Рецензии — стр. 4

Книга понравилась. Очень круто, что написана она для российского читателя, с учетом действительности, и воспринимается легко и доступно. Оруэлл в ней живой, а не законсервированный фактами и датами, всегда бы так.
И да, про Оруэлла я не знал практически ничего, ни о его юности в Индии, ни про работу в полиции. Про его, политические предпочтения, так и быть - догадывался, но про все остальное - в голове был чистый лист и для меня это была очень познавательная и исчерпывающая биография.
Единственное, в книге очень много информации про конфронтацию между социалистами, коммунистами, лейбористами, консерваторами и прочими. Скажу честно, я в целом считал, что мой уровень вовлеченности в политику позволяет мне легко считывать эти термины их значения, но в какой-то момент я не выдержал и пошел гуглить какие-то вещи. Временами хотелось больше про Оруэлла и меньше про отношениями между лейбористами и НРП. С другой стороны для Оруэлла это было невероятно важно, поэтому понятно, почему об этом так много написано. И написано интересно!

1984 Оруэлла читал лет 10 назад, и это одна из книг, которая изменила меня. После этого не перечитывал, хотя давно хотел. Ну и теперь точно перечитаю, благо вышел новый перевод в классном издании.
И вообще, видимо теперь это наша настольная книга на многие года вперед.

С Оруэллом у меня связан ещё один момент гордости. Когда я учился на третьем курсе, у нас была политология, препод как раз рассказывал про тоталитарные системы и спросил у потока кто читал 1984. Из всех сидевших только я поднял руку. Впрочем здесь скорей всего вопрос к качеству университета, где я учился, а не к моему достижению. Но все равно это воспоминание греет мне душу иногда)

С творчеством Эдгара Аллана По я познакомилась в школе на уроке литературы. Хорошо это помню, потому что все возмущались, что нужно было учить «Аннабель Ли». Позже я периодически сталкивалась с разными ситуациями так или иначе связанными с писателем.

Конечно много было прочитано про жизнь Эдгара По, но в памяти факты оставались какими-то урывками. Финальная картинка сложилась только после этой книги.

Жизнь у По была непростая; частично причиной этому стали внешние обстоятельства, частично близкие люди, частично сложный характер самого писателя. В общем, он вел обычную жизнь обычного человека той эпохи, однако не каждый смог оставить после себя такой вклад в литературу.

Раньше рассказы и стихи По мне казались просто интересными, но когда понимаешь в какой период жизни было написано то или иное произведение, что этому поспособствовало, какие события и переживания описаны, начинаешь воспринимать его совершенно по-другому.

В книге есть очень много «если бы…» сначала мне это не нравилось, хотелось реальных фактов, но потом начинаешь задумываться, а действительно если бы… Если бы родители По не умерли, если бы отчим относился к нему по-другому, если бы его не разлучили с любимой, если бы он доучился в университете, если бы были средства на публикацию своих произведений, если бы не пришлось каждый день переживать о том, как выжить, если бы не пришлось страдать от смертей близких людей…

Эдгар По был творческим человеком, эмоциональным, и в воспоминаниях многие отмечали, что в детстве он был очень позитивным ребенком/подростком. Но жизнь сложилась так, как сложилась. И в итоге его работы стали отправной точкой для таких направлений как детектив, психологическая проза, научная фантастика.

Честно говоря, я боялась, что биографию будет скучно читать, да еще в таком объеме, но книга затягивает, очень сильно.

Книга открывает перед читателем того Толкина, портрет которого или вовсе никогда, или едва проступал на страницах его знаменитых произведений. Для меня, пожалуй как и для большинства читателей, Толкин — это немного старомодный профессор из чопорного университета старой Англии, эдакий сказочник-хоббит со взглядом многомудрого Гэндальфа, который, попыхивая трубкой, рассказывает удивительные истории. Наверное, в какие-то мгновения своей жизни ровно так и выглядел, но во многим этот образ не соотносится с реальностью. Из его биографии мы и узнаём, каким он был: сиротой, католиком, воителем поневоле и скрытным любовником, великолепным другом — а иногда и неимоверным гордецом, блестящим лингвистом и великим писателем, который вкладывал в свои труды не только душу, но и десятилетия собственной жизни.

В книге много места уделено детству, юности и ранним годам жизни писателя. В начале пути ему пришлось непросто — по началу это была обычная колониальная жизнь ребёнка из среднего класса, но с ранней смертью отца положение ухудшилось, а с растущим фанатичным католичеством матери, и вскоре и её ранним уходом из жизни, стало и вовсе отчаянным.

Тем не менее, мир не без добрых людей — и вот наш Джонни уже становится (правда, со второй попытки) студентом знаменитого Оксфордского университета.

Потом — война. Война, битва на Сомме, наложили отпечаток на всю жизнь JRR и его мировоззрение — именно оттуда взялась его нелюбовь к механизмам, противопоставляемых природному началу.

Много места уделено ЧКБО — типичному кружку не обделённых талантом молодых людей, которые не знают как, но обязательно изменят мир к лучшему при помощи литературы, а пока упиваются собственным величием. В чём именно оно заключалось, величие этого сборища "звёзд факультета", совершенно не ясно, зато один из членов этого клуба, погибший на войне, был Толкином оставлен частью ЧКБО, но признан "не прошедшим отбор к величию" (это послужило поводом для серьёзного недопонимания между остальными друзьями). Напомню, что молодым людям не было и 25 лет на тот момент.

Отношения с женщинами — по всей видимости, единственной для него стала его жена — Эдит. Очень поразило то, насколько рьяным католиком был Дж Р Р. По книгам этого так не скажешь, но был он верующий истово и яростно, от чего доставалось и его жене — целой проблемой была их помолвка, да и просто общение, которому до наступления совершеннолетия препятствовал католический священник — неофициальный опекун юного Джона.

Середина жизни Профессора — то ли действительно так не насыщена событиями,то ли авторы сознательно решили дать побольше материала именно о писательской составляющей — эти главы представляют из себя непрекрающающийся рассказ о том, как Толкин писал, кроил и перекраивал свои книги. К слову, Толкин был для издателя настоящим кошмаром, сроки сдачи рукописей в печать задерживались на целые годы. Особенно любопытно замечание о том, как зарождалась писательская карьера — ещё будучи ребёнком, Толкин любил придумывать слова, а потом и целые языки. Но языкам нужен был корпус преданий — тут-то всё и началось.

Отношения с детьми почти никак не раскрываются — похоже, по-настоящему любил одного лишь младшенького, Кристофера, который стал его помощником и критиком, как при написании "Властелина Колец", так и "Сильмарилиона". Зато я теперь с чистым сердцем могу простить Кристофера Толкина — хотя соавтором книг он и не был, но отец прислушивался к его мнению и советам, как ни к кому другому. Так что моральное право на компиляцию черновиков JRR он имел — тем более, что тот же "Сильмариллион" так и не вышел из этого состояния за добрых пятьдесят лет.

Материал подаётся через призму произведений, и, особенно писем.
Очень много отсылок к книге Карпентера — это не плохо, поскольку вряд ли бы удалось сказать больше, чем он, но и не хорошо — ставит под сомнение уникальность анализа автора, хотя и вполне очевидно, что Геннадий Прашкевич и Сергей Соловьёв, в первую очередь, компиляторы уже известных фактов (да и новых, неизвестных фактов и не ожидалось).

Разумеется, мы исследуем не в последнюю очередь Толкина-писателя, но хотелось бы побольше узнать о нём, как о человеке. Был ли он хорошим отцом и мужем, братом? К примеру, о брате писателя, Хилари, не сказано почти ничего: один раз он появляется в самом начале, их разлучают по смерти матери (нигде, впрочем, не говорится о том, чтобы такой разрыв был для мальчиков трагическим), а потом он снова всплывает через добрых полвека — так и собирает сливы где-то в глуши, с деревьев, которые уже увяли.

Книга оставила от себя положительные впечатления, хотя и остались неосвещенными некоторые моменты, и под конец стало ясно — из-за обилия отсылок к этим трудам, по-хорошему стоит прочитать биографию за авторством Карпентера и сборник писем Толкина. В остальном же — замечательно, можно смело рекомендовать любому поклоннику творчества Толкина.

Хороший источник для знакомства с фантастикой во всех ее проявлениях. В книге представлено много интересного материала, идеально подходящего для первого шага в знакомстве с тем или иным автором, серией, фильмом или героем.

Порой, автор ошибается в годе или названии и, возможно, иной придирчивый читатель отметит это, но Кабаша готов не обращать на это внимание, радуясь тому, что ровно в одной книге можно увидеть множество идей и направлений, куда копать дальше, если тебя что-то заинтересовало.

Отдельный плюс – возможность возвращаться к книге вновь и вновь, даже после ее полного прочтения. Ибо она – словно словарь, куда всегда можно заглянуть, когда решил выяснить тот или ной момент по фантастике.

Отдельно отмечу, что, конечно же, здесь представлено не все и представлено с авторской оценкой, которая далеко не всегда может совпадать с оной у читателя. Однако все эти мелочи ничуть не умаляют прочих весомых достоинств книги.

Существует серьезное сомнение в необходимости жесткой отрицательной критики: разгромленный автор её спокойно и адекватно всё равно не воспринимает, особенно когда его начинает «бомбить» из-за несправедливых претензий и придирок (для писателя они всегда не только неприятны, но и неправомерны); потенциального читателя же такая агрессивная критика отпугивает и удручает: легко напрашивается вывод, дескать, читать нечего, все скатились в попсу и трэш. Но правда-истина, даже если она слишком жестокая, не только имеет право на существование, она обязательно должна доходить до людей, разбивать розовые очки вдребезги, принудительно знакомя с жесткой и страшной действительностью. Это ее основная функция.

И в этой книге рецензий Правда важнее сочувствия любимым и не очень писателям, которые по большому счету сами виноваты, что снизили к себе требования, или не имели их вовсе.

Но при всем этом ураганном и вполне заслуженном издевательстве некоторые претензии выглядят уж совсем высосанными из пальца придирками:

Дашковой, написавшей дилогию про Сталина, Гитлера и пакт Молотова-Риббентропа, с «ироничными» подколками вменяется в вину, что тема заезжена и в мировой литературе уже раскрыта. И что? Теперь за нее нельзя браться? Так ведь это чуть ли не самая страшная тема за всю историю европейской цивилизации! Она не может ни устареть, ни истрепаться, ни быть полностью раскрытой.

Д. Быкову предъявляется страшный грех – заглавный персонаж является антигероем, к которому не испытываешь и толики симпатии. И? Видимо, в этом и была задумка автора? Далее Арбитман долго рассусоливает тот факт, что в романе много отсылок к образу Остапа Бендера. И это основание для написания отрицательной рецензии? Вообще притянуто за уши.

Пелевин вторичен и ударился в антизападничество? Но использование и обыгрывание в форме стёба всего культурного наследия всегда была «фишкой» Пелевина, а в сфере политики он высмеивает все стороны, течения и идеи в равном объеме.

Возникает ощущение, что если бы автор поместил бонус-треком в альманах несколько положительных рецензий, книга не воспринималась бы как брюзжание всем недовольного усталого человека.

С Реем Брэдбери у меня достаточно странные отношения. Знакомство с этим автором произошло год назад с книги «451 по Фаренгейту». Помню вокруг неё ходило много толков на тот момент, а меня не сказать, чтоб сильно впечатлило. Затем «Вино из одуванчиков» и «Летнее утро, летняя ночь», всеми любимые книги о детстве и лете. Но и они мне тоже не понравились. Но Рей Брэдбери знаменит своими рассказами, возможно стоит прочитать их. И я взяла книгу «У нас всегда будет Париж». Там уже 50/50. Какие-то рассказы запали в душу, какие-то прошли мимо, какие-то вызвали негативные эмоции. И я уже совсем отчаялась найти хоть что-то своё, но тут мне в руки попала повесть «Надвигается беда». Именно во время её прочтения у меня появилось желание ознакомиться с биографией писателя.

Хотя Рей Брэдбери не является моим любимым писателем, именно его книг я прочитала больше всего. Именно поэтому я начала подмечать некоторые сцены и предметы, которые очень часто повторяются. К примеру, теннисные туфли, передвижные цирки, карнавалы, библиотеки, можно перечислять до бесконечности. И у меня естественно зародился вопрос: «А не берет ли случайно писатель все сюжеты из своей собственной жизни?». Оказалось берет. Даже фантастические и антиутопические вещи зародились в голове не просто так, были события этому предшествующие.

И знаете, чем Брэдбери цепляет? Не динамичностью сюжета, не ярким описанием, не захватывающими историями. Нет. Он цепляет тем, что в каждой его повести, в каждом рассказе он предстаёт перед нами, рассказывает и показывает нам свою жизнь. Вот он стоит у оврага еще совсем мальчик со своими детскими заботами и проблемами, а вот уже взрослый мужчина с любовными терзаниями.

Что касается биографий, то это мой первый опыт, и вполне удачный. Да были моменты, которые не сказать, что очень уж интересны. И все-таки слишком много вставок других биографов. Большую часть занимают вставки из рассказов Брэдбери. Но в общем и целом мне понравилось. Я много нового вынесла из неё, даже какие-то исторические справки. Поэтому если вам интересен данный писатель, то рекомендую к ознакомлению.

Читается как очень хороший и лихо закрученный роман. Причём настолько, что временами начинаешь задаваться многочисленными вопросами. Выпустят ли всё же “Зеркало”? Разрешат ли в конце концов снять хоть что-то? Найдут ли подходящее место для натурных съемок “Сталкера”? Состоится ли постановка “Гамлета” в Ленкоме? Когда же у сценаристов лопнет терпение? И так на каждом повороте истории.
Потом внезапно вспоминаешь, что это всё же история создания вполне конкретного и реально существующего фильма и немного успокаиваешься.
Очень интересные портреты Солоницына, Кайдановского, Гринько и Фрейдлих. И ещё Тереховой, поскольку про “Зеркало” в книге тоже написано много, да и в постановке “Гамлета” она участвовала.
Сам Тарковский предстает здесь гениальным деспотом, который к тому же не всегда до конца сам понимает чего хочет. Уверен, что у Стругацких неоднократно возникали сожаления, что они влезли во всю эту историю. Да и не только у них, но и у многих членов съемочной группы.
Различные технические подробности не загромождают текст, а лишь дополняют его важными нюансами.
Для себя отметил поискать телефильм «Жизнь Бетховена». В этом фильме Кайдановский сыграл секретарь Бетховена Антона Шиндлера. И сам актер считал эту роль лучшей в своей карьере.

Первое, что важно уяснить перед чтением книги, - это не научпоп, не серьёзная работа, а сборник публицистических статей с допущением оценочного суждения, жаргонизмов, аббревиатур и пр., понятного только поклонникам журнала. Эта такая книжка, составленная любителями для любителей, для невзыскательных, преданных (всепрощающих) из "своей тусовки". То есть не для обычного читателя, не для меня (как оказалось).

(Моя рецензия - это моё личное мнение и впечатление от книги, которое может не совпадать с мнением вашим или кого бы то ни было).

Началось всё бодренько, увлекательно. Если бы и дальше пошло в подобном тоне, то мог бы получиться сносный лёгкий научпоп. Однако авторов много (или немного с кучей псевдонимов), отчего стилистика и посыл меняются от главы к главе (у кого лучше получилось, у кого хуже). Редакторы и авторы будто не дружат: один автор пишет, что советская фантастика после НЭПа умерла, а остались "более-менее приличные" Адамов и Беляев, другой - что "не умерла... а наоборот, привлекла новых интересных авторов"; у одного автора всё существо СССР не даёт продохнуть фантастам, у другого - "идея масштабных преобразований продолжала вдохновлять фантастов"; один автор называет читателей (понаехавших из деревень) невзыскательными, другой - "соответствующими уровню массового читателя своего времени, не готовыми к сложным моделям вымышленных эпох"; один автор нахваливает советскую фантастику 1920-х гг., другой называет такую литературу развлекательным чтивом, что позже перешло в реализм, "что ныне считается признаком высокого литературного качества внутри жанра". При этом, реализм сам по себе оценивается не высоко, а соцреализм и вовсе отнесён к фантастике! По мнению авторов, раз в соцреализме допускается вымысел, то выходит фантастика. По этой логике всю художку надо к фантастике причислить, ведь там описано не то, что было на самом деле. Современники, участники событий песочили Л. Толстого за "Войну и мир" как раз за выдумки. Типичная фантастика!

Нет определений терминологии, встретилась лишь единственная сноска, т.е. технически это было возможно. Технофэнтези, фэнтези, городское и всякое другое, премия Хьюго... Допустим, я знаю, понимаю, что это, но сторонний читатель вдруг оказывается выброшенным за борт вашего "комьюнити".

Почти про всё авторы пишут "уникальная для советской фантастики" книга/идея, но в чём уникальность не прослеживается, потому что во-первых, это оценочное суждение, во-вторых, уникальность на фоне сплошной уникальности утрачивает уникальность, в-третьих, у не жившего в тот период читателя нет пропитанности эпохой, чтобы с полунамёка уловить обыденность или уникальность чего бы то ни было. По последней же причине современному поколению не понятны конфликты критиков, политиков, самих фантастов ушедшего времени со своими нравами, порядками и взглядами. Если в аннотации заявлено, что "история советской фантастики так причудливо переплетена с общей историей страны, что следить за её поворотами оказывается увлекательнее, чем читать остросюжетный роман" (Нет),  то в содержании идут лишь намёки и отсылки без внятного разложения хитросплетений. Не варились в той эпохе, - с ходу не разберётесь.

Авторы и сами здорово нафантазировали. Оказывается, Аристотель - "популярный древнегреческий фантаст", народная сказка "замшелая", а славянского эпоса "на самом деле не существовало"; кокошник придумали в 17 веке, а самовар - в 19; цари и бояре в киносказках создавались отталкивающими, хуже Яги и Кощея (зрители, видимо, страсть как любили и скучали по царям и боярам, классиков не читали и такие образы узрели впервые); кино у режиссёра А. Роу получалось, потому что он... ирландец! (кровь, видите ли, важнее каких-то профессионализмов, знаний, трудолюбий). Выходит, если вы не ирландец, то даже не пытайтесь снимать киносказки, как Роу. Пришлось поспотыкаться о выспренные словечки и обороты, едкое отторжение эпох, авторов или беззастенчивое превознесение личных кумиров, спорные высказывания и явные заблуждения, выдаваемые за истину. Читателю не нравится, когда его дурачат!

Советские фильмы названы "тонной шлака", которые "никакого Кубрика вдохновить не в состоянии". Советским читателям фантастики тоже досталось: неискушённый читатель - легковерен и неразборчив в книгах, "искушённые читатели всё равно интерпретируют сказанное как метафору...", когда "авторы проговаривают что-то в своих произведениях прямым текстом". Всё плохо, как ни крути.

Во все сложные для советской фантастики эпохи (то есть почти во всё время её существования)

Есть немалое количество гениальных исключений... Но надо понимать, что эти исключения появились не благодаря навязанным нормам, а вопреки им.

Жизнь советского гражданина не была ценна сама по себе: для придания ей значимости требовалось положить её на алтарь...

Прониклись риторикой? Едем дальше.

Авторы сборника стыдят прошлое и его идеи, пропитанные идеологией (догадайтесь какой. Не догадались? Пф, определений не будет), которая всюду мешается и функционирует "с эффективностью хорошей религии" (Это которая? А какие религии плохие?). Идеология в их понимании не должна присутствовать в фантастике (но присутствует), отличается от идеи (или нет), бывает уместна (если устраивает авторов). Из-за разнобокости материала понимание идеологии в фантастике умчалось в туманную даль. Авторы сборника настаивают на том, что фантастам надо дать волю в творчестве и тут же упрекают выбор ими сюжетов (Например, антиутопия - супер; утопия, ближний прицел - фи). Если кто-то не вписывается в картину прекрасного у авторов, значит будет поругаем. Ведь только авторы знают о "неприятии "нормальной" фантастики в СССР". Что значит нормальная фантастика? Следовательно, есть ненормальная фантастика или полунормальная? Норма относительно чего? Откровенных ответов на эти вопросы нет, зато имеется деление на достойных и недостойных. Принять самостоятельное решение читателю не дозволяется, - авторы научат, что такое хорошо, и что такое плохо. (Ой, а как же осуждение авторами практики навязывания своей позиции?)

Критик неизбежно попадает в ловушку своих симпатий.

... и антипатий.

Авторам сборника не угодить: не печатали фантаста - плохо, печатали фантастов (которые не нравятся авторам) - плохо, не переиздавали журнальные рассказы А.Р. Беляева - плохо, тиражировали его полюбившиеся произведения - плохо всё равно!

В советское время ситуация была ещё хуже: тогда сформировался некий "официальный" корпус текстов Беляева, который и тиражировали раз за разом во всех издательствах огромной страны.

Выборка писателей выглядит вкусовщиной. Почему одних упомянули, других забыли? Чем-то же обусловлен выбор! Биографии шестидесятников добавлены и вовсе для увеличения объёма книги. В целом, у меня имеются претензии к содержанию, к тому, как расположены главы, которые порой разрывают канву сюжета, опережают, догоняют... (накладкой идёт упомянутая несогласованность повествования). 

Сквозь сборник проходит обида за место фантастики в литературе.

... фантастика - нечто куда более сложное и более интересное, чем о ней обычно думают.

Вроде бы общество давно привыкло, что темы и жанры - дело вкуса, за который не ругают, не упрекают, но авторы словно проносят свою подростковую обиду из далёкого прошлого в современность, пытаясь переубедить абстрактных взрослых, что фантастика - это не сказки, не инфантилизм и глупости, а серьёзная литература, которая "успела выпрыгнуть из детских штанишек". Поругая цензоров прошлого, авторы сами им уподобляются: детская литература "несерьёзная", то есть приниженная. Можно было бы понять позицию "каждый своё хвалит", но принять такое безрассудно. Так, облагораживая один жанр, авторы (опять) кидают камни в другие жанры и направления литературы.

Авторы требуют серьёзного отношения к описываемому жанру литературы, но сами подошли к работе несерьёзно. От книги я ожидала подведение черты под прошлым литературы фантастики, общее обозрение, выводы, взвешенность и бесстрастность изложения, а встретила фантомные боли и воду в ступе. Впечатление, что авторы не разобрались в теме или не пришли к общему знаменателю, поэтому каждый пишет, кто во что горазд. Получился мутант "Лебедь, рак и щука". 

Из плюсов отмечу заявленную тему, издательское решение, наличие цветных иллюстраций, списки рекомендуемые к прочтению и просмотру. Хотя выравнивание текста не достаёт, встречаются опечатки, ошибки (даже в названиях произведений!), повторы, поехавшая вёрстка. Если бы не отмеченные выше недостатки, то погрешности не мозолили глаза и остались бы неупомянутыми. Книга больше походит на черновую подборку, могущую стать ориентиром, фундаментом для серьёзной работы (не станет). Полбалла набросила за безрыбье (на моём горизонте).

Рецензия и так растянулась, не все замечания в неё внесены, а будь мой фактологический базис объемнее, то ошибок набралось бы поболе. Напрасно я надеялась, будто любители (они же любят свою тему?!) способны написать вдумчивую работу. Берясь за книгу, я надеялась приобщиться к советской фантастике, а по окончанию чтения захотела отрешиться от "Мира фантастики".

Лучшее что есть в этой книге - это приведённые цитаты из другой, а именно, переводной биографии, написанной Г.Алленом, также из серии "ЖЗЛ". Чужими яркими отрывками автор пытается разбавить своё безыскусное перечисление календарных дат из жизни писателя, не гнушаясь сомневаться и упрекать в «додумывании» любые художественные обороты в изысканиях предшествующих коллег. Почти каждое маломальски выразительное событие снабжается ремаркой вроде: «Впрочем, было ли это на самом деле? Неизвестно! Вряд ли! Нет тому подтверждений!» От подобных отступлений пропадает весь азарт, будто перед вами неловкий фокусник обнаруживает отсутствие чуда выронив не во время карту. Именно так, собственные разумения автора биографии, вываливаются ни к месту со страниц книги, как пошлые фантики жвачки из другой эпохи, оставленными закладками случайных чтецов:

«Сартейн также любил выпить, да к тому же еще и экспериментировал с наркотиками (тогда это не считалось предосудительным, наркотики были совсем не того качества, что ныне)…"

«...Может быть, читатели помнят недавний голливудский триллер «Ворон» (2012) с Джоном Кьюсаком в роли Эдгара По. Фильм, конечно, очень далек от реальных событий (да и Кьюсак, хотя и играет, как всегда, хорошо, совершенно не похож на нашего героя)…"

«...«дедовщина», как понимают люди искушенные, вовсе не изобретение Российской армии…»

«...Сопоставляя ситуацию с современными российскими реалиями, легко найти коррупционную составляющую…."

«..Впрочем, автор настоящей книги живет в России начала XXI века и, вероятно, не свободен от ее разрушающих идеалы реалий..."

«..Но в кризис, когда с финансами у обывателя трудно, книги (как мы видим из современного российского опыта) перестают быть насущной необходимостью…».

Очень злободневно, что тут добавить.

Очередная биографическая поделка Прашкевича и комп.. Вся биография состоит из огромных цитат, иногда авторы даже признают, что кому-то это может не понравиться, иногда картинно сдерживаются от комментариев. Размеры цитат просто поражают, они занимают, иногда, несколько страниц. Если из книги убрать все цитаты — то получится тоненькая брошюрка. Конечно С. Лем предоставил авторам огромный материал, начиная с раннего детства (роман «Высокий замок»). Авторы практически ограничились компиляцией из произведений Лема с небольшими биографическими вставками. Философские творения великого мыслителя 20-го века раскрыты сумбурно и неглубоко, представлены опять же нарезкой цитат из Лема. И это не первое творение подобного типа, вышедшее из под пера Прашкевича. В той же манере написаны ЖЗЛ Брэдбери, Стругацких, Жюля Верна,Толкина. Компиляторские биографии поставлены на поток. При этом объем книг минимальный — 300 с небольшим страниц, цена — максимальная — 500-600 руб. Для издательства «Молодая гвардия» — главное коммерческая выгода, издателей не очень заботит содержание книг, лишь бы имена Замечательных людей были популярными. А писатель Прашкевич пусть лучше пишет фантастику, иначе в истории он останется как делец- компилятор, спекулирующий на славе действительно великих писателей.

Книжка доставила мне немало веселья как едкими замечаниями автора, так и подобранными им перлами из рассматриваемых опусов, среди которых иногда (ой, извините!) затёсывались очень уж утрированные фразы, оказывавшиеся цитатами из "Швейка" или пародиста А.Иванова. Арбитман не даёт спуску как представителям жанровой литературы, для которых выделяет особый загончик (чтобы литературные великаны их не затоптали), так и лауреатам престижных премий, авторам биографий известных людей и собственно известным людям, пишущим о себе. Достаётся на орехи как Прилепину с "Обителью", так и Сорокину с "Теллурией". Критика довольно злая, но по делу; скажем, как ни крути, а "Истинно говорю вам, уроды" - это весьма по-веллеровски, во всяком случае, по этому названию я догадалась, о ком пойдёт речь, ещё не начав читать рецензию. Или, скажем, самоумилённость Гришковца может не раздражать, но... что есть, то есть. И Лимонов действительно даёт повод подумать, что за годы пребывания за границей он слегка подзабыл родной язык - англицизмы и обороты, напоминающие машинный перевод, присутствуют. И бездумное размещение в одной книге юмористических текстов или публицистики за разные периоды выдаёт непоследовательность автора.
В конце книги приводятся высказывания нескольких авторов книг, "которые читать не надо". Можно узнать, кто больше всех возмутился, кто счёл, что злой человек не может хорошо писать ни книг, ни статей, а кто просто бросил "Вы меня ругали, я помню".

Александр Беляев внезапно ворвался в мою жизнь. Сначала я купила книгу «Голова профессора Доуэля», потом прочитала её... А затем обнаружила себя во время безудержного чтенния статей Беляева, его биографии и попытках понять, как в СССР обстояли дела с жанром фантастики (спойлер: очень интересно).

Проблемой написания биографии Беляева является то, что о нем мало чего известно. И если о других маститых писателях жанра фантастики можно писать множество различных биографий, то здесь не тот вариант. Хотя, весьма благодатная почва для исследований и предположений.
⠀
Что мне понравилось в книге? Как раз вот эта исследовательская работа, которую провел автор. По крупицам он собирал сведения о некоторых годах жизни Александра, сравнивал данные из писем и воспоминаний его родственников и друзей. Но будем понимать, что некоторая информация здесь будет построена на домыслах в духе времени, в котором жил Беляев. И как к такому относиться — ваше решение.
⠀
Чтобы биография была похожа на книгу, а не статью, автор использует различные приемы: то пускается в пространные рассуждения о современной России, то приводит отрывки из рассказов, то «цитирует» полностью рассказ другого писателя, чтобы понять, насколько он оказал влияние на творчество Беляева.
⠀
Ах, да. Бар-Селла не постеснялся добавить еще один прием, мой любимый. Когда... Текст...  Вот... Так... Вот... Ух, прям не могу.
⠀
В общем, чувства после прочтения остались смешанным: вроде и интересно про писателя прочитать, но вот подача всё же местами смутила.

Прочитав залпом книгу за несколько часов просиженных в Российской Национальной Библиотеке, я открыл для себя новые вехи в освоении русской фантастике.
Побудительным порывом прочитать данную книгу стало прослушивание мной несколькими днями ранее открытой лекции «20 главных книг о фантастике» Василия Владимирского, который в ненатянутой манере поведал собравшимся о произведениях, раскрывающих суть отечественной фантастики, начиная с дореволюционного до современного периода.
Структурирование текста А. Первушина очень компактно,книга логично выстроенная и не сложная в понимании. Автор поднимает многие мифы, которые образовались на протяжении нескольких десятилетий.
Авторский подход очень логичен: видно,что автор действителен прочитал множество описываемых им книг, в подтверждении чего цитирует других писателей.
Рекомендуется читать всем любителям и первооткрывателям фантастики. Потраченные несколько часов на сие произведение очень памятны.