Как Джеймс Паттерсон стал самым продаваемым автором в мире

Его новая автобиография добавляет еще одно произведение к его огромной стопке, но обогащает ли она его художественную историю?

«У меня есть, что рассказать», — пишет Джеймс Паттерсон  в своей новой автобиографии «Джеймс Паттерсон» (издательство Little, Brown). Автор бестселлеров действительно рассказывает истории, много историй; книга представляет собой мешок анекдотов, многие из которых имеют тон и значение юмористического ледокола в речи Ротари клуба (глобальная сеть по подготовке лидеров и специалистов по решению проблем — прим. пер.). Паттерсон и его товарищ по алтарю — Паттерсон вырос в благочестивой католической семье — чуть не попались с тайником неосвященных облаток для причастия, которые его друг припрятал для перекуса после мессы. Или тот случай, когда, будучи студентом младших курсов, он пошел на бродвейскую постановку «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», а сидевшая рядом с ним женщина начала гладить его по ноге, отвлекая его от представления. Или случай, когда они с приятелем подменяли угрюмого профессионала гольфа в загородном клубе в родном городе Паттерсона Ньюбурге, штат Нью-Йорк, и приятель украл один из мячей профессионала — пока тот был в игре.

Поскольку Паттерсон уже много лет продает больше книг, чем любой другой ныне живущий автор, его истории часто посвящены известным актерам, политикам и артистам звукозаписи. Паттерсон упоминает в книге почти столько же известных имен, сколько историй, хотя встречи со знаменитостями, как правило, менее забавны, чем его мальчишеские выходки. Серена Уильямс ненадолго появляется в самолете и шепчет Паттерсону о других пассажирах: «Они хотят мой автограф, а я хочу твой». Однажды Паттерсон встретился с Томом Крузом, который оказался «умным и очень приятным в общении», а также «не таким уж коротышкой», хотя из потенциального сотрудничества, которое они обсуждали, ничего особенного не вышло. (Он рассказывает об аналогичной безрезультатной встрече с Уорреном Битти.) Хью Джекман и Шарлиз Терон, говорит нам Паттерсон, «оба выглядят потрясающе в реальной жизни. Кроме того, они не кажутся пресыщенными собой».

Эти истории не очень интересны, но интересен сам Паттерсон. Как и в случае со многими популярными авторами, его успех — его книги были проданы тиражом более четырехсот миллионов экземпляров — раздражает тех, кто хотел бы, чтобы у читающих масс были другие вкусы. Критики жалуются на его шаблонных персонажей, на его рутинную, сюжетно простую прозу и, прежде всего, на его практику выпускать несколько книг в год с помощью соавторов. В этой продуктивности и заключается секрет успеха Паттерсона. Он опубликовал двести шестьдесят бестселлеров по версии Times, а журнал Publishers Weekly определил его как самого продаваемого автора за последние семнадцать лет. И все же ни одна книга Паттерсона не попала в список ста пятидесяти самых продаваемых книг после 2004 года. Ключевым моментом является количество наименований. Подобно синдикату Стратемейера, который в начале XX века выпустил сотни романов для юных читателей с такими героями, как Нэнси Дрю и Харди Бойз, Паттерсон предоставляет подробные наброски для своих книг. Затем его соавторы превращают эти скелеты повествования в части популярных серий, включающих «Женский убойный клуб» (группа подруг, занимающихся раскрытием преступлений в Сан-Франциско) и «Майкл Беннет» (полицейский детектив из Нью-Йорка с десятью приемными детьми). Но там, где синдикат Стратемейера скрывал свой легион авторов-призраков за коллективными псевдонимами, такими как Кэролин Кин и Франклин В. Диксон, Паттерсон называет своих соавторов, даже если его бесспорно прибыльное имя написано на обложках их книг гораздо более крупным шрифтом.

Как бы ни было неприятно читать «Джеймса Паттерсона», если вы хотите узнать больше о том, как Паттерсон пришел к созданию своей издательской империи, это произведение вызывает некоторую симпатию к своему автору. Паттерсон прекрасно осведомлен о пренебрежительном отношении к его творчеству и, кажется, чувствует каждый удар. В 2009 году Стивен Кинг назвал его «ужасным писателем», а Паттерсон иногда начинает выступления с шутки: «Привет, я Стивен Кинг». В 2016 году Паттерсон планировал опубликовать новеллу под названием «Убийство Стивена Кинга», но отозвал ее после жалобы представителей Кинга. (В книге «Джеймс Паттерсон» он настаивает на том, что Кинг — герой новеллы, и его «не убивают»). Но Паттерсон хочет, чтобы вы знали, что он не обыватель. Будучи не очень читающим в детстве, он влюбился в книги, работая в ночную смену помощником в психиатрической больнице; он вспоминает, как поглощал произведения Джеймса Джойса и Габриэля Гарсии Маркеса, а также достаточно необычных писателей (Джон Речи, Эван Шелби Коннелл, Стенли Элкин), чтобы отвести подозрения в том, что он просто называет новые имена.

«Я был полноценным, всезнающим литературным снобом», — пишет Паттерсон о себе в те давние времена, описывая парня, который свысока смотрел на массовой литературе, которую он пишет сейчас. Но как донести до других литературных снобов, что он действительно ценит великих писателей (спасибо вам большое), и при этом избежать впечатления, что он плохо относится к массовой литературе и тем, кто ее любит — а именно, к своим поклонникам? Нелегко защищать себя, не показавшись при этом защитником. Паттерсон богат и знаменит, и ему было бы легче, если бы его не волновало, что скажет о нем Кинг или какой-нибудь литературный критик, но ему, очевидно не все равно, несмотря на его попытки скрыть это. Возможно, именно поэтому «Джеймс Паттерсон» содержит так мало информации о писательских процессах и стратегиях автора.

Триллеры Паттерсона могут быть шаблонными, но если бы их мог писать любой, то писали бы все, и Паттерсон не продавал бы миллионы книг в год. Было бы неплохо узнать, какие именно секретные приемы помогли ему достичь этого превосходства. Паттерсон дает несколько рекомендаций начинающим писателям: счищайте каждый кусочек мусора и не останавливайтесь на достигнутом — вполне базовый совет по написанию боевиков. Он также советует писателям, от начинающих романистов до детей младшего школьного возраста, готовящих доклады, «конспектировать, конспектировать, конспектировать» — так называется его двухстраничная глава о ремесле. Триллер Along Came a Spider (1993), ставший прорывом в творчестве Паттерсона, начинался как развернутый набросок сюжета, а затем, по сути, таким и остался. «Когда я вернулся, чтобы начать сам роман, — вспоминает Паттерсон, — я понял, что уже написал его». Короткие главы и абзацы в одно предложение, которые стали его фирменным стилем и которые часто становятся объектом презрения критиков, показались ему идеальным способом сохранить роман «ярким и захватывающим от начала до конца».

Роман И пришел паук дал начало двадцати восьми произведениям с участием детектива полиции Вашингтона, округ Колумбия, Алекс Кросс; это серия, которую Паттерсон пишет без соавтора. Паттерсон объясняет, что изначально он задумывал Алекса как женщину, но потом застрял. После того, как он изменил пол главного героя, роман «казалось, написался сам собой». Но Алекс Кросс также чернокожий, как и политик, на которого напал убийца в первом опубликованном романе Паттерсона «Номер Томаса Берримана». И в «И пришел паук» расовая принадлежность Кросса — это нечто большее, чем просто либерально настроенный выбор без учета цвета кожи. Коммерческий роман, написанный белым человеком в начале 1990-х годов, «И пришел паук» особенно остро реагирует на структурный расизм и то, что сейчас называется микроагрессией. Кросс протестует, когда его расследование убийств трех чернокожих жителей в районе на юго-востоке округа Колумбия, отодвигается на второй план из-за громкого похищения двух белых детей из эксклюзивной частной школы. Когда он и его напарник появляются в школе, он сразу же замечает, что они одни из немногих чернокожих лиц в вестибюле. После того как у Алекса начинается роман с белой коллегой, его мудрая бабушка говорит ему: «Я не доверяю большинству белых людей. Я бы хотела, но не могу. Большинство из них не уважают нас».

Тот, кому интересно узнать, как Паттерсон пришел к созданию своего самого знаменитого персонажа, что заинтересовало его в написании книги о жизни черных американцев и как он исследовал этот опыт, не найдет ответов в книге «Джеймс Паттерсон». (Тот, кто хочет прочитать об игре Паттерсона в гольф, если такой человек существует, будет вполне удовлетворен). Паттерсон описывает «толстую папку сюжетов», которую он держит в своем кабинете, но не рассказывает, где он находит для нее материалы. Есть ли у него критерии для героев и героинь его серий? Правила, как придумать ненавистного злодея? Типы конфликтов, которые надежно держат читателей в напряжении? Приемы, позволяющие добиться максимального эффекта от минимального описания? Ошибки, которые он научился никогда больше не совершать? Более широкие или глубокие мысли о жанре триллера и о том, что делает его таким популярным? Это тайны, которые Джеймс Паттерсон оставляет нераскрытыми.

Общительность Паттерсона может быть связана с его работой в рекламе. Начав работать копирайтером в компании J. Walter Thompson в начале 1970-х годов, он стал исполнительным директором североамериканского отделения агентства и занимал эту должность до 1996 года, когда он полностью перешел на писательскую работу. Хотя Паттерсон называет четверть века, проведенные им в Thompson, «рекламным адом», ему, похоже, нравилось это время: дикие персонажи, съемки телевизионных рекламных роликов, знаменитости, с которыми он встречался, безумные кампании, такие как «Битва бургеров» между Burger King и McDonald’s, трюк, который Паттерсон считает своей заслугой. В книге «Джеймс Паттерсон» больше историй о рекламе, чем о его писательском процессе. (Историй о рекламе даже больше, чем о гольфе, что говорит о многом). Паттерсон рассказывает о том дне, когда он встретился со своим издателем и предложил выпускать несколько книг под его именем каждый год — план, к которому изначально отнеслись скептически. Однако он не объясняет, почему он хотел это сделать. «Джеймс Паттерсон» подразумевает, что его автор настолько переполнен сюжетными идеями, что единственный способ обрести покой — передать их на реализацию соавторам, но почему бы просто не отсеять из этой папки все самое лучшее?

Профиль Паттерсона в журнале «Таймс» за 2010 год изображает его как блестящего маркетолога, принимающего непосредственное участие в каждом уровне публикации и продвижения своих книг. Согласно этому очерку, Паттерсон был настолько убежден, что «Along Came a Spider» следует рекламировать на телевидении, что за свой счет снял рекламный ролик. Он убедил своего издателя выпускать последующие книги серии «Алекс Кросс» с фирменным стилем обложки, сделав себя не просто автором,  а фирменной маркой. Эта маркетинговая смекалка — еще одна сторона Паттерсона, которая отсутствует в «Джеймсе Паттерсоне». Вместо этого автор представляет себя как «парень из синих воротничков» (его отец был страховым агентом, но эта деталь также не упоминается в книге), которому повезло получить лучшую работу в мире. В первой главе книги он приписывает свой успех поговорке, которую вдолбила ему бабушка: «Голодные собаки бегают быстрее». Однако амбиции, которые так явно движут им, — это тема, которую он снова и снова обходит стороной.

«Одна вещь, которую я усвоил и принял близко к сердцу в отношении создания книг или даже хорошего выступления, — это рассказывать истории», — пишет Паттерсон. «История за историей, история за историей». В «Джеймсе Паттерсоне» истории — кавалькада в основном тривиальных историй, часто рассказанных не в хронологическом порядке и иногда имеющих мало общего с автором — выглядят как ширма, за которой он прячется. В книге есть моменты, которые пробивают эту завесу, в частности, три главы о Джейн Холл Бланшар, женщине, с которой Паттерсон прожил семь лет, прежде чем она умерла от опухоли мозга в возрасте тридцати девяти лет. Он описывает, как держал руку Бланшар, когда она ускользала, а затем заканчивает главу словами: «Я едва могу написать эти слова, даже сейчас, спустя столько времени». Это редкий случай, когда краткость Паттерсона кажется не столько способом сокращения текста, сколько намеком на чувство, слишком глубокое для слов. В другой момент откровенности Паттерсон признается: «Всю свою жизнь я, честно говоря, понятия не имел, кто я, черт возьми, такой. Так и сейчас. Я смотрю на себя как на очередного идиота, блуждающего по планете Земля, не имея ни малейшего представления о том, что заставляет мир вращаться, ни какой-либо определенной самобытности, просто еще одна потерянная душа». И это, пожалуй, самый печальный аспект «Джеймса Паттерсона»: человек, который так неустанно стремится рассказать историю, похоже, так и не смог сформулировать историю своей собственной жизни.

Лаура Миллер

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ