Отзывы о книге В лабиринте

В этой книге нет аптеки и ледяной ряби канала, иначе ее можно было бы отчасти считать развернутой иллюстрацией известного стихотворения Блока. Но вот фонарь, пустые улицы, снег и снова снег, одиночество, пустые улицы, кружения, пустые улицы, цель неизвестна, пустые улицы, снег, фонарь, пустые улицы в этом произведении есть. Это антироман, в котором нет сюжета, а только бесконечное кружение повторяющихся образов, слова захватывают читателя, увлекают в безумие одинаковых улиц, одинаковых встреч, одинаковых людей. Солдат (кто он: дезертир, проигравший битву герой или мертвец?) бродит по городу и ищет встречи с человеком, которого он не знает на улице, название которой он не помнит. Он раз за разом встречает мальчика, хозяина кафе, женщину, инвалида и врача, и никто из них не способен ему…

Мне не понравился этот роман. Я его не поняла. В нем даже сюжета как такового нет. Лишь несколько постоянно повторяющихся сцен. Какой то солдат, стоящий на перекрестке с загадочной коробкой в руке. Он кого то ждёт, но сам не знает кого. Он даже не знает название улицы, которая ему нужна. А вот мы видим этого солдата уже в кафе, потом снова на улице,потом в чьей то квартире,и потом опять на улице, потом в какой то казарме и опять на улице, и опять в кафе , и опять в квартире и так по кругу. Этот солдат постоянно натыкается на какого то мальчика, которы то убегает от него, то провожает куда-то, то задаёт дурацкие вопросы. Автор детально, скрупулёзно, до зубовного скрежета описывает буквально все - город с его лабиринтом улиц, и одинаковые дома, и обстановку в кафе и квартире, внешность…

Прочитал В Лабиринте Роба Грийе. Любителям произведений с сюжетом рекомендовать его не смогу. Если Вас зацепил фильм Мариенбад, тогда роман покажется заслуживающим внимания. 

Проспойлерить эту книгу практически невозможно. 

Общее ощущение, как будто огромное пространство разделено на 5-7 театральных сцен, на каждой из которых в бесконечном репите происходит некое действо. И на д всем этим кружит камера на специальном кране, которая выхватывает разные предметы увеличивает их и уменьшает. А читатель сидит в пустом кинозале и смотрит эту склейку. Непременно черно-белую. 

И ещё одно: много где у Роба Грийе я встречаю некоего «хозяина кафе» у меня вообще сложилось впечатление что он за мной подглядывает. Присмотритесь к нему. Вдруг где попадётся кафе где наливают а за стойкой стоит лысоватый…

Где и как я откопала этот роман, даже не спрашивайте: он явно не на слуху, его не рекламируют по сто раз на день нигде и никогда, но, тем не менее, решилась его прочитать. События книги изображены как статические картинки. Я узнала из Википидии, что автор является сценаристом, тогда понятно откуда такие изображения. Роб- Грийе очень описателен, до дотошности, для меня это излишне, но, может быть, кто-то любит. Книга мрачная, странная, похожая на повторяющееся неприятное сновидение, от которого не можешь избавиться. Герой действительно находится в своеобразном лабиринте. Вокруг появляются какие-то люди, то они замирают, то двигаются, а он ходит повсюду с этой несчастной коробкой. Мне иногда казалось, что герой находится в предсмертной агонии, и ему всё мерещится. А ещё тут…

Лабиринт есть символ, не разгаданный, сокровенный. Он включает в себя выход, но попробуйте его отыскать! Выход и вход меняются местами быстрее, чем вы в состоянии заметить. Это происходит не наяву, а в вашем сознании. Впрочем, сама природа яви подразумевает тайну.

Наталья Солнцева. "Московский лабиринт Минотавра"

С каждой строкой - новый поворот. С каждым абзацем - новый тупик. С каждой страницей - новое дежавю..

Шозизм - совершенно новое для меня течение в литературе, меньше действия, больше описаний.. Невероятно дотошных описаний, чтобы читатель раз за разом видел каждый предмет, как на ладони, чтобы каждая деталь была заметна, чтобы любое, даже малейшее, изменение было донесено до созерцателя...мне кажется, что такую литературу действительно не читаешь, а созерцаешь - рассматриваешь и…

Так и хочется в манере автора половину рецензии сделать в бесконечном повторении одних и тех же слов-ориентиров, самые любимые из которых: пыль, следы и снег. О, по последнему особо тянет привести цитату с зависанием.

За стеной идет снег. За стеной шел снег, шел и шел снег, за стеной идет снег.

Из комнаты – на улицу- из комнаты –на улицу, можно даже с синоним не повторять. Стиль он такой, да. И сложно отрицать, что «вещь» действительно в особой манере, однако я бы не назвала это киносценарием. В моей голове очень четко рисуется сценарист, который головой бьется от таких описаний. Да, они до скрипа в зубах подробны, но стоит заметить, что монотонны. Даже с такими подробностями описания, нет цельности, есть перескоки на зацикленных моментах. А если стряхнуть весь этот «стильный» налет,…

Меня поразила описательность этой книги. В ней незабываема даже муха (особенно муха) – медленная, непрестанная и неотвратимая. Детализация потрясающая, причем это касается не только слов, которыми автор окружил каждый предмет. Это касается и того, как тот или иной признак появился – например, откуда зарубка на заднике правого башмака солдата.

С непривычки сначала теряешь мысль – повествование может внезапно оказаться в прошлом. Об этом ты узнаешь, когда уже прочитал абзац- два (в электронной версии они довольно большие) – приходиться возвращаться. На первый взгляд кажется, что в книге ничего не происходит. Основная тема книги – ожидание; на её фоне много движения – бегает ребенок, ходит солдат (вероятно, ходит много, а т.к. все дома одинаковы, это сглаживается), спорят (в кафе),…

Книга очень статична. Автор подробно описывает предметы, вещи, интерьер, "очертания мельчайших рисунков" . Кажется, что перед читателем картина, или точнее картины, которые рисует автор. Или объясняет, показывает... Но эта чрезмерная статичность не мешает развитию действия, хотя написан роман так, что неискушенному читателю кажется, что ничего и не происходит. Вот мальчик, вот солдат, вот женщина, вот сверток... И снова подробности. И снова сцена. Больница. Улица. И тот же это солдат и тот же ли это мальчик? И где за всем этим история?

Роб-Грийе играет с читателем, заводит его в лабиринт, из которого не так-то просто выбраться. Так же, как и герой, читатель в ловушке. 160 страниц концентрированной кинематографичности, да и кино надо представить особое, артхаусное. Не экшен, конечно. И…

Что это было? Может, это короткие вспышки спутанного сознания умирающего? Или уже умершего? - может, что-то подобное нам предстоит увидеть после смерти?- смешение воспоминаний и переживаний? Эта книга из тех, которые тяжело читать, но которые остаются в памяти, теребя своей тревожной таинственностью. А солдат так и не передал свой пакет. Он шёл, умирая, чтобы передать Послание, Слово - но оно так и не дошло - до отца, до жены, до кого-то из нас.