Нетерпение. Старик (сборник)

Повесть Юрия Трифонова посвящена члену Исполнительного комитета «Народной воли», организатору убийства Александра II Андрею Желябову. По сути книга – беллетризованная история организации. Путь к финальному акту был длинным, и автор раскрывает нам все его этапы и мотивы. Последнее убийство – какой великий соблазн! И затем наступает царство разума. Торжество справедливости. Общество, организованное на новых началах. Но только – нужен толчок, удар, чтобы все затряслось, закачалось… Решила перелистать, освежить в памяти некоторые моменты, и так вчиталась, что проглотила половину книги. Добротная сильная проза мастера. Прочитав книгу, понимаешь, почему был выбран такой, в сущности тупиковый, путь. Русские народолюбцы не всегда действовали метательными снарядами… в нашей деятельности была…

Эта книга меня сильно разочаровала.

Не понятно, как на таком богатом и интересном материале можно было написать такое тусклое и безжизненное произведение.

Где-то после первой главы я стала думать, что автор просто исполнял заказ, как будто ему сказали: вот тебе гонорар, вот дача в где-нибудь в Комарово, к 25 октября постарайся... Иначе как объяснить такую явную художественную ущербность?

У меня сложилось впечатление, что писателю, хоть и тошно, а надо было писать. В результате, как хронология событий сгодится, а как художественная проза - нет.

Всякие референсы в сторону Достоевского и его "Бесов" выглядят просто беспомощно. И дело не в том, что Достоевский прав, а Юрий Трифонов не прав, а в том, что тексту Трифонова не хватает художественной силы и выразительности, чтобы читатель мог…

1973 год, под Москвой горят торфяники, жара. Павел Евграфович, пребывая на даче, через 54 года вспоминает о гражданской войне на Дону, где он был в гуще событий.

В романе не только два перекликающихся повествования: о 1919 и о 1973. Но и два языка. О 1919 - будто кто-то рассказывает торопясь, захлёбываясь. Иногда от "я", это Павел. В эпизодах где он не присутствует, всё равно темп лихорадочный. В 1973 Павел Евграфович сидя на терраске пытается что-то записать о том, старом времени. Тут же особенности дачной жизни, родственники, соседи. И язык уже другой - стилистически более спокойный, не захлёбывающийся, от автора.

Быт 1973 года: дачи Мосдачтреста, вроде бы свои, но относительно. Если какая освобождается, а наследников нет, правление дачтоварищества решает кому отойдёт. Были свои взносы…

«Только ныне масштаб поражений неравен. От былого осталась лишь зыбкая тень: Там Тулуза сдана, здесь – завален экзамен». М. Котовская

«Старик» – какой-то потрясающий опыт советского постмодернизма в сочетании с реализмом. Герой Трифонова, ровесник века, из застойных 70-х оглядывается на свою долгую жизнь, отразившую все вехи советского проекта, и пытается постичь общее и частное.

Встречаем мы Павла Евграфовича Летунова, старого коммуниста, воевавшего еще в Гражданскую, в 1973-м, на излете жизни. Письмо от такой же старой знакомой будоражит память и отправляет героя и читателя не просто в поход до санатория за «спецобедом», а в долгое путешествие от себя образца 1914-го к себе нынешнему. Внутренний монолог героя будет длиться 80 страниц и расскажет обо всем – недавних путешествиях,…

Роман Ю. Трифонова ''Старик'' - это ещё и замечательный щелчок по носу тем, кто с высокомерием относится к нашей великой советской литературе. Это высококлассный образец синтеза постмодернизма и реализма без кликушества об этом. Постмодернизм по форме, реализм по содержанию, по верности передачи духа кипящей лавы эпохи гражданской войны, а в противовес - духа затухающего застоя позднесоветского периода. Прекрасная, виртуозная игра со временем нарратива. Прекрасная трифоновская плотность передачи информации. Принцип историчности, подлинное единство высококачественной публицистики и высокой художественности образов. Герой, которому безгранично веришь и сострадаешь, очень хорошо понимая его неидеальность, близкую к преступности (я про старого П. Е. Летунова). Для меня самое важное -…

Ю. Трифонов - один из любимейших, но эмоционально сложнейший для меня автор. Я не возьмусь рецензировать ''Нетерпение'', ибо знаю, что если начну - получится полный мучения реферат, под завязку забитый состраданием как императорской убитой России, так и нарождающейся партии нового типа. Чем старше становлюсь, тем больше колеблюсь, за кого я, тем больше соболезную и красным, и белым. И те, и другие - свои, русские, и тем, и другим было свойственно им характерное величие. И, к сожалению, с обеих сторон хватало мерзкой, пачкающей нелюди... И сторон, скорее всего, было больше, чем две. Отмечу только, что для меня этот роман - точка отсчёта для изучения 2 важнейших глобальных тем предыстории русской революции: 1) история провокаторства как подспудной болезненной линии во всё время…

Это сильная вещь. Изначально и Андрей Желябов, и Софья Перовская, и другие народовольцы были не террористами, а "народниками" - жили в деревнях, учили, лечили, просвещали крестьян. Их за мирную пропаганду идей лучшего, с их точки зрения, общественного устройства начали ссылать и вешать... Это были чистые, честные, самоотверженные люди, которые хотели счастья не для себя лично, а для всех. Трифонов пишет очень искренне, старается смотреть на проблемы с разных сторон, вообще очень глубоко и захватывающе.

Пожилой человек вспоминает свое прошлое и пытается разобраться и в нем, и в современности. До чего же мрачно и трагично... Даже недавно прочитанная книга Юзефовича про Пепеляева имеет более светлый оттенок. По-крайней мере - и Пепеляев и Строд были противниками террора и не пытались с помощью красного, или белого террора достичь своих целей. Им это, пожалуй, даже в голову не приходило, а если и приходило, то они этот вариант сознательно отбрасывали. А тут вполне сознательно герои его стараются оправдать и подбирают оправдания из истории других революций, особенно Французской. Я не хочу сказать, что это сам автор оправдывает те дела. В первую очередь он пытается восстановить ту эпоху, воссоздать ту логику. Хотя..., отчасти, возможно, и пытается в чем-то оправдать. Ведь не случайно отец…

Конечно, за 40 лет интерес к повести пропал, больше того, современный читатель может вообще не понять, почему проза Трифонова была "на коне" среди городской интеллигенции. Мне кажется, Трифонов очень привязан к реалиям своей эпохи, мыслям и чувствам людей своего времени и круга. Вместе с тем, основная тема Трифонова - "среднего" и "позднего" - это тема отношений человека и истории. И в этом отношении его книги всегда будут лично мне интересны, поскольку тема эта очень меня занимает. В скольких книгах мы видим попытки Трифонова, порой очевидно мучительные, разобраться в связях эпох, в тех незримых нитях, которые соединяют человека с разными пластами истории одновременно. Как правило. у Трифонова эти мучительные попытки замешены на вполне очевидных грехах героев - душевной низости,…