверждая, что современная  психиатрия не просто пересмотрела отношение к данному феномену, а создала и упрочила признаки умственного расстройства, ведь ещё в XVII—XVIII вв. такого понятия не было вовсе. На мой взгляд, тема актуальна. Статьи не сильно заумные. Язык повествования достаточно прост. Для общего развития и осознания действительности полезное чтение.

Не могу сказать отчего так вышло, с другой стороны я все ещё обрабатываю прочитанное, и велика вероятность, что позже все разложится по полочкам.

Теперь о книге. Биография, автобиография, сборник писем и дневниковых записей, эдакая лирическая солянка даже. Где-то в ней есть утонченность, нежность, витеватость и, что очень приятно было видеть, красота слова. Эх, умели люди раньше выражаться. Читаешь вроде бы письмо, а воспринимается, как литературное произведение =)

Да и сама книга приятно написано, от слога до нежности, в словах заключенной. Взять хотя бы то, как Ариадна описывает мать в самом начале. От её описаний внешности:

"с фигурой египетского мальчика"

До:

Ненавидела быт — за неизбывность его, за бесполезную повторяемость ежедневных забот, за то, что пожирает время, необходимое для основного. Терпеливо и отчужденно превозмогала его — всю жизнь.

Красиво же написано, и как емко. Столько смысла в каких то нескольких предложениях. А ещё есть в них трепетная нежность.

Как всегда мне трудно дать оценку/отзыв биографии. И как всегда кратко и сухенько постараюсь (с позиции нравится/не нравится, интересно/неинтересно). Нравится и интересно.

Много атмосферы в этих воспоминаниях и письмах Ариадны, я в неё проваливаюсь даже сейчас, вспоминая что то по тексту (например, детский приют и как Марина забирает из него дочь, завернув малышку в шубу... зима, снег, холод).

И атмосфера эта такая разная... И восторженно детская, и мрачная, и какая то уютная, по-зимнему, и так же по-зимнему ледяная, и прочее. Но скорее всего, это опять таки, какие то слишком личные восприятия.

Это первая книга о Марине Цветаевой, которую я читала. Будут и другие, но суть в том, что мне не с чем сравнивать и я мало что знаю о её судьбе и судьбе её близких. А ещё это книга об Ариадне, и неясно кого в ней больше, Марины или Али... Да и можно ли это как то понять...

Особо отмечу последнюю часть книги, ту, где переписка с Б. Пастернаком. Письма из ссылки... холодные, тоскливые сибирские письма. Но такие красивые!

В общем, меня прочитанное ещё не отпустило, в особенности эти письма. Буду какое то время возвращаться мыслями к прочитанному. И это хорошо.

Быть женой гения- тяжкий труд, не каждой он под силу, я бы лично не смогла. Нужно обладать набором определённых черт характера: терпением, всепрощением, самоотречением, и чем-то ещё подобным, не говоря даже про безусловную любовь. Анна Григорьевна Достоевская была именно такой и читая её воспоминания о муже так и видишь юную девушку, воспитанную в далеко не бедной семье, вынужденную вести полунищенское существование и взять всё управление финансами на себя. Да, Фёдор Михайлович был мало приспособленный к жизни человек, позволяющий использовать его доброту и веру в людей всем, кому не лень. Мне постоянно вспоминался князь Мышкин, это не он Идиот, это люди его окружающие давно забыли христианские заповеди и добродетели... Но она не ропщет( если только иногда прорывается недовольство его пасынком), она помогает ему и любит-любит-любит... Жить с тяжело больными людьми очень тяжело, это вам скажет любой, и нужно поистине христианское милосердие, чтобы все вспышки неудовольствия, гнева и раздражения сносить без упрека, злости и раздражения. Чувствуя за своей спиной такой надежный тыл, у Федора Михайловича и приступы эпилепсии сократились, что явно сказалось лучшим образом на его творчестве. Его писательство... вместе с Анной Григорьевной я искренне сожалела что Достоевский всю свою жизнь был поставлен в такие условия, что невозможно было ему сесть и написать задуманный роман. Затем отшлифовать его и только потом выпускать в свет, ведь если наспех написанное до сих пор актуально и гениально, то что мы получили бы имей он возможность " доводить до ума" свои романы? Мне кажется очень странным написать- мне понравилось написанное, она писала свою жизнь, но вот то, что это написано хорошим, грамотным языком добавляло удовольствие при прочтении. Хотя, а могло ли быть иначе? Гений и злодейство не совместимы, как сказал классик, а совместимы ли гений и доброта? Именно из-за своей доброты и милосердия большую часть своей жизни Достоевский прожил в нищете, погрязший в чужих огромных долгах... его родсвенники искренне считали что он обязан их содержать, причём на них уходило больше, чем на самого писателя... И у меня сложилось чёткое ощущение что с друзьями Фёдору Михайловичу не повезло, не было их у него, к сожалению... Были знакомые, коллеги, приятели, а вот друзей - не было. Я конечно же понимаю что нет идеальных людей и написанное любящей женщиной нужно делить как минимум на десять, чтобы видеть истинную картину. А с учётом того, что воспоминания писались спустя годы, когда в памяти осталось только хорошее, наше поделенное на десять нужно ещё раз поделить на десять... Но понять как складывалась жизнь писателя, как он любил свою семью, как его любила жена можно и без копошения в чужом грязном белье.