Рецензии на книги издательства «Алгоритм»

Хорошая книга, много теплых слов в адрес Милошевича от разных по политическим взглядам, возрасту и духу людей. В предисловии указано, что это сборник - попытка собрать воедино воспоминания, так сказать, "по горячим следам" - на момент выхода книги со смерти Милошевича прошел ровно год.
Приводятся выступления с Вечера памяти в Москве, статьи, очерки и прощальные письма. Есть выдержки из выступления самого Милошевича перед трибуналом, а также вклейка с фотографиями.
Что касается самого содержания - много хороших слов сказано, но к середине книги от них устаешь. Что толку рассыпаться в высокопарных и, честно говоря, однообразных речах, если все закончилось так, как закончилось. Реальную ценность тут представляют только выступления Милошевича в Гааге.
Ну и небольшая цитата. Не из книги, но просто как таблетка для памяти.

Государства, которыми управляют извне, относительно быстро расстаются со своей историей, со своим прошлым, со своими традициями, со своими национальными символами, со своими обычаями, часто и с собственным литературным языком

Литературоведческие изыски про "наше все" мне читать не доводилось. Возможно потому, что школьные уроки литературы напрочь отбили любовь к классике отечественной - все, кто меня знают, поражаются как так, что я, ежедневно читающая в объеме 1 книга= 1 день, не люблю нашу школьную программу. А я только лет через пятнадцать после окончания школы потихоньку стала читать их, наших классиков добровольно и без внутреннего содрогания. Сейчас с программой школы стало еще хуже на мой взгляд и к большому сожалению. Так вот и случилось, что пушкинские строки читались тогда не по велению сердца, и его биография знакома была в очень общих чертах - шаблоны, - бретер, разгильдяй, волокита, дуэлянт, повести Белкина, письмо Татьяны, Гончарова, Дантес, смертельная дуэль...

Хорошим и размеренным авторским слогом нам преподносят ту часть жизни Пушкина, которая начинается с решения о женитьбе на Наталии Гончаровой и до пресловутой дуэли. Автор основательно поработал над письменными свидетельствами всех мало-мальски причастных к событиям тех лет - письма, дневники, воспоминания, небольшие (к счастью) цитаты стихов, сплетни... все, что могло помочь посмотреть на происходившее глазами очевидцев. Довольно изящно он вворачивает то мнение одного, то оценки другой, не перегружая свое изложение, но при этом и свои мысли, свой текст включает, дает выводы и замечания. В грязное белье по принципу современной желтой прессы он не зарывается, однако не обходит стороной, щедро раздавая намеки и о женщинах АС, том числе родных сестрах жены, и о навязчивых ухаживаниях Дантеса, о которых судачил весь свет не один светский сезон вообще-то. Интересна авторская оценка жены АС, как точно он подмечает, на что именно направлено светское внимание в ее сторону, и почему никто из очевидцев, оставивших хоть какой-то письменный след вообще не пишет о чем-то, помимо ее внешнего совершенства. Очень ладное произведение, я бы сказала, что убедительное, если бы не мааааленький фактик из биографии автора - он в свое время фальсифицировал «Дневник Вырубовой» вместе с товарищами, а это многое говорит о его этических и иных характеристиках. Между тем, биография автора указывает, что исследования пользуются популярностью у Пушкинистов, и легла в основу ключевого взгляда на дуэль и ее причины. Тут бы задуматься, а так ли это, но автор действительно очень убедителен в своем тексте.

В сборнике приведены работы выдающихся философов, затрагивающие тему безумия в социуме. Карл Юнг полагал, что увеличение количества таких заболеваний связано с утратой обществом фундаментальных принципов человеческого бытия. Французский философ-структуралист Мишель Фуко, напротив, утверждал, что безумие является следствием прогресса, который диктует определённые рамки для функционирования подсознательных процессов психики человека. Юнг рассуждает об архетипах коллективного и бессознательного, о сновидениях и об "аффектах цивилизации", а Фуко показывает этапы становления понятия "безумие", утверждая, что современная  психиатрия не просто пересмотрела отношение к данному феномену, а создала и упрочила признаки умственного расстройства, ведь ещё в XVII—XVIII вв. такого понятия не было вовсе. На мой взгляд, тема актуальна. Статьи не сильно заумные. Язык повествования достаточно прост. Для общего развития и осознания действительности полезное чтение.

Не могу сказать отчего так вышло, с другой стороны я все ещё обрабатываю прочитанное, и велика вероятность, что позже все разложится по полочкам.

Теперь о книге. Биография, автобиография, сборник писем и дневниковых записей, эдакая лирическая солянка даже. Где-то в ней есть утонченность, нежность, витеватость и, что очень приятно было видеть, красота слова. Эх, умели люди раньше выражаться. Читаешь вроде бы письмо, а воспринимается, как литературное произведение =)

Да и сама книга приятно написано, от слога до нежности, в словах заключенной. Взять хотя бы то, как Ариадна описывает мать в самом начале. От её описаний внешности:

"с фигурой египетского мальчика"

До:

Ненавидела быт — за неизбывность его, за бесполезную повторяемость ежедневных забот, за то, что пожирает время, необходимое для основного. Терпеливо и отчужденно превозмогала его — всю жизнь.

Красиво же написано, и как емко. Столько смысла в каких то нескольких предложениях. А ещё есть в них трепетная нежность.

Как всегда мне трудно дать оценку/отзыв биографии. И как всегда кратко и сухенько постараюсь (с позиции нравится/не нравится, интересно/неинтересно). Нравится и интересно.

Много атмосферы в этих воспоминаниях и письмах Ариадны, я в неё проваливаюсь даже сейчас, вспоминая что то по тексту (например, детский приют и как Марина забирает из него дочь, завернув малышку в шубу... зима, снег, холод).

И атмосфера эта такая разная... И восторженно детская, и мрачная, и какая то уютная, по-зимнему, и так же по-зимнему ледяная, и прочее. Но скорее всего, это опять таки, какие то слишком личные восприятия.

Это первая книга о Марине Цветаевой, которую я читала. Будут и другие, но суть в том, что мне не с чем сравнивать и я мало что знаю о её судьбе и судьбе её близких. А ещё это книга об Ариадне, и неясно кого в ней больше, Марины или Али... Да и можно ли это как то понять...

Особо отмечу последнюю часть книги, ту, где переписка с Б. Пастернаком. Письма из ссылки... холодные, тоскливые сибирские письма. Но такие красивые!

В общем, меня прочитанное ещё не отпустило, в особенности эти письма. Буду какое то время возвращаться мыслями к прочитанному. И это хорошо.

Быть женой гения- тяжкий труд, не каждой он под силу, я бы лично не смогла. Нужно обладать набором определённых черт характера: терпением, всепрощением, самоотречением, и чем-то ещё подобным, не говоря даже про безусловную любовь. Анна Григорьевна Достоевская была именно такой и читая её воспоминания о муже так и видишь юную девушку, воспитанную в далеко не бедной семье, вынужденную вести полунищенское существование и взять всё управление финансами на себя. Да, Фёдор Михайлович был мало приспособленный к жизни человек, позволяющий использовать его доброту и веру в людей всем, кому не лень. Мне постоянно вспоминался князь Мышкин, это не он Идиот, это люди его окружающие давно забыли христианские заповеди и добродетели... Но она не ропщет( если только иногда прорывается недовольство его пасынком), она помогает ему и любит-любит-любит... Жить с тяжело больными людьми очень тяжело, это вам скажет любой, и нужно поистине христианское милосердие, чтобы все вспышки неудовольствия, гнева и раздражения сносить без упрека, злости и раздражения. Чувствуя за своей спиной такой надежный тыл, у Федора Михайловича и приступы эпилепсии сократились, что явно сказалось лучшим образом на его творчестве. Его писательство... вместе с Анной Григорьевной я искренне сожалела что Достоевский всю свою жизнь был поставлен в такие условия, что невозможно было ему сесть и написать задуманный роман. Затем отшлифовать его и только потом выпускать в свет, ведь если наспех написанное до сих пор актуально и гениально, то что мы получили бы имей он возможность " доводить до ума" свои романы? Мне кажется очень странным написать- мне понравилось написанное, она писала свою жизнь, но вот то, что это написано хорошим, грамотным языком добавляло удовольствие при прочтении. Хотя, а могло ли быть иначе? Гений и злодейство не совместимы, как сказал классик, а совместимы ли гений и доброта? Именно из-за своей доброты и милосердия большую часть своей жизни Достоевский прожил в нищете, погрязший в чужих огромных долгах... его родсвенники искренне считали что он обязан их содержать, причём на них уходило больше, чем на самого писателя... И у меня сложилось чёткое ощущение что с друзьями Фёдору Михайловичу не повезло, не было их у него, к сожалению... Были знакомые, коллеги, приятели, а вот друзей - не было. Я конечно же понимаю что нет идеальных людей и написанное любящей женщиной нужно делить как минимум на десять, чтобы видеть истинную картину. А с учётом того, что воспоминания писались спустя годы, когда в памяти осталось только хорошее, наше поделенное на десять нужно ещё раз поделить на десять... Но понять как складывалась жизнь писателя, как он любил свою семью, как его любила жена можно и без копошения в чужом грязном белье.

Сразу предупрежу: очень впечатлительным и беременным не нужно читать эту рецензию...

Я прочитала немалое количество документальной литературы о Великой Отечественной войне, о концлагерях, о блокаде. Но такой страшной я еще не читала никогда. Читала сквозь слезы, сжав до боли зубы, строки вызывали оцепенение.
В этой книге нет ничего о боях, не найдете тут ни про блокадный Ленинград, ни про Сталинград. Потому что здесь есть только о том, что творили нелюди на русской земле. Нелюди, считавшие себя цивилизованной нацией. Нелюди, которые шли на нашу землю с одной целью - уничтожить советский народ. И именно эти их деяния описаны в книге. И когда сейчас многие кричат, что наши деды воевали не потому, что Родину защищали, а шли в бой от страха перед большевистской властью, то смело плюйте таким в лицо! Наших дедов на смерть гнала ненависть! Да и как могло быть иначе, если от Москвы и до самой границы, когда шли они уже в наступление, везде по пути им попадались полностью сожженные деревни, истерзанные тела убитых, неисчисляемое количество захоронений тысячи тысяч убитых... Именно ненависть бросала их с гранатами под танки, когда они слышали от выживших такое:

Нас как мертвых собак, сбросили с машины на землю, и комендант приказал ползти к баракам. Подгонял плеткой. Стоит возле одного барака женщина и кормит грудью ребенка... Комендант увидел эту картину... Подскочил. Выхватил из рук матери ребенка... И, знаете, там была колонка, воду качать, он этого ребенка бьет об это железо. Мозги потекли... Молоко... И я вижу, мать падает, я вижу, понимаю, я ведь врач... Я понимаю, что у нее разорвалось сердце...

Именно злость и ненависть дала им силы в Сталинграде, на Курской дуге, при форсировании Днепра. Упрямо шли в бой, чтоб изничтожить нацистов, чтоб убивая этих гнид на своей родной земле, хоть как - то перекрыть боль воспоминаний о своих убитых стариках - родителях, сожженных заживо детях, изнасилованных и зверски убитых женах... Все знают Хатынь... 149 сожженных заживо... А ведь таких сел и деревень после оккупации было почти 70000! Вы просто вдумайтесь в это число! И во многих из них число жертв было больше, чем в Хатыни.
Разве могли советские солдаты, советские партизаны, идя в бой, забыть ту нацистскую истребительную политику "обезлюживания" (слово - то какое уродское), когда собственными глазами видели весь этот ужас на освобождаемых от оккупации территориях? Разве могли они забыть об убитых собратьях - солдатах?

На 9 - м километре по автомагистрали Минск - Москва в урочище Уручье обнаружены 10 ям - могил. Из них: 8 могил размером 21 на 5 метров, одна - 35 на 6 метров и другая - 20 на 6 метров, все ямы глубиной от 3 до 5 метров. В могилах обнаружены три продольных ряда трупов в семь слоев каждый. Все трупы лежали вниз лицом, многие одеты в красноармейскую форму частей танковых войск... Преобладающий возраст погибших - от 20 до 30 лет...

А ведь таких ям - могил от Смоленска до Прибалтики было сотни!!!

А несломленный дух советских людей в концлагерях?

В одном из концлагерей советские женщины - военнопленные всем бараком отказались выполнять какой - то приказ. Они знали, что за саботаж полагается смерть; трубы крематория были хорошим тому напоминанием. Но они отказались - и ошеломленное лагерное начальство не решилось отправить в крематорий всех. Женщин лишили обеда и заставили полдня маршировать по главной площади лагеря - Лагерштрассе.
То. что случилось дальше, известно из рассказа узниц лагеря.
"Помню, как кто - то крикнул в нашем бараке: "Смотрите, Красная Армия марширует!" Мы выбежали из бараков, бросились на Лагерштрассе. И что же мы увидели? Это было незабываемо! Пятьсот советских женщин по десять в ряд, держа равнение, шли, словно на параде, чеканя шаг. Их шаги, как барабанная дробь, ритмично отбивали такт по Лагерштрассе. Вся колонна двигалась как единое целое. Вдруг женщина на правом фланге первого ряда дала команду запевать. Она отсчитала: "Раз, два, три!". И они запели:
Вставай, страна огромная!
Вставай на смертный бой!"
Наказание было превращено в демонстрацию силы - и сколько мужества и веры требовалось иметь, чтоб сделать подобное!

И имеем ли мы право сегодня предать наших дедов и прадедов, позволяя фашизму снова поднять голову? Нет, не имеем! Нас бы просто не было, если б нацизм победил! Потому что еще до наступления на Советский Союз судьба его жителей была предрешена - уничтожить расу славян, недочеловеков (именно так называли они советский народ). И подтверждение тому - указы, созданные еще весной 1941 года, где черным по белому - уничтожать всех, независимо от пола и возраста! И подтверждение тому - приказы о "выжженной земле", дающие право нацистской дряни при отступлении сжигать каждую деревню, каждое село!
И мы, потомки тех солдат, не имеем никакого морального права забыть о миллионах уничтоженных мирных жителях, о миллионах бойцов, погибших на фронте, о миллионах советских людей, замученных в концлагерях! Пока мы будем помнить о русских, еврееях, белорусах, украинцах, о женщинах и мужчинах, о стариках и детях - мы будем жить!
И для нас это не только священная война, для нас это геноцид советского народа! Но почему - то не все хотят это помнить. Кто - то несет цветы к памятникам "лесным братьям", кто - то воспевает Бандеру, кто - то зигует и с гордостью носит шевроны с фашистской свастикой, кто - то благодарит за победу американцев...
Ни одна страна, ни один народ, из тех кого коснулась Вторая Мировая, не пережили то, что пережили советские люди! Они знать не знают, что такое настоящий фашизм! И не им запрещать нам носить с гордостью георгиевские ленты и шагать с портретами дедов в общем строю Бессмертного полка!

Если б солдат американской, британской или французской армии держали практически без еды, заставляли работать по 12 - 14 часов в сутки, постоянно избивали, убивали за малейшую провинность - словом, если бы с ними поступали как с советскими недочеловеками, а потом бы пообещали жизнь, относительную свободу и армейский паек, тогда бы мир стал свидетелем по - настоящему массового сотрудничества с нацистами.

Да, у нас тоже были свои "власовы", но таких ничтожеств было мало, героев было в сотню тысяч раз больше!
А еще хочется лишний раз напомнить бывшим республикам, которые сейчас кричат о "советской оккупации" - вы, господа, почитайте свою историю получше, о том, как жилось до присоединения к Советскому Союзу. Не было образования, рабское батрачество, отсутствие бесплатной медицины и промышленности... Но Бог вам судья.
Еще один любопытный факт есть в книге, о некоей англичанке леди Гибб, но рассказывать долго, почитайте вот тут сами. Я об этом узнала впервые. Засуньте вы, леди, язык свой подальше и заткнитесь. Не вам, европейцам и америкосам, учить наш народ прощению.

Люди! Покуда сердца стучатся, — помните!
Какою ценой завоевано счастье, — пожалуйста, помните!
Детям своим расскажите о них, чтоб запомнили!
Детям детей расскажите о них, чтобы тоже запомнили!

Алеся Адамовича я никогда не читал раньше. Этой книгой заинтересовался с целью узнать его мировоззрение. Всё из-за фильма "Иди и смотри", т.к. он является одним из соавторов. К слову сказать, "Иди и смотри" показывали несколько лет назад в День Победы в кинотеатре "Иллюзион". Ходил. Пытался смотреть, но до конца выдержать не смог. Удивительно, но многие левые блогеры хвалят этот фильм.

Итак, о книге. Книга состоит из двух частей. Первая часть - это мемуары Адамовича. Вторая - это воспоминания выживших людей, которые были свидетелями карательных акций нацистов в на территории Беларуси. Это когда немецкие захватчики уничтожали целые деревни вместе с жителями (в том числе детей и стариков).
Писатели Алесь Адамович, Янка Брыль, Владимир Колесник в течение трёх лет ездили по белорусским деревням и общались с теми самыми очевидцами, записывая всё на магнитофонную плёнку. Потом из этих рассказов сделали книгу "Я из огненной деревни".
В книге "В партизанах", во второй части, которая называется "Огненные деревни" вошли избранные рассказы из "Я из огненной деревни". То что рассказывают очевидцы, производит сильнейшее впечатление. Но по сравнению с фильмом, нет никакой чернухи, никакой паники. Да, показано всё сурово, жестоко, но здесь в отличие от фильма здесь отражён пафос мужества. Здесь есть чему учиться и подражать. Дай бог, конечно, никому этого не испытать.

Первая часть, как я уже говорил, это мемуары Адамовича. Он вспоминает свою жизнь начиная с раннего детства и заканчивает примерно сорок пятым годом. Иногда у него есть отдельные вставки более позднего времени.
У него какой-то странный стиль, я не знаю, у меня ощущение, что это называется "потоком сознания". Не просто его читать. Вероятно книга напечатана с рукописи, а сам писатель её не редактировал. Книга была издана в издательстве Алгоритм в 2018 году. Возможно это есть первое издание.
Ещё один минус - это нарушение хронологического порядка: иногда писатель забегает сильно вперёд, в будущее или, наоборот, уходит в прошлое.

Я бы хотел в этих мемуарах рассмотреть его некоторые высказывания. Какой он человек? Какое у него мировоззрение?
В предисловии он пишет (это 1943 год, конец лета):

"Гляжу вслед обречённо удаляющимся нашим врагам, и вдруг подумалось: явись сейчас кто-то и предложи мне, уже прожившему шестнадцать лет: «Хочешь еще две недели? Гарантированные. Беззаботные. Как ты жил в своей четыре года назад. Ну, а потом, сам знаешь, придется заплатить, умереть».
Покопавшись в себе, заглянув поглубже, я ответил: «Две недели - нет. Но за месяц, за четыре недели - да, согласен». И был вроде даже рад, что, поторговавшись, здорово выгадал: удвоил срок своей жизни..."

Ясно, что чертовски устал, хочется покоя. Он ради гарантированного месячного покоя готов потом гарантировано умереть. В 1943 году он уже партизанил. Ни слова о воинском долге. То есть ему безразличен исход войны? Эти мысли не являются ли началом пути дезертира?
Или он просто такую нелепую вставку придумал, своего рода преувеличение, чтобы показать как он устал? Тогда он безответственно подходит к своему творчеству, т.к. здесь содержится определенный мещанский взгляд на событие. "В этой жизни умереть не трудно. Сделать жизнь значительно трудней".

Глава "Детство".
Адамович начинает повествования с дрейфования на горшке "в направлении света", "умело покручивая голой попкой". Почему он выделил этот факт как достойный описания - непонятно.

Как начинает повествование Л.Н. Толстой в своём "детстве":
"12-го августа 18..., ровно в третий день после дня моего рождения, в который мне минуло десять лет и в который я получил такие чудесные подарки, в семь часов утра Карл Иваныч разбудил меня, ударив над самой моей головой хлопушкой — из сахарной бумаги на палке — по мухе. Он сделал это так неловко, что задел образок моего ангела, висевший на дубовой спинке кровати, и что убитая муха упала мне прямо на голову. Я высунул нос из-под одеяла, остановил рукою образок, который продолжал качаться, скинул убитую муху на пол и хотя заспанными, но сердитыми глазами окинул Карла Иваныча."

А.М. Горький своё "детство" начинает так описывать:
"В полутемной тесной комнате, на полу, под окном, лежит мой отец, одетый в белое и необыкновенно длинный; пальцы его босых ног странно растопырены, пальцы ласковых рук, смирно положенных на грудь, тоже кривые; его веселые глаза плотно прикрыты черными кружками медных монет, доброе лицо темно и пугает меня нехорошо оскаленными зубами.
Мать, полуголая, в красной юбке, стоит на коленях, зачесывая длинные мягкие волосы отца со лба на затылок черной гребенкой, которой я любил перепиливать корки арбузов; мать непрерывно говорит что-то густым, хрипящим голосом, ее серые глаза опухли и словно тают, стекая крупными каплями слез."

Писатели-классики начинают повествование с объективного описания того что видят. Адамович же начинает повествование с потока сознания, где в центре его внимания находится ночной горшок и он сам восседающий на нем.

"Что ж удивительного, что маленькие граждане, когда ночной горшок сделался их привилегией, изо всех силенок стараются привлечь к себе внимание окружающих именно в такой позе, положении. Даже если убеждаются, что это связано с определенным риском.
За столом, вокруг большущей светлой лампы, гости, чужие тети и дяди кушают, беседуют, смеются. А ты должен один сидеть в темной кухне. Не для этого ты попросился на горшочек. Как бы непроизвольно начинаешь дрейфовать в направлении света, умело покручивая голой попкой. До цветастой ширмочки, что отделяет кухню от столовой, вполне безопасно, а дальше нужна предельная осторожность и неторопливость. Горшок под тобой не может двигаться напрямик, а сложными петлями, надо при этом и нужное направление выдержать, и не опрокинуть его со всем содержимым. А если «водителю» два-три годика и обчелся - задача эта не из легких. Главное - подрулить незаметно и как можно ближе к столу. Нет, не ради того, чтобы себя показать, а чтобы на других посмотреть, послушать живой смех, разговор..."

Обратите внимание! Адамович сразу же начинает себе противоречить. Сначала он пишет, что его акция с горшком - это цель привлечения внимания, а заканчивает "Нет, не ради того, чтобы себя показать, а чтобы на других посмотреть, послушать живой смех, разговор..."
А зачем вообще вставлять этот эпизод в своё повествование? Привлечь внимание читателя, всё-таки, не более того.

Дальше Адамович пишет в духе натурализма - всякие незначительные подробности, например, он болеет скарлатиной, а его брата отселили из их общей кровати и тот лежит на печи и гримасничает перед ним. Но не будем останавливаться на незначительном, а остановимся на эпизодах, где можно обнаружить его мировоззрение.

"В «Войне под крышами», когда я рассказывал о «Жигоцких», о старухе и ее сыне Казике, которые чуть было не сбросили семью «Корзунов» в подвалы немецкой службы безопасности, на муки и смерть, я все сказал.
Что «Война под крышами» - продолжение все той же гражданской, начатой в 17-м, эта догадка в самом названии романа закодирована. Но, конечно, не развернута. Как это мы делаем сегодня, обращаясь к тем событиям. И я уже в состоянии на происходившее посмотреть глазами и другой семьи, Потоцких-Жигоцких. Их сына, старшего (лейтенанта или даже выше по званию), забрали в 37-м. А прежде - разорили крепкое их хозяйство. Не сослали, а лишь обкорнали их земли, о качестве, плодородии которых свидетельствовали мощные дубы, стеной чуть поодаль стоявшие (дерево это на бедных почвах не растет), не раскулачили их лишь потому, наверное, что жили не в деревне, а в рабочем поселке. (Не всех сразу.)" И вот на самом «житием» конце их поля начали строить больницу."

Адамович пишет "разорили крепкое их хозяйство". Почему непременно разорили? Чего и в каком количестве это хозяйство производило до "разорения"? Что с хозяйством стало после? О плодородии земли свидетельствовали мощные дубы - и все сведения.
"Лишь обкорнали их земли". Браво, гусар! Чьи это всё-таки земли? Частную собственность на землю отменили в 1917. Остаётся право землепользования. Итак, смотрим Земельный кодекс, который был принят в 1922 году.
Пункт 18. Право на землю, предоставленную трудовому землепользователю, прекращается в случаях:
е) занятия земли в установленном порядке для государственных и общественных надобностей (пути сообщения, разработки ценных ископаемых и т.п.).
Пункт 22. Изъятие земли при землеустройстве, а также для мелиорации, дорожного строительства или иных государственных, либо общественных надобностей производится по особым правилам (часть III).
Пункт 23. Если земля трудового пользования будет в установленном порядке изъята для государственных или общественных надобностей полностью или в такой ее части, без которой дальнейшее использование остающейся земли является хозяйственно затруднительным или нецелесообразным, то взамен ее отводится земля в другом месте, с возмещением убытков землепользователю.
Господин Адамович не знает законов? Или он протестует против строительства больницы?
"Не раскулачили, потому что жили не в деревне, а в рабочем поселке". А как же они тогда вели "крепкое хозяйство"?
Есть пункт 40. Наемный труд может быть допущен лишь при непременном сохранении применяющим его хозяйством своего трудового строя, т.е. при условии, если все наличные трудоспособные члены хозяйства наравне с наемными рабочими принимают участие в работе хозяйства.
Может господа обрабатывали землю своими силами? "Мы работаем сами на себя: хотим - работаем, а хотим - не работаем". Но так не получится.
18. Право на землю, предоставленную трудовому землепользователю, прекращается в случаях: б) прекращения двором ведения самостоятельного хозяйства полностью; г) окончательного переселения его в другое место с прекращением в прежнем месте самостоятельного хозяйства;
По форме, у Адамовича в голове каша, а по содержанию - он на стороне кулака. Между прочим, его мать из семьи раскулаченных.

"Начиная обдумывать новую повесть, вначале имеешь очень и очень мало. Несколько зернышек или даже одно только. Вроде той, услышанной десять лет назад истории молодого немца и белорусской девочки, которые спасали друг друга. Всего лишь факт: было такое. Фантазия стала оживлять, наращивать подробности. Тут уже я им отдавал свою «память», но сегодня мог бы клясться-божиться, что бежал рядом с ними, что так оно и было, как нафантазировал в «Немом». Свое диффузировало в чужое, и наоборот. Уже сам не смогу одно от другого отделить."

Допустим это реальный факт - молодой немец и белорусская девочка спасают друг друга. Допустим был такой исключительный случай. Но ведь Адамович сам был партизаном, он белорус, он ездил по белорусским деревням и записывал воспоминания выживших из тех деревень, которых немцы сжигали, при этом полностью уничтожая местное население (включая детей и стариков). Как можно было писать эту повесть про положительного немца, который пришел на нашу землю с целью уничтожить 30 миллионов славянского населения? Факт положительного немца не типичен. Это исключение из правил. Помните, у Константина Симонова "Если дорог тебе твой дом..."? Вот была в тот момент адекватная позиция.
Я предлагаю обратиться к рецензии на повесть "Немой". Взято отсюда: https://www.livelib.ru/review/1177843-nemoj-ales-adamovich
Что же там нафантазировал Адамович?
Как он сказал? "Свое диффузировало в чужое, и наоборот. Уже сам не смогу одно от другого отделить." То есть он уже сам не знает - где правда, а где вымысел.
ИЗ РЕЦЕНЗИИ:
"Похоже "Немой" - это как раз дань этому поветрию [тенденция 90-х ставить знак равенства между Сталиным и Гитлером]. Ведь самые страшные моменты оказались связаны отнюдь не с фашистами, а как раз наоборот: нквдешник штыком бьет женщину в живот, командир партизан в карикатурном кожаном пальто приказывает привязать проштрафившегося подчиненного (по совпадению еврея) за ноги к двум согнутым березам и лишь активный интерес других партизан к происходящему заставляет его пристрелить беднягу. Вот все зверства фашистов имеют документальное подтверждение, а вот этот жуткий случай имел ли реальную основу, если да, тогда хотелось бы каких-то доказательств, а то зачем такой ужасный вымысел.
А привнесение мысли, что не все немцы были ужасны, получилось у автора слишком топорно, во-первых, он зачем-то решил обелить не простого солдата Вермахта, а эсэсовца (в СС же абы кого не брали, и вступление было на исключительно на добровольной основе после тщательной проверки); во-вторых, в зондер-полку СС Дирлевангер служили только криминальные преступники, как тогда туда попал "чистенький" Франц?; в-третьих, конечно же главный герой родом из Дрездена, единственного немецкого города, у которого была отчасти схожая судьба с сожжёнными белорусскими деревнями. И уж простите, посвящать произведение девушке, которая кокетничает и крутит задницей перед эсэсовцем, пусть молодым и привлекательным, зная, что, возможно, именно он с сослуживцами сделали с соседними деревнями, за гранью моего понимания."

"Российские окруженцы в Западной Белоруссии (согласно Янке Брылю) распевали частушки: «Спасибо Сталину-грузину, что обул он нас в резину!» «Резину» обували у нас только по праздникам да в гости -эфемерные белые матерчатые тапочки или ботинки на резине, промокающие весной, осенью и, как огнем или кислотой, жгущие ступни ног в летнюю пору. Про кожаные подметки велено было забыть. Во имя счастья также и западных трудящихся. В этих тапочках, в этих ботинках (а кто-нибудь так и в «трепах» [прим. трепы - деревянная обувь]) 1 мая и 7 ноября заводчане во главе с парткомом проходили туда и обратно колонной по шоссе с полкилометра, чтобы затем на специально оборудованной поляне, где уж высилась сколоченная из досок трибуна, куда приезжал буфет и где сверкал трубами громкозвучный заводской оркестр, чтобы там послушать знакомые слова, речи, полные сочувствия к угнетенным всего мира, солидарности с ними и обещания помочь им устроить у себя справедливую жизнь."

Здесь есть идейно-эмоциональная оценка: партия обещает справедливую жизнь (подразумевается, конечно, "лучшую жизнь"), а на деле - мы ходим в плохой обуви и о кожаных подметках только мечтаем. Конечно, от Адамовича не услышать об индустриализации, о гигантских стройках, о пятилетках, о подготовке к войне. Адамович-гуманист, вероятно, рассчитывал, что можно просто побрататься с немцами, а тогда незачем напрягать все силы страны - догнать развитые капиталистические страны. Подумаешь, одним танковым заводом будет меньше, зато ресурсы все направим на массовое изготовление кожаных подмёток.

Сейчас Алесь приведет некоторые семейные подробности. Его мама из кулацкой семьи. Её отца раскулачили и отправили его со своим семейством в ссылку в Сибирь. Мать Адамовича была уже замужем за его отцом (врачём).

"Большие власти, конечно, знали, что жена глушанского врача каждый месяц отправляла «на Алдан» посылки: сало, лук, чеснок, крупы. Это же делал и дядька Антон - из своей, тогда совсем глухой Хотимщины, куда его, можно сказать, тоже сослали, после того как учитель Тычина Антон Митрофанович отказался «порвать» с родителями - кулаками. До нас тоже добирались: перед войной отцу «советовали» развестись с «кулачкой», заботливо-угрожающе настаивали. Непосредственная опасность виделась там, в заболотских «активистах», которые, как и в других многих местах, не постеснялись забрать и детские валеночки, и «лишнее» одеяльце - разуть, раздеть изгоняемых. Так что на многие годы между сосланными и оставшимися при колхозных должностях (а то и без оных) «активистами» сохранялась невидимая связь, слежение, ревниво-злорадное: кому в конечном счете хуже?"

И дальше про семью своего деда-кулака:

"Боюсь и сам продемонстрировать вот такое перевернутое мышление и потому не стану разузнавать специально, уточнять, сколько же было десятин пашни, или леса, или болота у Митрофана Тычины: десять или пятьдесят? Знаю только, хотя в доме у нас об этом никогда не говорилось и только позже дядька Антон успел мне кое-что поведать, -работали в семье Тычины все, начиная с шестилетнего возраста (гуси, поросята были их заботой). Не повезло старшей из детей, Ольге, почти не училась даже в школе. Зато тех, кто помоложе (Аню, Антона), Митрофан Тычина отдал учиться в слуцкую гимназию, понимал, что такое образование. Но работали и гимназисты, приезжая домой, и даже старались больше остальных детей. Тоже понимали, на какую жертву пошла семья. Невольно вспоминаю услышанную недавно легенду про Богиню - основательницу трудолюбивой Дании. Ей сказано было: сколько за ночь вспашешь, столько и будет земли у твоего народа. Так она братьев и даже детей своих обратила в быков - народ датский ей и поныне благодарен."

Адамович вполне определенно и недвусмысленно высказался: активисты-коммунисты плохие, а вот кулаки хорошие (они просто активно обрабатывали землю).

А сейчас про миллионы репрессированных жертвах:

"Однажды ночью я проснулся от задавленного плача мамы. (Наши кровати по-прежнему в одной спальне.) Она рыдала, а отец ее успокаивал, но так, что она начинала плакать уже в голос.
- Не надо, Нюрочка! Я только хочу, чтобы ты не ездила, как Мария Даниловна, не искала, не добивалась, не надо. Я оттуда не вернусь, если случится. Говорят, там бьют. Что под руку попадет - графин, табурет, но бить себя не позволю! Будь что будет.
Сколько было людей, вот так готовивших себя к встрече с той невидимой гадиной, которая беспрестанно утаскивала миллионы людей, без следа пропадавших в жуткой прорве, - мы уже знаем, слышали, прочли, с чем там человек встречался и как его постепенно превращали во что-то другое, не то, кем всегда он считал себя и его считали."

"Тогда дядьке Антону повезло: могилевских энкавэдистов сожрала какая-то другая банда из их же ведомства, и группу их подследственных выпустили: раз вас арестовали враги, значит, вы не есть враги! - к сожалению, не везде такая логика срабатывала. Даже когда сажали и расстреливали следователей, их жертвам это ничуть не помогало. А вот дядьке помогло, выполз он из трубы (в какой-то подземной цементной трубе их держали, тюрем уже не хватало) поседевший и ссутулившийся (прежде высокий рост его сутулил)."

Какие тупые НКВД-ешники оказывается. Логика у Адамовича железная. И напоследок ещё одну цитату. Как говорят сейчас - кринж.

"То, что с военнопленными, брошенными на произвол судьбы собственным государством, вытворяло государство оккупантов, опрокинуло сознание не ее одной (прим. Адамович о матери). Целого народа сознание было не только крайне уязвлено, но и перевернуто. И это дорого обошлось немцам.
И вопрос уже другой: почему немцы поступали во вред самим себе? На глазах у всего населения морили голодом, забивали палками, как скот, тех, в ком каждый видел и своего сына, брата. Что, таким способом Гитлер хотел поставить народ, который считал изначально и заведомо побежденным, на колени окончательно? Сломить сам дух его. Демонстрируя жестокую волю германца.
Любые подобные предположения всего объяснить не в состоянии. Ясно, что такое обращение с теми, кого забрали и кто сдался в полон, не могло не укрепить волю к сопротивлению армии, да и всего народа, по обе стороны от линии фронта. Скрыть то, что и не скрывалось, было невозможно. Или именно это Гитлеру было нужно: чтобы видели, какую массу врагов он отдает на казнь египетскую.
Именно чтобы видели, ему и надо было. Вопрос только - Кто? Кто должен был все это оценить? Чьи глаза? Когда я работал над «Карателями», о «Розе мира» Даниила Андреева еще никто и не слышал. Но уже ходила по рукам работа француза «В каких богов верил Гитлер?». Небывалая у нас книга «Роза мира» заставляет и свои давние мысли-догадки из «Карателей» вспомнить, перепроверить.
«Каратели» в 1980 году пошли к читателю, автор вдруг получил письмо от полковника авиации, фронтовика. Письмо, исполненное укоров, устыжающее: вашу повесть критики расхваливают, но ведь у вас полуправда, где у вас Главный Каратель? Полковник имел в виду Сталина. Но поскольку «Каратели» и задуманы были, и писались как «сны двух тиранов», а глава о Сталине лежала с 1979 года, спрятанная до лучших времен, упреки летчика звучали для меня как голос единомышленника.
Вот что писал полковник-фронтовик, имея в виду действия, вину Главного Карателя: помимо того что обезглавил армию, он перебазировал, подставил под удар не только истребительную, но и тяжелую авиацию, разрушил укрепления на старой границе до того, как они были возведены на новой, и т. д. и т. п. Летчик уверен: Сталину нужен был сильный удар со стороны Гитлера по советской армии, стране, по народу - большая кровь, потому-то он и подставлялся. Для того ему это было нужно, чтобы люди забыли про кровь, им самим исторгнутую, чтобы этим баранам небо с овчинку показалось и не до того уже было - вести тяжбу с собственным вождем, подсчитывать и копить старые обиды. Это и объясняет все его будто бы «просчеты». Но наш Каратель туг уж действительно просчитался, он не ожидал столь сокрушительного удара, когда угроза повисла уже над всей его властью и самой жизнью. Вот этого он, видимо, не ожидал и не хотел.
Что Сталину были на руку зверства, репрессии немцев, а особенно открытое истребление советских военнопленных, - это самоочевидно. Спасая себя от полона, от Гитлера, народ и его, Сталина, спасал. При этом пролитая Сталиным кровь замывалась той, которую теперь германский фюрер пускал.
Но Гитлеру, ему-то зачем было подыгрывать своему противнику, сопернику? Наступать, как нарочно, на мину, которая при более гибкой политике на захваченных землях могла подорваться не под ним, Гитлером, а под Сталиным, под его властью.
Или действительно (так в «Карателях») для Гитлера важны были совсем другие Глаза - не видящего все и все оценивающего, не презираемого им населения, а Высших Существ? В которых он маниакально верил. Лишь им, Высшим, служа, он мог заполучить в свои руки судьбы мира. У Даниила Андреева («Роза Мира») Гитлер и Сталин - лишь частный случай использования самыми мрачными силами Вселенной земных политиков, которые, если хотят власти над миром, обязаны поставлять туда, «вниз», людскую кровь, смертную тоску человеческих мучений, страданий - «красную росу». Кто больше прольет крови и большую дрожь боли пустит по телу планеты, на том и остановятся Глаза Высших-Низших сил, тому они и отдадут предпочтение.
Не в том вопрос, есть или нет, существуют ли на самом деле Высшие-Низшие. А в том, верили в них тираны или нет, и как они, оба, переглядывались издали, соревнуясь в жестокости, кровожадности. Кровосос на Западе смотрит на такого же вампира на Востоке, кровопускатель - на своего дублера-соперника: ты сколько сбросил Им этих своих колхозников? а военных? своих партийцев - сколько? Много, говоришь, мне не сравняться? Ну, ничего, кое-что осталось и на мою долю - вот уже почти 100 миллионов из твоих 200 миллионов в моих руках! Так что посоревнуемся по-большевистски. Глаза Высших остановились на мне навсегда, старайся, не старайся - тебе не удастся вернуть их благорасположения. Твои жертвоприношения стали и еще станут моими, а скоро и остальных отниму у тебя. Что ты без 200 миллионов трупов, кому ты будешь нужен?
Несколько миллионов военнопленных - само по себе много, очень много, но если это жертвоприношение для Высших, которые внизу, или Низших, которые наверху (Высшие-Низшие), то это не такая уж значительная порция «красной росы». Для Ненасытных. Однако если боль одного пустить по нервам многих, страдания тысяч пропустить через души миллионов, а миллионные, двух-трехмиллионные мучения продемонстрировать десяткам миллионам, выпустить на простор чужой огромной страны, чтобы и матери, и отцы, и дети - все страдали, мучились вместе с ними, - тогда совсем другие масштабы. Низшие-Высшие получат во много раз больше «красной росы».
То-то же Сталин, уже получив верх над кровопускателем-соперником, ревниво подбирал уцелевших «своих» военнопленных - сгребал все, что осталось из отнятого у него. С какой мстительностью уцелевших домаривал в своих лагерях.
(Если это и бредятина, то, пожалуй, только ею и можно объяснить самый большой бред XX века - эту парочку, через которую Запад и Восток все-таки «побывали вместе». Чтобы, очнувшись от «соития в ненависти», мы обнаружили у себя в руках «плод» - одну на всех Бомбу, одну на всех смерть.)"

В итоге что можно сказать? Адамович явно на стороне кулаков и слегка измазывает коричневой субстанцией коммунистов. Он ненавидит Сталина. Ненавидит НКВД. Приравнивает Сталина к Гитлеру.

Адамовича называют Великим гуманистом. На самом деле Адамович АБСТРАКТНЫЙ гуманист. А в абстрактном гуманизме есть два направления. Из БСЭ:
"Социалистический гуманизм противостоит абстрактному гуманизму, который проповедует 'человечность вообще', вне связи с борьбой за действительное освобождение человека от всех видов эксплуатации. Но в рамках идей абстрактного гуманизма можно выделить две основные тенденции. С одной стороны, идеи абстрактного гуманизма используются для маскировки антигуманистического характера современного капитализма, для критики социализма, для борьбы с коммунистическим мировоззрением, для фальсификации социалистического гуманизма. С другой стороны, в буржуазном обществе имеются слои и группы, которые стоят на позициях абстрактного гуманизма, но критически относятся к капитализму, выступают за мир и демократию, озабочены будущим человечества. Развязанные империализмом две мировые войны, человеконенавистническая теория и практика фашизма, открыто поправшего принципы гуманизма, продолжающийся разгул расизма, милитаризм, гонка вооружений, нависшая над миром ядерная угроза весьма остро ставят перед человечеством проблемы гуманизма. Люди, выступающие с позиций абстрактного гуманизма против империализма и порождаемого им социального зла, являются в определённой мере союзниками революционного социалистического гуманизма в борьбе за действительное счастье человека."
Какой вывод? Адамович не является союзником социалистического гуманизма.

Говорят, что его настоящая фамилия Розенблюм.
Еще говорят, что он отзывался на фамилию Розенблатт.
И на фамилию Розенбаум.
Но это не точно.
Одни утверждают, что он родился в Одессе.
Другие твердят, что он из Херсона.
Еще поговаривают, что на самом деле он рожден в Польше.
А быть может даже в Ирландии.
Но это не точно.
А нам, как и всему миру, он известен под именем Сиднея Рейли.
Автор данной книги, английский историк Эндрю Кук справедливо заметил:

"Однако на сегодняшний день все попытки найти документы, подтверждающие место и дату рождения Рейли, пока остались безуспешными...

Образование, равно как и многие эпизоды юности Рейли, до сегодняшнего дня остаются загадкой..."

За прошедшее столетие персона Сиднея Рейли обросла огромным количеством мифов. Пик этих сказок в признании нашего героя "супершпионом его величества".
Из книги Эндрю Кука следует, что сам "супершпион" Рейли приложил много усилий, дабы создать вокруг себя целую мифологию. Парень он был любвеобильный, участвовал в большом количестве бизнес-проектов и всем своим пассиям и коллегам по бизнесу рассказывал о себе чудо - байки, место которым очень бы даже нашлось в сборнике с рассказами о бароне Мюнхгаузене. А после смерти Рейли все его окружение ринулось издавать о нем книги, куда и были вставлены эти россказни, что называется "от первого лица". Наверняка вы догадываетесь о содержании таких "воспоминаний" - Джеймс Бонд отдыхает, а граф Калиостро тихо завидует.
Вот он предстает в качестве японского шпиона, который прячется за личиной торгового партнера и главного снабженца русской армии Гинсбурга, и перед нападением японцев выдает им все секреты Порт-Артура.
Во время Первой мировой войны он уже "немецкий шпион" и ему приписывают организацию диверсий на военных заводах в США в 1917 году. А другие пишут, что он был английским шпионом и выкрал кипу немецких чертежей.
А еще он якобы пытался выкрасть из-под носа у большевиков бывшую царскую семью. Серьезно. Нашлись люди, написавшие об этом книги.
И вот на протяжении всего своего текста Эндрю Кук пытается разгрести завалы из этих мифов и разобраться в личности Сиднея Рейли.
Главная фишка книги - дотошность.
Иногда от этой самой дотошности приходишь в восторг, а иногда, признаться честно, устаешь.
Как пример. Одна из легенд гласит о том, как "супершпион" под видом пожарника проник в тайные сейфы заводчика Круппа и выкрал из них килограммы чертежей секретного оружия. И вот, историк Эндрю Кук сидит часами в гигантском архиве завода Круппа, изучает списки пожарников, где естественно нет нашего героя. При этом попутно объясняет, что с такого-то года на заводе работают профессиональные пожарные команды из города и Рейли просто не могло там быть. А еще он изучает списки сварщиков и опять объясняет почему там не могло быть Рейли даже под вымышленной фамилией.
То же самое и с похищением гражданина Романова из Екатеринбурга.
И так с каждым мифом.
А если нет четко ответа на какой-то эпизод из биографии Рейли, то автор приводит все сопутствующие этому эпизоду факты и делает предположение, ну а дальше дело читателя, соглашаться с Куком или нет.
Кстати, начинается книга прям с детективной истории. Что-то в духе Джеймс Кейн - Почтальон всегда звонит дважды . В общем автор выдает вот такую любопытную гипотезу. Рейли еще будучи Розенблюмом из-за своей страсти к деньгам сошелся с замужней англичанкой. Муж англичанки, викарий Хью Томас вдруг составляет завещание в пользу своей жены, а затем внезапно умирает. А наш Рейли как раз в это время торговал лекарственными средствами сомнительного свойства и снабжал ими преподобного Томаса. Классная история, да?
Если опираться на текст книги, то можно вывести для себя вывод, что Сидней Рейли вовсе и не был "супершпионом", а больше смахивал на коммерсанта и местами афериста, зарабатывавшего деньги на всем чем можно.

"Предвидя неизбежность войны с Японией, Гинсбург и Рейли закупили огромное количество провизии, материалов и медикаментов, а также очень большое количество угля. Сохранились также документы о спекуляциях Рейли на партиях товара..."

Да и наша родная контрразведка смогла переиграть этого "супершпиона" в многоходовой операции, заманив Рейли на территорию Советской России в 1925 году.
Кстати, врагом он был для Советского Союза самым настоящим и автору книги нужно пожать руку за то, что он без утайки приводит письма Рейли к некоторым белоэмигрантам - борцам с СССР, где он во всю пропагандирует террор, который должен быть направлен на всех лидеров большевиков.

"... в своем письме Рейли рассматривает террор как средство, без которого решение вопроса (имеется в виду ликвидация большевиков) практически невозможно..."

Еще удивил один документ - донесение Рейли в свою резидентуру. Оказывается, наш "супершпион", будучи по заданию английской разведки на территории Советской России в 1918 году, контактировал с представителями РПЦ.

"6 июня 1918 года Рейли послал в Лондон донесение, в котором говорилось, что в результате его встречи с представителем церкви Н.Д. Кузнецовым патриарх Тихон намеревался благословить вторжение союзников в Россию, чего бы это не стоило."

Хотя, тут ради справедливости можно немного и повозражать. Рейли в донесении мог и преувеличить свою значимость "решалы" ведущего переговоры аж самим патриархом. Но, это лишь предположение.
Подытожим.
Я лично нисколечко не пожалел, что прочитал сей объемный труд и закрыл для себя еще одно белое пятно в изучении истории России начала ХХ-го века. И теперь при словосочетании "супершпион Рейли" в ответ лишь скептически улыбнусь.
Коммерсант.
Аферист.
Шпион.
Враг.
И все без приставки "супер".

Несколько раз я бросала чтение. Мне хотелось сюжета интриги, переживаний. Настал момент и я подалась в историю. Информация, преподнесенная в данной книге, для общего развития очень полезна и интересна.
Жизнь женщин Викторианской Англии разбита на маленькие главы, к которым может относиться: замужество, контрацепция, роды, светские вечера, сумочки, платья, женщины и наука, развод, пляж, да чего там только нет. Каждая глава раскрывает то время. Не могу сказать, что тема мне неизвестна, но в совокупности получился неплохой подсобный материал, рассказанный доступным языком.
Огромным плюсом этой книги являются приводимые в качестве примера художественные произведения, с героями и их действиями в описываемый момент. Все произведения являются жемчужинами классики и ближе к концу мелькнула даже наша родная "Война и мир" с Наташей Ростовой. Такой стиль добавил дружественных нот, особенно для любителей чтения. Как будто автор говорил, что мы с ним на одной ноте, давая нам возможность глубже и лучше понять текст.
Что запомнилось больше всего. Женщины были настолько мало осведомлены, что после родов говорили мужу, что ребенок вылез оттуда, куда ты его засунул. ) Контрацептивы были многоразовыми. Чтобы улучить вторую половинку в измене, требовалось два посторонних человека. Например, пришел муж с работы и подозревает жену в измене. Заходит вместе с горничной, жена с любовником спокойно говорит: "Не докажешь! Надо было еще и садовника брать".
На пляж женщины ходили в полном обмундировании и даже в обуви, ведь босиком было не прилично. Так и утонуть было легче, чем искупаться, поэтому женщины просто гуляли по грудь в воде. Про умных ученых женщин вообще отдельная тема. Их просто не могло быть. По мнению мужчин, женский мозг построен так, что на умные мысли не годен. Да и несколько дней в месяц мозг вообще не работает. Вот такие были понятия.
Книга получилась очень полной и объемной в плане информации. Что-то вызывало смех, что-то грусть, а что-то раздражение. В любом случае, стоящее внимания произведение.

Небольшая по объему книга весьма обстоятельно рассказывает нам обо всех аспектах жизни женщин в Англии эпохи правления королевы Виктории. Так, например, мы узнаем, в чем ходили барышни того времени, чем занимались, какие блюда готовили, какой косметикой пользовались. Кстати о блюдах, здесь есть рецепты блюд тех лет, и любой желающий может попробовать их приготовить.

Большое внимание здесь уделяется женским профессиями, и хотя мне эта глава показалась немного нужной и затянутой, я все равно почерпнула из нее много нового.

Что особенно важно, авторы стараются уделить внимание женщинам, принадлежащим к разным сословиям: как зажиточным дамам, так и девушкам рабочего класса.

Стоит отметить авторский слог, текст написан не сухим, а живым языком. Здесь можно даже уловить нотки юмора, причем всегда уместного. Этот живой язык и делает книгу книгу такой увлекательной.

Так же книге часто приводятся отрывки из произведений английской литературы, как никогда точно иллюстрирующих ту или иную ситуацию.

Ещё мне здесь понравились истории из жизни великих женщин той эпохи. О некоторых, например, о Флоренс Найтингейл я разумеется слышала, а о некоторых узнала впервые. Надо сказать, это было очень познавательно.

Уверена, что всем любителям эпохи Викторианской Англии эта книга придется по вкусу.

О Нероне и эпохе, в которой он жил за два тысячелетия написано вероятно тысячи книг . О нем писали римские историки Тацит и множество других древних историков, но все они не были современниками Нерона. Их записи базировались на устных воспоминаниях, передаваемых в течении нескольких столетий после его смерти и эпиграммах, которые были очень популярны в то время.
Амфитеатров в течении многих лет по крупицам собирал материалы из всех доступных на тот период источников. Для меня ценность этого исследования заключается в том, что он детально описывает родословную его всех родственников, их кровосместительные браки, которые порождают угасание рода и тяжелые генетические болезни их потомков. Рассказывает в деталях быте и нравах общества, в котором жил будущий диктатор. Все это подано очень субьективно, как и все исторические источники, каждый автор, не зависимо от того, является ли он современником, который жил в определенную эпоху, историк или автор художественного романа , каждый из них пишет свою историю. Не смотря на то, что это исследование было написано почти сто лет назад и в большом обьеме читается очень легко и очень познавательно. А каким был в жизни реальный Нерон мы не узнаем никогда, просто каждый из нас сам создаст свое мнение о нем... рекомендую, замечательная книга.