Цитаты из книги На фоне звезд и страха — стр. 2

Мы с Борисом Маевским были ровесники. В сороковые годы находились в одинаковых условиях несвободы. Но даже в письмах из неволи он изобличал меня в изъянах моего самосознания: «Ты не доросла до такой любви к миру, как любовь матери к ребёнку. Ты говоришь миру не „Давай я сделаю, что тебе нужно“, а „Я сделаю то, что мне…

— Уж мы-то сами так рады вам! Это наш Вова, не подумавши, пригласил вас под праздник. В другую бы пору и тревог никаких. Уезжайте. Не в стариках дело – больно у нас парни заводные имеются. Опасения оказались не напрасными, последствия праздника – фатальными. После нашего отъезда в пьяной драке насмерть зарубили топором…

— Спасибо, что сделала всё по большому счёту. Спал сегодня урывками. Просыпался. Думал: не забыть ей сказать при встрече и это, и то. Так вот: ни с кем мне так хорошо и умно никогда не будет, как могло быть с тобой. Выпьем за всё светлое, что у нас было в прошлом! За то, чтобы и врозь быть вместе!

«Томи! Держись! – требовала она. – Ты опять стала самой собой со своим внутренним вихрем, бурей и трепетом! Я прошла такое. Ты должна! Прошу! Не сделайся горькой! Если новое станет требовать тебя категорически – не обманывай себя. Живи правдой! Какая бы высокая цена ни была. Да буду я, моя судьба, тебе уроком навсегда!..…

В ожидании жилья, при плачевных результатах поиска работы, я плохо справлялась с образовавшейся в судьбе брешью. Держалась благодаря великодушию и деликатности Нины Владимировны, благодаря её умному и ясному дому.

Чтобы не оставаться с ощущением полупредательства близкого человека, надо было признать за Димой право на самого себя, право на то, чтобы не всё со мной разделять. Он не поехал со мной – и остался честен перед собой, перед нами обоими.

Вечерами на ялтинской набережной можно было слиться с праздной толпой, отстоять очередь в соседней улочке, куда подвозили цистерны с молоком по двадцать копеек за стакан. И это незамысловатое, бездумное времяпрепровождение – лечило.

Канин Нос На десять лет «без права переписки» Особый суд сюда меня сослал. Сказали мне, что я шпион английский, А я об этом ничего не знал. Мне не забыть кровавого кошмара: И день, и ночь- то пытка, то допрос. Не помню, как везли до Нарьян-Мара, Но помню, как попал на Канин Нос. Мы ни о чём охрану не просили: «Врагов…

Известный китаист Саша Шпринцин прошел путь Тамары Петкевич , правда, в другом месте - под Магаданом. Но сволочная власть во всех местах имела одинаковых нелюдей. Саша вернулся инвалидом - ему выбили глаз… Крупный ученый, он посмертно включен в словарь выдающихся советских востоковедов.