Рецензии на книги — Роберт Ирвин

Наконец-то! Я дочитала эту книжку! Вот серьёзно, растянула её на пару месяцев, чуть ли не по страничке клевала и наконец закончила. Чувствую свободу и радость освобождения. Нет, прошу понять меня правильно, книжка вообще-то неплоха, а исходя из моей оценки, так и вовсе хороша. Но погружаться, причём на всю большую глубину, в поток сознания поехавшей домохозяйки - занятие, пусть и увлекательное, но, честно сказать, тяжкое.

Марсия сошла с ума. Вот, собственно, и весь сюжет. Провожая по утрам своего мужа на работу, она переходит к уничтожающей её мозги ежедневной рутине - уборке. Уж не знаю, насколько много гадят двое взрослых людей, проживающие одни аж в целом доме, но Марсия тратит всё своё время на мытьё посуды, стирку, готовку и попытки вывести пятно с ковра в коридоре.

Пятно - этакий…

Как-то на той неделе сидели мы с подружкой в общаге, пили пиво и беседовали. После обсуждения всех последних особо насущных вопросов возникла некоторая пауза. А потом я неожиданно заявила: - Мы - бесхозное поколение, потерянное какое-то поколение. - Ты это к чему? - подозрительно взглянула подружка. - Читаю сейчас книжку, "Утонченный мертвец" называется. - А, да, ты вечно что-то странное читаешь. - Да нет же, послушай. Там описывается жизнь молодежи начала ХХ века, помнишь, мы на первом курсе на эстетике делали с тобой рефераты? Ты - про Пикассо, а я - про Сальвадора Дали. Вот, там про сюрреалистов, тех молодых людей, понимаешь, они тогда во многое верили, стремились к чему-то. Они верили, что могут всё изменить. Представляешь? Искусство, политику, экономику, всё. А мы ни во что не…

Никогда не засыпала за чтением путеводителя, но теперь, прочитав роман Роберта Ирвина, могу представить на что будет похож сон, созданный плавным и незаметным переходом из литературной реальности в мир сновидений. Только что перелистывались страницы с описанием достопримечательностей, обычаев, кулинарии, погоды и вдруг все это оживает. Знойные улочки Каира, покрытые пылью истории, наполняются причудливым сюжетом и диковинными персонажами. Колдуны, алхимики, сказители, прекрасные дамы и говорящие обезьяны перекраивают ткань бытия по законам, не поддающимся пониманию. Каждая дверь древнего города - это тайна, которую надо открыть и разгадать. Каждый встреченный человек запускает цепочку событий, полную загадок, с одинаковым успехом способную ввергнуть в смертельную опасность или подарить…

Почему решил прочитать: знаковый постмодернистский роман от специалиста по арабскому Средневековью В итоге: в "Арабском кошмаре", как и в "Спи" Пелевина , герой, шпион-паломник, незаметно дрейфует от сна к реальности и обратно, без каких-либо стыков. Колоритный, далеко не глянцево-сказочный, Каир пятнадцатого века. Нюансы средневековой политики, пересекающиеся интересы Англии, венецианской республики, османов и египетских мамлюков. Отлично написанная, но пустая вещь. Три сотни страниц бессмысленно кружить по Каиру, чтобы на последней паре страниц рассказать про мировой заговор мистиков и обосновать появление сказок Тысяча и одна ночь . За что спасибо роману: * почитал про версии истории создания ТЫСЯЧИ И ОДНОЙ НОЧИ и про переводы на европейские языки. Сейчас будет шок-контент: вы не…

По идее я должна была начать знакомство с творчеством Ирвина с книги "Арабский кошмар", которая уже есть у меня в бумаге. Но я случайно наткнулась на аудиоверсию "Орхана", и к ней были такие интригующие комментарии, вроде "впечатлительным не читать, и вообще лучше никому не читать, но если решите читать, то мы вас, если чё, предупреждали, но это правда очень необычная книга, и она вам может понравиться..." Конечно же я на это купилась и начала слушать (тихонько, когда все спали, чтобы не травмировать больше ничью психику).

Что могу сказать - ну ничего там такого, чтобы прям ужас-ужас, нет. Это просто порнографическая сказка в антураже турецкого гарема в подкислотном состоянии. Сам сюжет не сказать что очень интересный, но чем все это закончится узнать хочется.

Наследные принцы султана, в…

Я тоже когда-то вела дневник. Я не перечитывала его много лет и, надеюсь, что открыв его лет через 30, я не устрашусь того человека, которого увижу на старых, потрепанных страницах. Очевидно, я буду уже совсем другой. Не зря же есть разделения на: детство, отрочество, юность, молодость, зрелость и старость. Нельзя точно сказать, в какие года мы переходим из одного этапа в другой, но мы точно меняемся. Меняемся и внешне и внутренне.

Время, в которое мы живем, оказывает огромное влияние на нас. Я очень рада, что родилась в 21 веке, я бы не хотела родиться в какие-нибудь средние века так же, как и не хотела бы очутиться во времени Питера Кезуика. Меня не привлекает всё то, что описано в книге и составляет поп. культуру того времени: ни музыка, ни субкультура хиппи, ни наркотики, ни, тем…

А вот у вас не возникает такой глубокой, щемящей тоски, когда читаете или смотрите фильм о ярких временах, где вы хотели бы провести молодость? Я схожу с ума при описаниях 60-х в Америке или 70-х в Британии, и готова биться головой о стену от того, что не суждено мне танцевать в цветастом платье на Вудстоке или потрясать зелёным ирокезом под пение Сида Вишеса. Ностальгия по неслучившемуся.

По прочтении «Утонченного мертвеца» (не путать с «Изысканным трупом»), к моему пантеону «золотых эр» добавилась ещё одна - 20-30-ые годы а Европе. Эх, какое было время! Куда ни глянь – в политике, в науке, в искусстве – всюду бурление новых идей, революции, новаторства, бесконечный простор для мыслей и свершений!

В книге речь идёт о вымышленной творческой группе сюрреалистов – Братстве Серапионов. На…

Женщина Марсия в этом романе сидит дома и целый день занимается домохозяйством. Но у нее хорошее образование и достаточно высокий интеллектуальный уровень, она знает литературу, искусство, знакома с различными науками. И потому просто мыть и убирать для нее не тот уровень. В ее голове и мыслях неудержимая фантазия все смешивает, там картины и стиральный порошок, Леонардо да Винчи и пятна на обоях.

Из рецензии nEznaikaa

главная героиня во время уборки будет освещать темы истории, искусства, литературы, расскажет продолжение романа Достоевского "Братья Карамазовы", достроит сюжет недописанного произведения Диккенса "Тайну Эдвина Друда",примет ванну с Леонардо да Винчи, устроит чаепитие с Дарвином, с теми же Леонардо и Чарльзом, Питером де Кохом, а ещё приправит жёстким суждением в сторону…

Сюрреализм – это движение, которое пытается вывести человека за пределы его ординарного мышления, помочь ему освободиться от узости предубеждений и… э… показать человеку реальность такой, какой он раньше ее не видел. Он выходит за рамки здравого смысла и обретает иной, высший смысл.

Найти эту книгу в серии "Альтернатива" для меня было настоящим чудом. Я не хотела читать про наркоманов и проституток, про спившихся циников и рок звезд, не хотелось поглощать потоки мата и блевотины, которые, чего уж скрывать, попадаются в большинстве книг этой серии. И хоть в этой книге присутствует и алкоголь, и наркотики, оргии и проститутки, меня посещали мысли не о саморазрушении, а о созидании. В романе Роберта Ирвина контркультура представлена... сюрреалистами. Время -- между двумя крупнейшими войнами…

Сновидение – один из основных творческих приемов двадцатого века, и от «Алисы» Кэрролла до «Inception» Нолана рассказчики пытаются постигнуть суть сновидения и разложить по полочкам его структуру. Выполнил ли эту задачу Роберт Ирвин? Нет, он скорее твёрдо настаивает на том, что сновидение в принципе непознаваемо и в этой своей непознаваемости подобно божеству. И подобно тому, как любая религия терпит крах, пытаясь познать бездну божества, так и попытки объяснить сновидение всегда упираются в тупик. Более того, особо мстительные божества и сновидения обычно наказывают назойливых смертных, посягающих на их тайны.

Поэтому потенциальный читатель может быть разочарован в «Арабском кошмаре», выстроенном Ирвином именно как непознаваемое сновидение. У романа нет чёткой структуры, какого-то…

Беда в том, что в моих мыслях — вода, и от этого я такой тяжелый.

Дорогой Питер!

На днях я прочитала твои дневники в книге, попавшей мне в руки при весьма интересных обстоятельствах, а главное, это произошло совершенно случайным образом! В этих дневниках ты описываешь события, произошедшие с тобой более пятидесяти лет назад. Признаюсь, меня они очаровали, и с большим любопытством я провела за чтением несколько увлекательных дней. «Мы были молоды и без царя в голове,» - написал ты, Питер, в своем дневнике где-то в самом конце и озвучил то, что любой читатель заметит с первых страниц и как бы уже не нуждается, Питер, в констатации этого факта. Но раз для тебя это стало открытием, то я тебя прощаю.

Ты настолько беспечный ангел, что в иные минуты пугал меня своей инфантильностью и…

Если бы сны желали, чтобы их помнили, их бы помнили. Если бы сны желали, чтобы их понимали, их бы понимали.

Три с половиной чёртовых вордовских страниц с заметками и цитатами, а в голове - ни одного шевеления. Как после того липкого кошмара, от которого ты уже совершенно отделался, но не спешишь думать о чём-то другом, просто опустошённо замираешь. На самом деле в теме страшных сновидений я полный профан - мне никогда не снятся кошмары. В юности к романтике ещё примешивались иногда лёгкие бытовые ужастики, вроде опоздания на экзамен или на поезд. А теперь в основном всё отлично: здорова, не нуждаюсь, нет проблем и всё кругом в шоколаде. Мечты, прокравшиеся в сон. Может быть, отчасти поэтому, несмотря на некоторые жуткие сцены и вопреки той грязи, что частенько встречалась в этом…

Почему решил прочитать: в рамках выборочного ознакомления с библиографией Ирвина, автора "Арабского кошмара". Любопытный сеттинг. После "The feather man" Файнса понял, что мне нравится послевоенная атмосфера неспокойной жёлтой жаркой Африки - Оман, Алжир. Признанный автор и небольшой объём В итоге: рефлексия нефранцуза, но арабиста, на тему войны в Алжире и колониализма в целом. На первых же страницах теракт и описание пыток. Декадентствующие европейцы на фоне затяжной войны за независимость. Проглядывают отсылки к де Саду. Помимо пыток, в сюжете появляется ещё и пастуший бич для любовных утех. Ознакомился в вики с ходом войны в Алжире и историей Фронта Национального Освобождения Алжира: партизанские действия; резня европейцев местными и акции возмездия, в которых гибло намного…

Вот именно, главный герой прав, особенно по отношению к себе. Май и лето 1967 года, Лондон и пригороды. Аспирант-социолог Питер Кезуик пишет научную работу на соискание докторской степени, а заодно слушает музыку, исследует свои глюки и реакции окружающих на различные виды наркотиков, танцует, смотрит кино, отправляется с подружкой на закат в долгий пеший поход в пригород, в общем, живёт полной приключений хипповской жизнью. Забавное совпадение. В основном задании "Долгой прогулки" я читала дневник чудаковатого и очень больного старого аристократа. Теперь читаю дневник юноши из преподавательской семьи. Оба рассказчика ненадёжны, что чувствуется почти с первых страниц. Питер вступает в ложу чернокнижников, там его заставляют писать подробный дневник и еженедельно показывать его…

Еще один личный долгострой завершен. Ирвина я узнал благодаря "Ложе чернокнижников": очень невнятной, но занимательной книге об оккультизме и хиппи, но эта книга попала в руки вообще случайно. Просто я прочитал "Изысканный труп", а эта книга называется, грубо говоря, точно так же, и выходит в той же оранжевой серии, так что на неё легко было наткнуться.

Первое, что хотелось бы сказать, это то, что книгу с подобной тематикой не в альтернативе надо было издавать, потому что неправильное впечатление создаст. Книга скорее ремарковского формата, но к счастью, не так слащава и пафосна. По большей части описывается довоенный период ХХ века, роман главного героя в романе, то есть там две грани: я расскажу вам о том что написал, теперь читайте, а теперь вот что после. Вымышленное сообщество…

Первые страницы чуть не отвратили меня от книги: размышления героев под кайфом о Сатане и некрофилии у человека не привыкшего к шику и трэшу той самой оранжевой альтернативной серии, поначалу спровоцировали стойкую ханжескую реакцию. Но потом я стала все больше погружаться в дневник героя, открывающего для себя мир сатанинской секты в Лондоне 67-го года, проникаясь странным очарованием его довольно бесцельных будней. Путь из хиппи в сатанисты - это тебе не легкая прогулка по парку. Надо признать, что особой жести Ирвин не описывал, но вещи, которых все мы ожидаем от прислужников дьявола, вроде дефлорации девственницы или сложносочинённых ритуалов с козлом, все же были. Поклонение перед Алистером Кроули и прочими "лунными детьми" тоже.

Вот только роман, конечно, не столько о сатанистах,…

Очень странное это ощущение: читать роман, написанный в форме путеводителя по средневековому Каиру, или путеводитель по снам, написанный в форме романа про средневековый Каир, который похож на фильм "Начало", только с восточным колоритом и туповатым английским шпионом вместо ди Каприо, где реальность дробится на множество уровней, некоторые районы города проваливаются в сны, герои рассказывают сказки, в которых герои рассказывают сказки, а по улицам бродит веселый сказитель Роберт Ирвин, тьфу, Грязный Йолл, который пишет "Тысячу и одну ночь" и еще "Рукопись, найденную в Сарагосе" - а нет, не ее, а "Арабский кошмар".

Несмотря на опыт автора в тонких делах восточных, "Арабский кошмар" - не восточная литература, разве что восточная литература, которая снится европейскому читателю. Провести…

Чтение этой книги действительно превратилось для меня в сущий кошмар. Начал я с аудиоверсии, но совсем не пошло, и к пятой главе я сдался и перешел на чтение глазками электронного варианта. Но лучше не стало, мне буквально приходилось уговаривать себя продолжать чтение. "Давай, крепись, должно стать интересно" ,- говорил я себе. "Это же твоя любимая тема сновидений." По сюжету в средневековый Каир под видом паломника приезжает шпион из Европы по имени Бэльян. Не успев начать воплощать свое задание, он оказывается поражен непонятной болезнью под названием "Арабский кошмар", которая размывает границы снов и реальности. Все у него перемешивается в кучу, сны, сны-во-снах и реальность. К тому же его начинают использовать в своих целях какие-то мутные личности и организации, которые за ними…

Говорят, в давние времена на свете была Книга Песка. Знающие ее тайны могли преобразить землю в воду, а воду в землю. Могли они изменять направление ветров, людских голосов и сторон света. Из пепла слепить вазу, а из зла и глупости возродить в человеке мудрость и добрый нрав. И хоть по сию пору много искателей страждет поймать ее своим взглядом, нигде уже не слышно и не видно и деяний ее и деятелей. Говорят дальше многое: что была она была она украдена и переведена на латынь, а вместе с ней ушла и сила; что поглотило ее Чудовище Ночи, но смогло в себе одолеть и разломалось на тысячи частей; даже что скрывает ее обычный торговец в своей книжной лавке неподалеку. Но чаще всего сулят по рассказам воров с севера. Они вспоминают, что были до них те, что помогли одному ученому найти ее. И…

В моем мире сёрфинг по Википедии выглядит как взятие случайной книги с полки библиотеки или с ресурсов щедрой пиратской братии таким образом, чтобы она оказалась не просто современной, но еще художественной, написанной журналистом или специалистом, который начитался материала на интересующую его тему и завязал его на банальном сюжете так, что это похоже на экскурс в прошлое или какую-то область человеческой мысли, который, по большей части, не даст тебе ничего, кроме поверхностных представлений занудного энциклопедиста, которому кажется, что вишенкой на этом пресном торте станут несколько изящных цитат. Читать триста страниц куда интереснее, чем то вранье, которое насобирало "коллективное образованное", указав для фактчекинга три источника, которые ссылаются друг на друга и все являются…