Цитаты из произведения Blood Meridian, Or the Evening Redness in the West — стр. 4

Старик ответил не сразу. Он вдруг отвернулся, двумя пальцами зажал нос, высморкал на пол две нитки соплей и вытер руку о джинсы.

Жеребёнок прислонился к матери, опустив голову, а она смотрела куда-то в неведомые людям дали, туда, где тонут звёзды и где киты везут свои огромные души через черноту моря, у которой нет ни стыков, ни швов.

Убитые лежали в огромной луже крови своего последнего причастия. Она застыла и теперь походила на пудинг, испещренный следами волков и собак, а по краям засохла и растрескалась, как бургундская керамика.

Дорога в скалах сужалась, и они вышли к зарослям, увешанным мертвыми детьми. Они остановились, от жары все кружилось перед глазами. Малышам - их было семь или восемь - проткнули горло под нижней челюстью, и они висели на обломанных сучках мескитового дерева, уставившись пустыми глазами в голое небо. Безволосые, бледные,…

Какая разница, что думают о войне люди, сказал судья. Война есть и будет. С таким же успехом можно спросить, что люди думают о камне. Война была всегда. Она была ещё до человека, война поджидала его. Основное ремесло поджидало своего основного исполнителя.

К нему обратился давно наблюдавший за ним теннессиец по имени Уэбстер. Судья, а что ты собираешься делать с этими записями и рисунками? Судья, улыбнувшись, сказал, что его цель — вычеркнуть их из памяти человеческой. Уэбстер усмехнулся, а судья рассмеялся. Уэбстер покосился на него одним глазом: Ты, видать, рисовальщиком…

Судья лишь усмехнулся. Книги лгут, сказал он. Бог не лжёт. Верно, согласился судья. Он не лжёт. И вот это — Его слова. Он поднял кусок камня. Он глаголет камнями и деревьями, костями всякой твари.

Всю ночь дул ветер, и от мелкой пыли все скрипели зубами. Песок был везде, когда ели, он хрустел на зубах. Жёлтое, как моча, утреннее солнце затуманенным взором смотрело через завесы пыли на тусклый мир, лишённый всяких признаков. Животные выбивались из сил. Отряд остановился на привал без дров и воды, и несчастные…

Сие есть тайна. Человеку не дано познать, что у него на уме, потому что не умом суждено познавать это. Он может познать душу свою, но не хочет. И правильно делает. Лучше туда не заглядывать. Никак не устремлена душа твари Божией, куда ей назначено Господом. Низкое найдёшь в самой малой из тварей сих, но ведь когда Господь…