4 Путеводитель по снам

Очень странное это ощущение: читать роман, написанный в форме путеводителя по средневековому Каиру, или путеводитель по снам, написанный в форме романа про средневековый Каир, который похож на фильм "Начало", только с восточным колоритом и туповатым английским шпионом вместо ди Каприо, где реальность дробится на множество уровней, некоторые районы города проваливаются в сны, герои рассказывают сказки, в которых герои рассказывают сказки, а по улицам бродит веселый сказитель Роберт Ирвин, тьфу, Грязный Йолл, который пишет "Тысячу и одну ночь" и еще "Рукопись, найденную в Сарагосе" - а нет, не ее, а "Арабский кошмар".

Несмотря на опыт автора в тонких делах восточных, "Арабский кошмар" - не восточная литература, разве что восточная литература, которая снится европейскому читателю. Провести читателя по лабиринту снов вызывается Бэльян, который притворяется паломником, но на самом деле приехал в Каир пошпионить. Впрочем, ему ни удается ни то, ни другое - с самого начала Бэльян крепко увязает в паутине снов, как муха в меду. Вообще он несколько глуповат и сворачивает с пути истинного, стоит его только какой вкусняшкой поманить; саксонская логика в момент пасует перед восточной интуицией и ощущениями - хорошего проводника нам дали, да, читатель? Ирвин выстраивает повествование по классической арабской схеме: это сон внутри сна, который внутри сна; рассказ внутри рассказа внутри рассказа, где сама книга становится дополнительным уровнем повествования. Можно самому выбирать, где проходит грань между сном и явью, реальностью и легендой - и, более того, при каждом прочтении выстраивать этот хрупкий мостик заново. Не мостик даже, а тот канат, по которому идет в романе канатоходец-сомнамбула.

Помимо сложного построения и расщепляющейся реальности в книге хватает всяких разных отсылок и аллюзий, вроде мелькнувшего в конце путешественника из Сарагосы (почти как монах Баскервильский у Эко). Даже жаль, что арабское средневековье - это не моя тема, потому что среднестатистический читатель, не подкованный в восточной культуре, едва ли с ходу отыщет все пасхалки и культурные слои. Что ж, с другой стороны, это повод перечитать книгу еще раз: "Арабский кошмар" как раз из тех, что при повторном чтении открываются с новой стороны.