Собрание сочинений в шести томах. Том 3. Записки покойника (сборник)

Интересное столкновение двух миров, литературы и театра. И то, и другое, относится к миру культуры, но ощущаются они совсем по-разному и живут каждый по своим законам. В романе много личного опыта, и, хотя я не знаток ни Булгакова, ни театра, ни даже XX века, мне мимолетно показалось, что я поняла что-то в этой кухне, на которую у автора как будто осталось достаточно обид, и они были взаимны. Отсюда вся книга пропитана колючим юмором, сатирой. Булгаков без прикрас показывает театральную кухню, путь пьесы от пера драматурга до физического воплощения на сцене.

Мне очень понравились авторские мистификации, хотя иногда он переходит грань добра и зла. Даже незаконченность не портит роман (романом, впрочем, могу назвать лишь условно) — автор успевает сказать достаточно. Очень живо описаны будни…

Первые абзацы повеяли бессмертным романом (из кухни доносилась ругань Аннушки), перед глазами как-будто знакомые интерьеры (с непременным абажуром) и завораживающее диалоги в ритме стаккато. Перед чтением ознакомилась со списком прототипов героев, но потом выкинула все это из головы. Очень заметно, что роман практически автобиография. Мне кажется, это произведение (если принять во внимание, что не окончено и не публиковалось) как сеанс психотерапии для Булгакова: выплеснуть на бумагу обиду, горечь, разочарование, боль. О работе театра ничего не знаю, но описано реалистично и по-русски характерно.

Биографический фельетон — в силу незаконченности, невозможно назвать его романом. Легкого юмора и иронии Булгакова тут нет, зато есть местами достаточно жестокая сатира

Удивительная вещь. Про неоконченность романа не буду даже говорить, потому что так ли важно его продолжение, когда все, что надо, мы уже увидели и поняли?

Когда я поначалу прочла о том, что роман смешной, мне было удивительно. И недаром. Нет, в романе есть смешные места, есть даже уморительные, эта коробочка вообще полна сатиры. А зная, какая драма сложилась в творческой жизни Булгакова и именно в театре - становится ясна и причина самого "Театрального романа". Мы увидим всю кухню того, каким путем пьеса может дойти до своего воплощения, всю подоплеку движений в процессе постановки пьесы: обсуждение, раздача ролей, репетиции и вообще иной взгляд на систему Станиславского. И именно последнему моменту здесь отдается большое значение.

Не говоря про соперничество театров (и наверное, уж точно…

Не даются мне рассказы с таким маленьким объемом. Мне сложно понять главную мысль автора, которую он вложил в 16 страниц. Ничего против коротких произведений я не имею, но обычному читателю, вроде меня, не дано понять смысл. Скорее всего это мой прокол, я просто не доросла до этого рассказа, или читала не в то время, не в том месте. Может, контрреволюционному интеллектуалу понравилось бы, все таки, сочинение антисоветское. Ничего примечательного, что я могла бы почерпнуть, я не нашла. Без дополнительного анализа ничего нельзя понять. 

Роман слушала в озвучке прекрасного аудиоспектакля со вставками-комментариями отдельных моментов книги. Признаюсь, они понравились мне даже больше самого оригинального текста. Не знаю, то ли не под настроение попалось сие произведение, то ли не проснулась во мне жила театрала, но понять и принять все эти театральные перипетии мне не удалось. Многообразие реальных прототипов, перенесенных Булгаковым на бумагу, сбивало с толку. Суть противостояния Булгакова с "Независимым Театром" осталась непонятой. Немногим, что извлекла из чтения, стали интересные исторические сведения о жизни и творчестве Булгакова, его борьбе за свои произведения и судьбу театра в целом.

В общем и целом, ожидала от книги и от автора большего. Возможно, для лучшего понимания стоило чуток подготовиться, воскресить в…

За что я очень люблю и уважаю Булгакова, так это за его живой и острый язык. Читаешь про Москву 1920х, про город и его проблемы, и даже забываешь про то, что это была совсем другая эпоха. Ведь проблемы, о которых пишет автор, если и не злободневны, то все еще актуальны (пусть уже и не в тех масштабах). А места вроде все-таки и другие, но такие родные и знакомые. И не смотря на то, что XX век очень сильно отразился на облике города, все-таки ниточек, которые связывают эпохи с разницей в сто лет, очень много. Главное, знать куда смотреть.

С творчеством Булгакова я знакома очень мало: в школьные годы читала “Мастера и Маргариту”, и конечно же, книга была взята мною не вовремя, так как мало помню, и трудно описать стиль автора сейчас. С целью закрытия таких важных пробелов в пункт “Украина” книжного путешествия “Вокруг Света” я отправилась с очерком Михаила Булгакова “Киев-город”. Также с этой книгой я продолжила чтение произведений жанра “исторический путеводитель”: в начале сентября мне Россию, Украину и Грузию показывал Стейнбек, а закончила этот осенний месяц взглядом на послевоенный Киев глазами этого замечательного писателя.

Булгаков построил свое эссе с ярко выраженной структурой, переходя от экскурса в историю (войны, революции и перевороты, которые пережил город) к современности (1923 г - живописные описания улиц,…

Москва на своем пути переживала и хорошие, и плохие времена. Сколько всего произошло на тех улицах, по которым каждый день сейчас ходят тысячи человек. 1920е — это сложное и неоднозначное время. Жить в Москве 20х было трудно и страшно. Не было ни уверенности в завтрашнем дне, ни в чем-либо вообще. И все-таки жизнь была и Москва, даже не смотря на разруху и всеобщее уныние, продолжала жить и очаровывать той самой ускользающей красотой, которую так сложно отыскать, но в случае успеха она навсегда остается в самом сердце. Родной красотой вечного города.

В отзывах вижу, что многим роман кажется целостным, а мне вот концовки не хватает. Но, в целом, роман понравился, так как уж очень он булгаковский по стилю, а для меня читать Булгакова, все равно что есть конфеты - вкусно до невозможности, хотя по сути иногда бывает неполезно. Тот случай, когда "как написано" перевешивает "о чем написано". Хотя, конечно, несколько смутил традиционно безукоризненный юмор автора, который в этом случае скорее походил на стеб; да и банальное мстительное сведение счетов с реальными недругами очень чувствовалось даже и без пояснений.