Отзывы о книге В глубине Великого Кристалла (сборник)

"Заставу" можно рассматривать с разных точек зрения, и, пожалуй, перечитывая эту книгу, видишь всякий раз новые грани, как и положено, впрочем, произведениям из цикла Великого Кристалла.

В этот раз меня сильнее всего задела тема потери мамы. И поэтому всю книгу я читала с точки зрения Ежики, его поиска, его надежды и обретения.

Не скрою, в первые несколько прочтений меня куда больше занимал Кантор - крайне неоднозначный персонаж. Ну, и сам Орден Командоров тоже стал в этой книге несколько другим, не вполне каноничным.

А в целом "Застава", как и раньше, среди самых любимых моих у Крапивина.

Так что я тут в целом необъективна. :)

Четвертая книга цикла "Во глубине Великого Кристалла".

Книга - своеобразный центр всегда цикла, в сюжете пересекаются герои предыдущих (и последующих) книг - Ёжики, Цезарь Лот, Витька Мохов, князь Юр-Танка-пала.

Во время путешествий между мирами Филипп Кукушкин и его друг петух Петька выходят к Башне в центре граней Великого Кристалла. Возле этой Башни будут встречаться юные пограничники - ребята, способные ходить через пространства и миры. Мы продолжим следить за событиями, описанными в книге "Гуси-гуси, га-га-га" и развалом тоталитарной системы Вест-Федерации, встретимся с Юкки и его Сестрёнкой (герои книги "Выстрел с монитора").

Книга о дружбе и выручке, способности преодолеть свой страх. Кроме детей и дружественных взрослых в книге есть и зло. Не абстрактное "великое", а обыденное:…

Третья книга цикла "Во глубине Великого Кристалла" рассказывает историю мальчика Матиуша, которого мама называет "Ёжики".

Однажды Матиушу сообщают, что его мама погибла, а сам он будет жить в лицее для одаренных детей. Матиуш не верит в смерть мамы и каждый день ездит по кольцевой ветке метро, где голос мамы использовали для объявлений. И вот однажды он слышит название станции "Якорное поле". Станции, которой раньше не было. Станции, которой нет. Станции, на которой он слышит живой мамин голос, зовущий его. С этого момента Ёжики начинает изо всех сил искать путь к маме через пространства и миры. Трогательная история, полная отчаяния и надежды, страха и решительности, встреч и прощания. И Тех, Кто заботится о "всеобщем благе", конечно.

Но кому нужно это "благо", если нельзя обнять маму?

Пятая часть цикла, прямое продолжение повести "Застава на Якорном поле".

В повести рассказывается о дальнейшей судьбе кристаллика Яшки, запущенного Ёжики в космос из ночного лицейского парка. В повести также рассказывается и о судьбе самого Ёжики, и о детстве Станислава и Якова Скицыных, фактических основателей "Сферы". Здесь же впервые появляется описание Дороги. Пронзительная повесть о дружбе, частично автобиографичная, потому что большая часть описанных будней послевоенной Турени основана на воспоминаниях Владислава Петровича. Действие повести начинается летом 1947 года, когда третьеклассник Стасик Скицын по прозвищу Матрос Вильсон, в отчаянной мечте о друге знакомится с кем-то, кто называет себя Белым Шариком.

Одна из самых любимых для меня книг цикла «Во глубине Великого Кристалла»,…

По замыслу Крапивина, Вселенная – это огромный многомерный кристалл, каждая грань которого – отдельный мир, развивающийся независимо от остальных. В ребрах кристалла, там, где сходятся грани, иногда возникают аномальные зоны, позволяющие переходить из одного мира в другой. Проще всего такие переходы даются так называемым Пограничникам - мальчишкам (а порой и девчонкам), чье неутомимое любопытство и жажда новых открытий толкает их на поиски приключений. Но во всех мирах находятся те, кто хочет воспользоваться их удивительным даром в своих корыстных целях.

Цикл объединяет повести, написанные в разное время и подчас даже в разных жанрах: «Выстрел с монитора» – это «рассказ в рассказе», да еще и с временной петлей; «Гуси-гуси, га-га-га...», «Застава на Якорном поле» и «Сказки о рыбаках и…

Мир параллельный. Но во многом похож на наш. Задумка вот в чём. Система правопорядка такова, что путём случайного выбора машиной казнит любого правонарушителя. Даже если это переход в неположенном месте. Шанс, что тебя выберут, настолько минимальный, что почти невозможный. Но именно таковой выпадает нашему герою. Как раз выходные. Палач, который даёт смертельную дозу, отдыхает. Он тоже человек. И раз такое дело, местный представитель власти предлагает гражданину побыть своего рода воспитателем для особых детей. Дело в том, что в государстве у каждого есть своего рода индивидуальный чип. А у этих детей он не приживается. Тем и особенные. Наш герой узнаёт, что существует проход в другой мир, где нет подобного правопорядка с меткой людей и казней граждан с несерьёзными правонарушениями. И…

Я никогда раньше не читала произведения Крапивина, но слышала о них. Но поскольку участвую в флэшмобе, то начила знакомство со сборником «В глубине Великого Кристалла».

Меня удивило, что цикл позиционируется как предназначенный для детей. Однако, как оказалось, это не просто книги для детей. Но я не уверена. что каждый родитель захочет, что бы дети читали такое.

Звёзды умеют дружить, словно обычные мальчики. Да-да. Без шуток. Однажды всеми забитый мальчик Стасик слепил шарик из глины. И так им залюбовался, так по сердцу пришёлся, что по Вселенной проскочил мощнейший импульс энергии. И мячик откликнулся (не словами, скорее мыслью) - "Ты кто?". Этот отклик был от звезды. По вселенским меркам возраст небольшой. Ему ещё предстояло совершить скачёк, чтобы стать серьёзной звездой. Но, вместо того, чтобы копить энергию для скачка, он стал тратить её на общение даже не с другой звездой, а лишь с обитателем одной из планет, которой та звезда (наше солнце) светит.

Часто «Лоцмана» принято называть самой слабой повестью «Великого Кристалла», выбивающейся из общего настроя. Безусловно, она — апокриф. Но апокриф не простой. Это связующее звено, объединяющее все творчество писателя — и уже написанные книги и те, которые еще только будут опубликованы.

В ранних повестях и рассказах Крапивина перед нами предстает, своего рода, мальчишеская утопия: страна дружбы, взаимовыручки, доброты. Да, есть злые люди, есть трагические случайности, есть болезненное взаимонепонимание, но общий настрой всегда положительный. Это книги, в первую очередь, о доброте и дружбе, и еще немного о чудесах. Пока не происходит перелом. Настроение книг становится более мрачным, испытания — более суровыми. Все чаще в книгах фигурирует чудовищное, и абсолютно обыденное зло, болезненная…