Противостояние

Тост: Они вскрыли банки, и Бейтман поднял свою. – За нас, Стью. Счастливых нам дней, утоления желаний разума и никаких или минимальных болей в спине. – Аминь, – кивнул Стью.

«Может быть, именно так ведут себя люди при встречах с необъяснимым, — подумал он. — Может, так и надо себя вести, сталкиваясь с иррациональным, выходящим за грань нормальных причин и следствий нашего нормального мира. Может, так ты будешь реагировать и на летающую тарелку, что пролетит однажды над твоим домом, отбрасывая…

Когда меня спрашивают: «Как вы пишете?» – я неизменно отвечаю: «Слово за словом», – и этот ответ неизменно отвергается. Однако именно так все и происходит. Да, звучит слишком просто, чтобы быть правдой, но вспомните Великую китайскую стену, и Вы поймете: камень за камнем. И все. Один камень за другим. Я читал, что из…

После смерти отца мы жили в таких местах, где ты, Господь свидетель, мог стать плохим, будь это в тебе заложено. Думаю, самый ужасный проступок, за которым я тебя застукала, – это неприличное слово, которое ты писал в нижнем коридоре того дома на Кастерс-авеню в Куинсе. Ты помнишь? Он помнил. То самое слово она написала…

– Она разбилась на мотоцикле? – Лицо Надин застыло. – Нет. Я бы сказал, что произошедшее на семьдесят процентов было несчастным случаем и на тридцать – самоубийством. Того, в чем она нуждалась… дружбы, понимания, поддержки, не знаю, чего еще… она от меня не получала. – Он расстроился, в висках у него стучало, горло…

– Я же сказал – извини! – В его голосе послышалось раздражение. – Мы найдем тебе другую обувь и белые носки. Мы… – Мы ничего не будем делать. Иди. – Рита, извини… – Если ты повторишь это еще раз, я закричу. Ты – говно, и твои извинения не принимаются. А теперь иди. – Я сказал, я… Она откинула голову и пронзительно заорала.

По собственному опыту Стью знал, что улыбающаяся собака бывает либо кусачей, либо чертовски хорошей. А Коджак определенно не тянул на кусачую.

В конце пятнадцатого столетия была танцевальная болезнь*. *Речь идет о случае танцевальной мании в 1518 г. в Страсбурге. 400 человек танцевали без отдыха изо дня в день, пока не умерли.

– Но ведь это просто необычный вирус гриппа, Гарольд. Я слышала по радио… – Мать-Природа не использует такие методы, Фрэн. Кто-то из твоих властных людей собрал команду бактериологов, вирусологов и эпидемиологов и засадил в какое-нибудь правительственное учреждение, чтобы посмотреть, сколько они смогут создать необычных…

Он поправил очки на носу, и Фрэнни посочувствовала ему, заметив, какая у него россыпь прыщей. Говорил ли кто-нибудь Гарольду, спросила она себя, что мыло и теплая вода могут немного помочь?