Рвут на части: ожесточенная война вокруг книг для подростков

Автор: Лео Бенедиктус

Ранее в этом месяце автор и сценарист Гарет Робертс объявил, что его история была удалена из предстоящей антологии «Доктор Кто». После того, как поднялся шум вокруг старых твитов Робертса о трансгендерных людях, BBC books заявили, что его взгляды «противоречат нашим ценностям как издателя». По крайней мере, один из авторов книги, Сьюзи Дэй , пообещала выйти из проекта, если Робертс останется. «Я высказала свои опасения и сказала, что если он будет здесь, я уйду», — сказала Дэй.

За несколько дней до этого, на фестивале «Хей», ирландский писатель Джон Бойн описывал кампанию против своей собственной книги «Моего брата зовут Джессика» о мальчике и его сестре-транссексуале. Его оскорбляли в твиттере за его внешность и ориентацию (как и Робертс, он гей, но не транс). Некоторые критики предложили бойкот романа Бойна, который не был снят с печати. Другие завуалированно ему угрожали. «Я не думаю, что моя работа как читателя или писателя — рассказывать кому-либо, о чем они могут или не могут писать, — сказал Бойн. — Мы должны использовать наше воображение, чтобы погружаться в разум и тела других».

Кампании, развернутые против Робертса и Бойна, не новы и не единичны. С марта я посылаю тактичные сообщения авторам подростковой литературы. Я обратился к 24 людям в нескольких странах, все писали на английском языке. В итоге ответили 15 авторов, 11 из которых согласились поговорить со мной по электронной почте или по телефону. Двое в последствие отказались, в одном из случаев следуя профессиональному совету. Двое получили угрозы о смерти, а пятеро согласились бы говорить только при условии сохранения их анонимности. Это не то, что обычно происходит, когда вы просите авторов дать интервью.

Но сейчас в подростковой литературе не все нормально. В январе новая китайско-американская писательница Амели Чжао сняла с печати свой предстоящий фэнтезийный роман «Кровавый наследник» и извинилась за свое отношение к рабству, которое, по ее словам, основано на азиатском опыте, а не на американском. Чжао нашла агента во время акции в твиттере по поиску авторов из социально отчужденных групп, но, как Эллен Ох , соучредитель кампании «Нам нужны разнообразные книги», объяснила в твиттере: «Вы не застрахованы от обвинений в расизме только потому, что вы цветной человек. Расизм носит системный характер, особенно если вы не темнокожий». Чжао назвала реакцию на ее дебют «опустошительной», и теперь планирует выпустить исправленную версию в ноябре.

Амели Чжао сняла с печати свой предстоящий фантастический роман о рабстве

Одним из критиков Чжао был Косоко Джексон, чей дебютный роман «Место для волков» о любви между двумя мальчиками-подростками во время войны в Косово был запланирован к выпуску в марте. Джексон черный и гей, и профессиональный читатель с тонким восприятием, что означает, что он читает книги перед публикацией и дает советы о том, как в них решаются вопросы личности. Тем не менее, 22 февраля его также обвинили в бесчувственности за то, что он якобы сводил к минимуму страдания албанских мусульман. «Я в жизни не испытывал такого отвращения», — этот вопрос поднимается в первой же рецензии на сайте сообщества читателей Goodreads.com. 25 февраля в комментариях под рецензией стали обсуждать вопрос об отправке открытого письма издателю Джексона. 28 февраля он опубликовал запись с извинениями «перед теми, кого я обидел своими словами» и снял книгу с продажи. В апреле британская писательница книг для подростков Зои Марриотт была обвинена общественностью в культурной апроприации за написание вдохновленного Китаем фэнтези романа «Рука, глаз и сердце».

Это только последние из битв в этой войне, которая, похоже, только набирает обороты из-за вопроса, кто должен контролировать то, каким образом люди из социально отчужденных сообществ проявляются в подростковой литературе. В августе 2016 года роман в стихах мексикано-американского автора Э. Э. Чарлтона-Трухильо «Когда мы были жестокими» был отложен из печати после того, как несколько блоггеров раскритиковали его за попытку говорить от лица черного подростка. Он до сих пор не опубликован и не упоминается на сайте Чарлтона-Трухильо. В последующие месяцы три научно-фантастических романа, «Черная ведьма» Лори Форест , «Американское сердце» Лоры Мориарти и «Континент» Кейры Дрейк вызвали протесты за их якобы расистское содержание. Форест публикуется, не обращая на это внимания, и с большим успехом, несмотря на кампанию однозвездных обзоров и электронных писем ее издателю. Мориарти также публикуется, хотя издание «Kirkus», которое защищало «Черную ведьму», понизило оценку и исправило свою рецензию на «Американское сердце», как сказано в статье, «потому что книга не соответствует нашим стандартам ясности и восприятия». Дрейк, однако, критики убедили, когда 455 человек подписали петицию, требующую, чтобы «Континент», «расистский шлак», по словам одного из авторов, был отложен и прошел «дополнительную редакторскую проверку». Существенно пересмотренная версия вышла в марте 2018 года.

Сообщество подростковой литературы — намного более тесная группа, чем разрозненные одиночки, которые пишут беллетристику для взрослых. «Книги для подростков» — означает литературу, подходящую для читателей от 12 до 18 лет, и взрослые, которые их пишут, показывают в целом тот же идеализм и энергию, вызов и схожесть, а также любовь к социальным сетям, которыми славятся подростки. Потратьте время на просмотр в Твиттере каналов блоггеров и авторов подростковой литературы, и вы найдете благоприятную атмосферу для борющихся с трудностями писателей вместе с распространенным убеждением, что романы, которые они выпускают, должны быть хорошими во всех отношениях, морально и художественно. В частности, каждый автор, с которым я говорил, соглашается с тем, что люди из социально отчужденных слоев общества должны быть представлены в книгах более тщательно и часто, чем в прошлом. У них есть больше причин для беспокойства, чем у большинства, поскольку молодые люди в среднем более либеральны и менее белы, чем население США и Великобритании. Также естественно писать более осмотрительно, когда около половины читателей будут детьми.

Категория подростковой литературы – еще сама подросток, берущий начало в годы Гарри Поттера в начале столетия. Ее первая большая дискуссия об идентичности состоялась в 2012 году, когда фильм «Голодные игры» удивил некоторых лояльных, но невнимательных читателей новостью о том, что два главных героя были черными. В мае 2014 года на новом фан-конвенте в Нью-Йорке под названием BookCon была заявлена полностью мужская и полностью белая панель для мероприятия «Читатели блокбастеров», и движение «Нам нужны разнообразные книги» стало результатом последовавших протестов. В сентябре 2015 года голландский автор подростковых книг Коринн Дайвис предложила продвигать книги, в которых «главный герой и автор разделяют социально отчужденную идентичность» с помощью хештега #ownvoices в Твиттере. С тех пор это стало своего рода знаком качества для многих участников кампании, поскольку это означает, что книга поможет разнообразить персонажей и авторов в художественной литературе для подростков, гарантируя, что автор знает, какова жизнь с личностью персонажа. Осенью 2015 года «Kirkus» начал продвигать политику отмечать цвет кожи главных персонажей в книгах для детей и подростков, и назначать рецензентов, разделяющих их идентичность. «Kirlus» также начал предлагать рецензентам так называемое «обучение чувствительности». Наем читателей с тонким восприятием стал обычным делом для издательств подростковой литературы в США примерно в то же время.

Джон Бойн столкнулся с критикой своей книги «Моего брата зовут Джессика»
Фотография: Мердо Маклауд / The Guardian

Многие из битв вокруг подростковых книг выявляют худшие черты того, что иногда называют «культура порицания». Твиты, осуждающие любого, даже того, кто просто читает порицаемую книгу, быстро распространяются. Я слышал о том, что издатели отзывают или изменяют книги и просят авторов извиниться не потому, что кто-то из них считает, что должен извиниться, а потому, что боятся последствий, если этого не сделают. Некоторые авторы считают, что даже публично обсуждать эту тему рискованно. «Это потенциально очень серьезно, — говорит некто, кого я буду называть Алекс. — Вы можете оказаться в осадном положении». То есть, я не могу использовать ваше настоящее имя? «Я бы слишком сильно нервничал, если бы мое имя где-то появилось». Ни одна из трех крупнейших британских издательских групп, «Penguin Random House», «HarperCollins» или «Hachette», не дала своих комментариев.

Другой автор, я буду называть его Крисом, белый, гей и инвалид. Крис обычно считал сообщество книг для подростков дружелюбным и поддерживающим, и написал за свою карьеру несколько книг, однако все изменилось, когда он объявил о своих планах написать роман с персонажем из другой культуры. Позже Крис обнаружит, что на Tumblr анонимно появился гневный пост о книге, направляющий других на их сайт. В то время Крис знал только, что его блог и электронная почта были переполнены, а за день приходило до 100 оскорбительных сообщений.

«Они разнились, от людей, говорящих мне что … я больной извращенец из-за того, что испортил их историю своими извращенными, прозападными идеями, — говорит Крис. – Людей, которые говорили, что я не имел права использовать их опыт для своей выгоды, и я должен немедленно прекратить работу. Некоторые письма и комментарии состояли только из трехбуквенных слов». Были угрозы избиений и сексуального насилия. В одном сообщении прозвучала угроза, что группа «проберется ко мне домой среди ночи и даст мне смертельную дозу». Некоторые сообщения пришли через Goodreads, хотя Крис не знает, были ли они связаны с основным сообществом книг для подростков. «Подавляющее большинство» и все самые жестокие угрозы «исходили из идеологии, которую я бы назвал левой», говорит Крис, и каждое сообщение предъявляло одинаковые требования. «Перестань писать это. Не пиши это. Ты не можешь написать это. Тебе не позволено».

Крис теперь понимает, что было бы лучше позвонить в полицию. Но они никому не сказали. Сообщения продолжались около года, в течение которого Крис перестал спать, ему было трудно писать, и он становился все более подавленным. Наконец, из-за смеси финансовой необходимости и ощущения, что наказание уже произошло, Крис закончил книгу, которая с тех пор была опубликована. Оригинальный пост Tumblr остается онлайн.

Для издателей поддержка книги, обвиняемой в расизме, может нанести серьезный вред их репутации, однако цена ее отзыва из печати может быть огромной. «Это тема, которая ежедневно обсуждается в частных группах на Facebook, — говорит автор, которого я назову Пэрис, который дважды был номинирован на медаль Карнеги. — Существует огромное требование, чтобы книги были более чувствительны к группам меньшинств, но есть также опасение, что эта цензура, предварительная публикация — неправильный путь». В случае Пэрис, после нескольких месяцев дебатов, издатель отозвал всю серию. «Книги буквально собирались напечатать тем утром, — вспоминает Пэрис. — В итоге они заплатили за всю серию, поэтому я получил свой аванс, и она так и не была опубликована ... Это было уму непостижимо. Просто невероятно».

Знает ли Пэрис, почему они так поступили? «Потому что издатель боялся твиттера. Они признали это, потому что в книге есть такие вещи, как расизм. Они беспокоились, что люди скажут: «Это носит расистский характер. Автор, должно быть, расист». По словам Пэрис, издатель был уверен, что с книгами все в порядке, но он не мог рисковать быть обвинённым в расизме. «Они параноики, и отдел продаж предугадал последствия. Они просмотрели книги и решили: «Это может быть неправильно истолковано как оскорбительное. Это может быть оскорбительным. Это может быть оскорбительным…»

Идея, что чувствительность слишком субъективна, чтобы понимать ее, не говоря уже о применении, расстраивает многих из тех, кто борется за нее в сообществе книг для подростков. Вместо того, чтобы быть праведной толпой, пытающейся заставить замолчать другие мнения, они считают себя просто проверяющими факты, предоставляя услугу, которую приветствуют авторы. «Я считаю чувствительное чтение формой экспертной оценки», — говорит тот, кто попросил не называть его имени. «Есть такие вещи, которые я, будучи белым цисгендерным натуралом, могу не заметить или даже не рассмотреть. Я помню момент, который потряс меня, когда я читал о черных балеринах, которые красили свои пуанты, чтобы они соответствовали их коже. Это такая маленькая вещь, но мне никогда не приходилось думать об этом, когда я занимался балетом; обувь всегда соответствовала моей коже».

Хэйди Хэйлиг руководит группой книг для подростков в Facebook, насчитывающей более 1700 подписчиков. Она говорит, что сообщество гораздо более сдержанное и рациональное, чем это может показаться со стороны. «Существует группа людей, которые говорят: «Любая критика — это цензура, — говорит она. — Есть люди, которые говорят: «Вы можете написать персонажа из определенной расы, только если вы принадлежите к этой расе». Но большая часть разговоров придерживается позиции примерно где-то посередине».

«То, как все обернулось в этом году, меня не устраивает», — автор Мэри Уотсон.

Далекая от страха критики, Хэйлиг говорит, что многие писатели в ее группе жаждут обратной связи по вопросам идентичности, и многие писатели из социально отчужденных групп с радостью предоставят ее, никого не обвиняя. Ничего из этого, конечно, не видит внешний мир. «Мы заботимся о наших коллегах, — говорит Хэйлиг. — Мы не хотим тормозить людей. Это худший и последний вариант. Первое, что нужно сделать, это попытаться помочь». Между тем, по ее мнению, многие книги расистского характера все еще публикуются, не встречая противоречий, а некоторые споры, которые мы видим, имеют важный, но скрытый личный контекст. «Я не думаю, что страхи, о которых вы говорите, подтверждаются реальностью. Люди считают, что это так сложно, но, честно говоря, я не думаю, что это настолько тяжело. То, что мы ищем, — это хороший текст, так что вы либо знаете, что такое тропы, и используете их, либо полностью все портите. Я не понимаю, почему нужна такая решимость, чтобы просто сделать то же самое».

Эллен Ох не хотела говорить публично с момента ее твитов о «Наследнике Крови», за что угрожали смертью ей и ее семье. Она сообщила о худших случаях в полицию, и в конце концов удалила свои учетные записи в социальных сетях. Здоровая критика – это хорошо, считает Ох, но она чувствует, что люди перегнули палку. «Хотелось бы, чтобы у нас не было этих реакций толпы, — говорит она. — Сообщество книг для подростков раньше было безопасным местом, где блоггеры и писатели могли общаться и делиться книжными новостями. Но оно так изменилось… С обеих сторон существуют крайности, и трудно найти правду среди всей этой язвительности».

Мэри Уотсон , автор смешанной расы, которая выросла при апартеиде в Южной Африке и теперь живет в Ирландии, соглашается. «Я думаю, что в книгах было много небрежных и даже вредных представлений о цветных людях, — говорит она, — и как читатель я испытывала это всю свою жизнь. Иногда это просто заставляет закатывать глаза, иногда вы хотите раздраженно закрыть книгу, поэтому я понимаю, что то, как людей представляют, вызывает много гнева. Я абсолютно это понимаю. Но то, как все повернулось в этом году, меня не устраивает… я абсолютно согласна с тем, что следует выступать против небрежного представления, но я думаю это должно происходить с помощью конструктивного диалога, а не травли».

София Беннетт , британский автор, приветствует многие изменения в сообществе книг для подростков за последние пять лет, но видит четкую линию, которую критики не должны пересекать. «Одна вещь, которая огорчает меня из-за того, что аргумент поляризован в социальных сетях, — это то, как много людей негативно комментируют, в частности, книги, которые они не читали, — говорит она. — Я думаю, что это нездоровое отношение для читателей. Они не хотят составлять собственное мнение на основе собственного опыта».

Помимо этого, существуют и другие причины, почему сейчас сообщество книг для подростков может пребывать в беспорядке. Согласно исследованию Мелани Рамдаршан Болд из Лондонского университетского колледжа, после периода быстрого роста в начале 2000-х годов, количество книг этого жанра, публикуемых в Великобритании, достигло максимума в 2012 году, с тех пор, как это число стремительно падает. В 2016 году, самом последнем году исследования, в Великобритании было опубликовано всего 167 различных авторов книг для подростков, что составляет менее половины количества 2012 года и меньше, чем в любом году, начиная с 2006 года, с которого началось исследование. В целом, продажи художественной литературы для взрослых в США в прошлом году упали, и в феврале «The Bookseller» (британский журнал, публикующий новости об издательской индустрии — прим.пер.) опубликовал информацию об очень резком падении продаж в Великобритании, сейчас их уровень ниже, чем за последние 11 лет. Есть много теорий, объясняющих это, включая идею, что жанр книг для подростков стал перегруженным темами социальной справедливости — хотя это вряд ли было проблемой для «Ненависти, что вы порождаете», огромного блокбастера Энджи Томас , о расстреле темнокожего подростка белым полицейским.

Войны вокруг литературы для подростков могут затихнуть в ближайшие месяцы, так как люди устают от споров. Или конфликт может исчезнуть, если пугливые издатели удалят что-либо, что, как они могут себе представить, можно поставить под сомнение. Войны могут даже распространяться. В этом году было проведено две кампании против выпуска романов для взрослых на основе идентичности. Петиция требовала снятия с продажи «Доктора Кейпа» Э.Дж. Леви из-за того, как в романе описывается пол центрального персонажа. В мае «Они называли меня Уайетт» был отменен после того, как его автор Наташа Тайнс запостила в Твиттере фотографию черного рабочего метрополитена, едящего, вопреки правилам, в вашингтонском поезде. Общественность обвинила Тайнс в расизме. На момент написания книги она получила 1970 рецензий с одной звездой на Goodreads. Теперь она предъявляет иск своему издателю.

Возможно, нереально надеяться на сдержанность в социальных сетях, но это именно то, что нам нужно. Если авторы всего лишь люди и делают ошибки, которые необходимо исправить, то критики также люди и должны быть готовы признать некоторые собственные ошибки. В январе Косоко Джексон был авторитетом по негативным тропам в художественной литературе. В феврале он был нарушителем, таким же ненадежным, как и все остальные. Сама Хейлиг похвалила «Место для волков» на Goodreads, а затем извинилась за то, что была «непочтительной и неуважительной». Тем не менее, исправление ошибок причиняет боль, поэтому всегда соблазнительно отогнать от себя «воинов социальной справедливости» или «высокомерных расистов» с другой стороны. По иронии судьбы, это может случиться даже тогда, когда авторы спорят о том, как избежать стереотипов. Нет ничего более нормального, чем быть неправым.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ