Цитаты из книги Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения — стр. 3

Ее автор, Томас Колдекот Чабб, относится к предмету своей книги с симпатией; она открывается главой «Из страны Гога и Магога» и завершается главой «Что для нас сделали славяне». Он спрашивает: «Что, к примеру, унаследовал маленький Петр из России от своих многочисленных предков, выбравшихся из первобытных болот? Его отец…

Портрет самого Аттилы построен на расовых характеристиках, и точкой отсчета для Гиббона служат современные варвары: «Облик Аттилы несет в себе уродливость современного калмыка; крупная голова, смуглая кожа, маленькие, глубоко посаженные глаза, плоский нос, несколько волосков вместо бороды, широкие плечи и приземистое…

Поляки, «когда они еще были сарматами», повелевали огромной державой, простиравшейся от Дона до Вислы, от Черного моря до Балтики, то есть включавшей в себя всю Восточную Европу, даже Богемию. Де Жакур объяснял создание этой империи «дикими инстинктами» этого «варварского народа».

На «ишкин», «ушкин», «ашкин», «ивский», «овский», — Но мне годится только Разумовский. Куракин, Мускин-Пушкин, Коклобской, Коклотской, Шерематов и Хремахов — Взгляните: что ни имя, то герой! Ни перед чем не знающие страха, Такие молодцы бросались в бой На муфтиев и самого аллаха И кожей правоверных мусульман Свой полковой…

...«те самые дикие калмыки, точное подобие гуннов, чье уродство некогда наводило такой ужас на Европу».

Она [леди Крэйвен] знала, что «вновь присоединенная страна, как и приезжая красавица, всегда находит своих клеветников»; леди Крэйвен довелось услышать как минимум один благоприятный отзыв, так что, по ее мнению, она бы не пожалела, если б купила татарское поместье [в Крыму]. В марте она уже была в Москве по пути на юг.…

Сидя за ужином рядом с Потемкиным, она [леди Крэйвен] вспомнила, что Крым, находившийся в его персональном ведении, был с 1783 года частью Российской империи. Это побудило ее задуматься о том, что, быть может, в один прекрасный день «простирающаяся от Севера до Юга империя предпочтет наслаждаться лучами солнца», столицу…

Он встретил девяносточетырехлетнего старика, который измерял свой возраст воспоминаниями о трех Русско-турецких войнах, восходившими к самому началу столетия: «Но судьбы двух империй значили мало для старика, который лишь надеялся пережить своего ровесника-турка из той же деревни».

Для Мюнхгаузена, как и для некоторых других путешественников, Восточная Европа оказалась связанной с Африкой, причем удаленность обеих частей света подчеркивалась общим родством их жителей с обитателями Луны.