До скорого!

Дядя Лем — он близнец дяди Леса, но только родился намного позже — давно впал в зимнюю спячку где-то в дупле,..

Малыша, дай ему бог здоровья, стало трудновато таскать взад-вперёд, ведь ему уже исполнилось четыреста лет и он для своего возраста довольно крупный ребёнок — пудов восемь будет.

— У меня семья могла быть ещё больше, — сказал Енси. — Было ещё двое ребят, Зебб и Робби, да я их как-то пристрелил. Косо на меня посмотрели.

... на ужин были бобы, треска и домашняя настойка. Ещё мамуля напекла кукурузных лепёшек. Ох, и вкуснотища! Я откинулся на спинку стула, рассудив, что заслужил отдых, и задумался, а внутри у меня стало тепло и приятно. Я старался представить, что чуйствует боб в моём желудке. Но боб, наверно, вовсе бесчуйственный.

Енси — маленький, мерзкий, грязный человечишка с раздвоенной бородой. Рост в нём метра полтора, не больше. На усах налипла табачная жвачка, но, может, я несправедлив к Енси, считая его простым неряхой. Говорят, у него привычка плевать себе в бороду, чтобы на неё садились мухи: он их ловит и обрывает им крылышки.

... напомнило мне фразу, услышанную однажды от другого малого, — много воды с тех пор утекло. Я уж позабыл, как звали того малого, кажется Людовик, а может, и Тамерлан; но он как-то сказал, что, мол, хорошо бы у всего мира была только одна голова, тогда её легко было бы снести с плеч.

По-моему, почти все население мира приложило руку к мистеру Енси. Так ему и не пришлось замахнуться гаечным ключом. Весь мир нанес удар первым.

он дошел до ручки: считает, что весь мир ополчился против него, и разрази меня гром, если он не прав.