Рецензии на книги — Дэвид Марксон

У вас была когда-нибудь фантазия, что на Земле все люди вдруг исчезли, и вы остались совершенно одни? Если опустить вопросы выживания, то чем бы вы занялись? Я вот всегда воображал, что в первую очередь посещу все важнейшие мировые художественные музеи и попробую, если не спасти, то хотя бы посмотреть на шедевры. Вот и героиня этой книги вела себя схожим образом, ведомая живописью и музыкой, пока окончательно не избавилась от «багажа» и не осталась на пустынном пляже.

Пропали все люди и животные, остались только растения. В книге не говорится о том, как это случилось, почему, и какие нужно сделать выводы. Книга не постапокалипсис, не роман выживания. Это произведение об отдельном человеке – личности и о мировой культуре. И связи первой со второй. Важнейший из возникающих вопросов – может…

Как что-то современное, эту книгу лучше не воспринимать, она о прошлом, о воспоминаниях, в ней много размышлений об ушедших деятелях искусства и про их творения. Всё это хаотично перемешано, поэтому читается ещё медленнее, чем обычный поток сознания. А эта книга написана именно в виде потока сознания, точнее сказать: бесконечного потока сознания. Героиня постоянно перескакивает с предмета на предмет. Начинает говорить об одном, затем опровергает свою мысль, вспоминает что-то еще, совсем не относящееся к делу и т.д. Сложно сосредоточиться на тексте.

Если забыть о минусах, сконцентрировавшись на сюжете и внутреннем состоянии героини, то можно выделить следующие моменты: Пережитое ею страдание иссушает душу, затуманивая сознание. Явь подменяется иллюзорными фантазиями, и уже так сложно…

— Я выбрал читать «Любовницу Витгенштейна». — Витгенштейн же был гей О_о — Это постмодернизм, там вообще нет Витгенштейна. (из внутрикомандного)

Внимание: рецензия содержит трактовку произведения, которая может считаться крупным спойлером. А может и не считаться. Всё зависит от восприятия.

Только после того, как я выбрал эту книгу и начал читать, я случайно обнаружил её в каком-то там очередном сомнительно авторитетном списке, на сей раз — пятидесяти тяжелейших для прочтения книг. Не уверен, что список был справедлив, но факт остаётся фактом. Тяжёлая.

Если вы спросите меня, что там происходит на протяжении этих 300+ страниц, я отвечу вам: ничего. Ровным счётом ничего. Просто одна женщина пятидесяти лет (а может, и иного возраста) сидит за печатной машинкой. Если вы сейчас представили…

В чём вопрос любовниц заключается? Вопрос не такой простой, как кажется на первый взгляд. Здесь было бы неплохо выслушать три стороны - мужчин, их жен и, собственно говоря, самих любовниц. Но провести такой опрос невозможно, потому как собери мы даже репрезентативную выборку, наличие такого вопроса полностью дискредитировало бы участников и кто знает, может разрушило бы несколько семей. Впрочем, может быть оно и к лучшему?! Нам остается только догадываться. А вот Дэвид Марксон предлагает более экзотический эксперимент и подходит к вопросу любовниц с другой стороны. Если взять конкретного мужчину, какой бы была его любовница? Согласитесь, что с такой постановкой вопроса уже совершенно неважно, была ли любовница на самом деле или ее вовсе не было никогда. Да может быть этот мужчина вообще…

Я люблю «экспериментальные» романы и давно присматривалась к этой книге, сохраняя ее на тот случай, когда будет «и скучно, и грустно» или захочется просто размять мозги. Для этих целей у меня лежала недавно прочитанная «Кочерга Витгенштейна» Д. Эдмондса и Д. Айдиноу и продолжает лежать «Дом Витгенштейнов» - просто я думаю, что через «период Л. Витгенштейна» в самообразовании стоит пройти любому, кого в принципе интересует мир и язык, так же, как должен быть «период Хайдеггера» или «период Бахтина».

И что же? Открыв, сразу же наткнулась на предисловие Д. Быкова, ни много ни мало именующего себя в нем гением, что почему-то воспринимается не как юмор, а как заявка на самопозиционирование. Конечно, при всей рассчитанной узости читательской аудитории книги вроде «Любовницы Витгенштейна»…

Бейте палками лягушек. Лягушки напоминают Людвигу Витгенштейну все, от чего ему становится дурно. От жадности, ква-ква, и от глупости. От подлости, ква-ква, и от скупости. И еще от хвастовства. То есть, я почти уверена, что напоминали бы, если бы в мире еще оставались лягушки. Или люди, наделенные вышеперечисленными качествами. Все это не стоит воспринимать буквально, разумеется. Кстати говоря, в прошлом году было модно воспринимать любые книги с точки зрения самоизоляции и карантина. Вообще-то, лучший способ воспринимать эту книгу — именно с такой точки зрения. Ну, в том смысле, что Кейт именно в такой ситуации и оказалась, только помноженной на четыре миллиарда. Это если предположить, что на момент событий, описанных в книге, на Земле было около четырех миллиардов людей. Хоть убейте, я…

Что же такого неправильного в современном обществе, если так много людей мечтает о том, чтобы это самое общество было разрушено? Вариантов апокалипсиса поразительно много. Лидируют с огромным отрывом зомби, конечно, но там совсем другие желания (к примеру, пострелять соседей). Разнообразные эпидемии, войны, пришельцы, в конце-концов. Всё об одном - разрушить это общество до основания, сломать систему, избавиться от "лишних" людей. И получить доступ до ограниченных ресурсов. У Марксона всё предельно просто - в один момент все люди на Земле просто исчезли. И никого не осталось - даже животных и птиц. Общество не разрушено - оно просто испарилось. Возможно, где-то там плавает рыба и ждёт, чтобы произвести новый виток эволюции, а возможно, придётся начинать с бактерий и простейших. Они то,…

После прочтения "Любовницы Витгенштейна" мне хотелось написать некий пространный анализ произведения, подсветить сложную философскую составляющую, раскрыть тему одиночества главной (и единственной) героини, её поисков людей, котиков, смысла и в конце концов себя. Но после эссе Д. Ф. Уоллеса мне кажется, я ничего существенного сказать по поводу книги не могу. Уоллес написал всё что надо знать и понимать о "Любовнице". Так что нам, смертным, остаётся только выражать свои субъективные эмоции, не надеясь на глубину наших размышлений и выводов. Так вот. Мне понравилось. Я прочитала книгу на одном дыхании с перерывом на сон. Путаные и замоповторяющиеся мысли героини прошли через моё сознание единым потоком не сбиваясь с заданного ритма. Мне кажется, в какой-то момент я даже могла предугадать…

Женщина осталась одна на всем земном шаре. Ни людей, ни животных, никого, только она и вещи. Необитаемый мир, который напомнил мне "Робинзона Крузо", мою любимую детскую книгу. Но если Дефо писал про одиночество человека на острове, подразумевая нас попавших в этот мир и одиноких по разным причинам, то Марксон пишет про другое. Не зная предыстории книги, про которую пишет Уоллес в качестве заключительного слова, ну и того, что сам автор пытается объяснить в эпилоге, я думал разное о том, что же происходит. Женщина живет так, как может в этом мире. Она ест, путешествует, слушает музыку, читает книги и пишет картины, пишет книгу, которую мы и читаем, весь текст, за исключением последних слов идет от первого лица, как бы выкрикивая нам в лицо: "Я мыслю! Я существую!". Ну и сразу приходит…

Интересная книга, которую не интересно читать.

Я не «тонкий» читатель, в моем читательском арсенале рядом с Марксоном и фэнтези, и даже ромфант. И, возможно, стоило бы сказать, что книга Марксона уникальна и изысканна, если бы я любила игру слов ради игры слов и измученную философию, устремляющую уставший взор за горизонты бытия.

Книга сложная, тягучая и откровенно скучная. Бесконечными повторами, рефренами и фактами, половину из которых я все равно не могу проверить в силу незнания античной литературы, а потому не могу оценить игру ошибок и степень безумия героини.

Заинтересовалась этим романом по двум причинам. Во-первых, тема взаимодействия культуры и человека, а в описаниях героиню представляли как искусствоведа. На самом деле она просто художница, и её голова полна обрывков, сведений,…

Марксон рассказывает история одиночества. Главная героиня оказывается наедине с миром, или с тем, что от него осталось и осталось в ней. Это бесконечный водоворот сцепленных аллюзий, оставшийся после знакомства с артефактами культуры и искусства. Даты, художники, факты биографии всё сливается воедино, и уже сложно точно понять, что к чему относится, и было ли это на самом деле.

Путешествие герои по одинокому миру и по воспоминаниям, перемежается подробностями потребностей женской физиологии, за которые автор иной раз ругают. Мешает ли, это чтению, или дополняет, каждый решает сам в процессе.

Для меня это история о том, что мир символического во многом опасный и бессистемный. Утонуть в нём проще простого, а окунаемся мы в него, чтобы как-то обогатить и насытить жизнь. Жизнь в романе не…

«Любовница Витгенштейна» самое странное из того, что я читала в этом году и возможно читала когда-либо. Надо иметь золотую медаль по философии и филологии, что бы рассказать о чем эта книга. Спасибо Дмитрию Быкову, приложившему все усилия, чтобы в предисловии заинтриговать читателей. Потому что поставь издатели в начало, а не в конец Дэвида Фостера Уоллеса, (утверждающего, конечно, что это гениальный роман), дочитавших его до конца было бы единицы.

Итак. Десять (наверное) лет назад, в среду или в четверг что-то случилось. На всей планете исчезли люди. Все. И чайки, и даже коты. Осталась только наша главная героиня. Вся книга это что-то вроде дневника, или просто монолога, или потока её путающихся мыслей. Бесконечная череда фамилий, имён, художественных произведений. Мысли про кота и…

...и до неё есть Навь. А в Прави есть Явь Велесова книга

Ну всё, приехали. Мы с вами, дорогие читатели, в голове прибогемленной, но не шибко умной дамочки. Мир опустел - и стал весь для неё. Всё, как грица, полной ложкой - и лучшее, и худшее. Распоряжайся - не хочу. Планета Земля как однушка в спальном районе, где живёшь в одиночестве, неделями не чистя зубы и забывая сменить трусы (ой, или носить трусы? неважно). И посуду, конечно, не моя. Ну а вы что бы делали, останьтесь вы одни на этом свете?

В этой голове странненько. На всех дамочкиных мыслях лежит тяжёлый налёт европейской культуры - от Гомера до Магитта. Но это вот именно что налёт - задумываясь в очередной раз: «ой, как же так, я забыла годы жизни философа N!», она смешно перевирает его идеи с такой серьёзностью, что хоть плачь.…

Кейт оказалась одна в мире. Всё для нее, а может наоборот ничего и низачем. Но ощущение, что даже после пропажи всех, Кейт больше всего беспокоит то, что случилось ещё раньше. Вот только она не хочет об этом вспоминать. Весь текст напоминает блуждания в лабиринте, где между ее мыслями и тем, о чем не надо вспоминать, постоянно возникают перегородки, случайно собирающие те или иные факты и идеи. Выходит калейдоскоп из мифов, текстов, концепций, произведений искусства, настолько переплетающийся, что факты обмениваются событиями и людьми. Но какое это имеет значение, если не осталось, кому смотреть и кому читать? Будет ли конщунством уничтожить книгу по прочтению, если все равно некому больше ее открыть? Да и зачем нужны факты, когда цивилизация исчезла, не стала ли культура вымершего вида…

Роман как метафора одиночества и разрушения всего социального. И если раньше чтобы почувствовать его нужно было пережить какое-то эпичное расставание то после 2020 мы все можем ощутить все что ощущала героиня, мы жили почти ее жизнью. Возможно кто-то даже писал такие заметки обрывочные и хаотичные. Это и дневник и поток рефлексии и мысли, в общем и целом ощущается как будто ты сидишь в чужой голове.

Кейт последний человек на земле, возможно ей это кажется, а возможно так и есть. Мы наблюдаем за ее жизнью и размышлениями, за расстройствами и задумками, мыслями об искусстве литературе жизни и существованию.

Много интимных биологических деталей, которые часто приземляют повествование, и заземляют и упрощают героиню. Но что поделать такие мы уж кожанные мешки, и думать об искусстве с больным…

Прочитав эту книгу я поняла что видимо ничего не знаю и интеллектуально абсолютно не подкована. В предисловии сказано, что Кейт совершенно обычная женщина, как и я, но сравнения с ней я не выдерживаю. Оставшись в мире единственным живым существом, Кейт много размышляет об искусстве: писателях, музыкантах, художниках;вспоминает греческую мифологию. Путешествуя по пустой планете, она заглядывает в самые известные музеи мира, но вся эта красота утратила своё значение, ведь кроме Кейт её некому оценить. Каждый человек хоть раз представлял себе, что бы он делал, оставшись один на планете и кто-то даже мечтает об этом, устав от интенсивного ритма жизни и желая побыть в одиночестве. Страшно представить то невообразимое чувство, которое испытывала Кейт, когда не с кем перекинуться даже словом.…

Ооочень тяжело далась мне книга. Обнадёженная предисловием Быкова, я начала чтение с ожиданием того, что какой-то особенной базы для понимания мне знать не надо. И сильно ошиблась. Главная героиня художница и значительный акцент делался на живопись и различных художников. Я с изобразительным искусством на "вы", поэтому читать эти моменты было скучновато. Философская составляющая тоже прошла мимо. Это я поняла, прочитав послесловие Уоллеса. Пока читала книгу, меня не покидало ощущение, что поток мыслей героини - это просто фрагменты измышлений сошедшего с ума человека, живущего в воображаемом мире. Тем более что повод имелся: творческая личность плюс личная трагедия.

Сначала чтение двигалось тяжело, потом втянулась. Появилось какое-то своеобразное очарование всех этих повторов и…

Давно хотела прочесть классический постмодернистский роман. Пинчон, Уоллес, Гэддис пугали монструозным объёмом. На Марксона решилась, и не зря! Отлично провела время за ироничным, интертекстуальным, интеллектуальным чтением. Прелесть!

Книга заинтриговала ещё своей аннотацией. Предисловие добавило дровишек в огонь интереса. И первые 20% книги прошли запоем. Происходящее было мечтой социфоба, мне кажется. Вселенское одиночество, но при этом полная свобода: делай что хочешь, где хочешь, когда хочешь. Перемещения между континентами, фантастическая неисчерпаемость мест, где можно побывать, неограниченный доступ к искусству. На фоне всех движений в голове происходит переоценка ценностей, заново постигается реальная важность вещей. И тут происходит, назовем его переломный момент, - напрямую, в книге вы его не увидите, но заметите, что из описания мест путешествий героиня уходит к разговорам об известных людях, перечисляя, фантазирую, вспоминая... И в этот момент вы ловите себя на вопросе, - а реально ли все это? Героиня уже…

Практически до самого конца мне казалось, что эта книга скорее об искусстве, чем об одиночестве, но теперь я думаю, что она скорее об одиночестве, чем об искусстве.

Удивительно, какой отпечаток на личность могут накладывать книги. Когда я записывала свои ощущения после "Тайной истории" , я толком не могла ничего сформулировать, потому что была в таком же смятении, как и герои этой книги. Сейчас же слова льются сплошным потоком, прямо как у Кейт. Главное – ничего не упустить.

По мере прочтения книги я делала себе заметки. В какой-то момент я просто подумала вставить эти заметки как есть, с нумерацией и без видимой логики. Сейчас же я считаю, что все, что я записала, требует серьезного переосмысления.

Например, искусство. Почему оно так важно для Кейт и для нас? Потому что через него мы…