Это мир Гэтсби, мы просто в нем живем

Классическому роману Ф. Скотта Фицджеральда в этом году исполняется 100 лет. Что его герой говорит нам о восприятии самих себя?

И вот мы плывем по течению, нас неустанно сносит к книге, которую ее автор подумывал назвать «Тримальчио в Вест-Эгге». Говорили бы мы о ней до сих пор, если бы он так и сделал?

Но он назвал ее «Великий Гэтсби» , и мы говорим.

Спустя столетие после публикации небольшой роман Ф. Скотта Фицджеральда о загадочном, влюбленном миллионере, живущем и умирающем в особняке на Лонг-Айленде, остается одним из самых читаемых произведений американской литературы.

Опубликованный, когда Фицджеральду было всего 28 лет, после двух чрезвычайно популярных романов и двух сборников рассказов, «Гэтсби» рассказывает о своем заглавном герое глазами его соседа, Ника Каррауэя, выпускника Йельского университета с философскими наклонностями. Джей Гэтсби, настоящее имя которого Джеймс Гэтц, влюблен в Дейзи Бьюкенен.

Муж Дейзи, Том, — дурак, фанатик и бабник — образец старого дурного капитала. Эти богатые, беспечные люди крушат все вокруг себя. Гэтсби погибает, застреленный не тем ревнивым мужем, а Ник остается размышлять о смысле печальной, недоуменной и в чем-то квинтэссенциально американской жизни своего друга.

Размышления не прекращаются, как и переработка истории о Гэтсби. Старшеклассники пишут рефераты об американской мечте, потерянном поколении и символизме зеленого света в конце причала. Драматурги, кинематографисты, карикатуристы, рэперы и не мало романистов пытаются превратить текст Фицджеральда в нечто новое, отдавая должное его непревзойденной силе. По нему снято не менее четырех художественных фильмов, бесчисленное количество телевизионных эпизодов, опера, два мюзикла и — особенно с тех пор, как четыре года назад он стал достоянием общественности, — множество фанфикшн-сиквелов, приквелов и пересказов.

То, что мы думаем о Гэтсби, освещает то, что мы думаем о деньгах, расе, романтике и истории. То, как мы его себе представляем, во многом связано с тем, как мы видим самих себя.

Вот краткий, примерно хронологический путеводитель по некоторым из самых ярких и невероятных Гэтсби прошлого века.

Джаз эпохи Гэтсби

Когда он опубликовал «Великого Гэтсби», Фицджеральд был не просто знаменитым писателем, он был знаменитым голосом поколения, Салли Руни своего времени. Его предыдущие романы, «По эту сторону рая» и «Прекрасные и проклятые», помогли создать мифологию самомифологизирующейся эпохи. Сборник рассказов Фицджеральда «Рассказы об эпохе джаза», вышедший в 1922 году, отметил стиль эпохи, сделав молодого автора одним из ее креативных лидеров.

Язык рекламы вполне уместен. Частью того, что заставило «Ревущие 20-е» реветь, была новая яркая коммерческая культура, эстетика потребительства, досуга и массовых развлечений, пропагандируемая глянцевыми журналами, голливудскими зрелищами и бродвейскими шоу.

Справедливо или нет, но «Великий Гэтсби» был вписан в мир порочности, подпитываемой запретом, материализма с Уолл-стрит и изнеженности, последовавшей за Великой войной и пандемией гриппа. Флэпперы и роудстеры, танцевальные безумства и спекуляции, декаданс и дерзость: Все это прилипло к книге, как дым, вьющийся из лакированного портсигара.

Но поначалу «Гэтсби» оказался менее успешным, чем его предшественники. Рецензенты пожимали плечами. Продажи были вялыми. Роман и его автор скатились к безвестности. 20-е годы закончились крахом фондового рынка, а рассказы о богатстве и беспечности не пережили депрессию. Запрет на продажу был отменен, а стиль и тематика Фицджеральда вышли из моды. Некоторое время никто не хотел слышать о Гэтсби и его эпохе.

Посмертное возрождение репутации Фицджеральда (он умер в 1940 году) было отчасти делом рук литературных критиков, среди которых были его друзья Малкольм Коули и Эдмунд Уилсон, а отчасти — рук американских военных, которые распространили более 150 000 экземпляров «Гэтсби» среди американских военнослужащих во время Второй мировой войны.

Послевоенная американская массовая культура была машиной ностальгии, и 20-е годы, эпоха оптимизма и беззаботности перед недавними тяжелыми временами, послужили идеальным

сырьем. Гэтсби и его эпоха никогда не выходили из моды надолго. Его историю периодически пересказывали на телевидении и в кино, а сам персонаж стал архетипом. Тем временем брюки до колена и кепки ньюсбоя, платья-флапперы и шляпы-клош, деко и диссипация мелькали на экранах (в фильмах «Поющие под дождем» и «Некоторые любят погорячее», в «Смешной девчонке» и «Чикаго») и на страницах модных журналов. Каждый «бычий» рынок вызывал головокружительные и тревожные воспоминания о старых добрых временах. Их стали называть «эпохой Великого Гэтсби».

Экзистенциальный Гэтсби

После Второй мировой войны, по мере того как росла читательская аудитория «Великого Гэтсби», расширялся и его культурный след. Появилось множество изданий в мягкой обложке, роман стали упоминать более молодые авторы, в том числе Дж. Д. Сэлинджер. Голливуд, впервые экранизировавший книгу в 1926 году, снял еще несколько адаптаций — одну в 1949 году с Аланом Лэддом в главной роли и одну в 1974 году с Робертом Редфордом, который представил загадочного миллионера в очень меланхоличном образе.

Книга стала восприниматься не столько как сатира на 20-е годы, сколько как комментарий к затруднительному положению современного человека — предтеча таких популярных современных романов, как «Посторонний» Альбера Камю, «Человек без опор» Сола Беллоу и «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Жизнь Гэтсби отмечена отчуждением и тоской. Его смерть, акт бессмысленного насилия, является хрестоматийным примером абсурда.

Появился Снупи, квинтэссенция экзистенциального Гэтсби. Усталое альтер-эго Снупи в галстуке-бабочке появилось в 1998 году в рамках серии сюжетов Peanuts на тему Гэтсби. Версия персонажа Снупи подчеркивает не суету эпохи джаза, а недомогание и тревогу, которые определяли Гэтсби во второй половине XX века.

Снупи демонстрирует отстраненный романтизм, который был основной частью наследия Фицджеральда. Он играет героя романа, как протагонист европейского художественного фильма.

Исключительно литературное, утонченно чувствительное мультяшное животное — потенциальный романист, который в темные и штормовые ночи своей конуры набрасывается на пишущую машинку, — Снупи живет в мире, где есть только действие и нет сюжета, в романе без начала и конца. Как и Гэтсби, он изобретает себя сам. (Один из его воображаемых «я» сражается в Первой мировой войне, как Джимми Гатц) И, как Гэтсби, он — философ поп-культуры для эпохи неопределенности.

Взлеты и падения Гэтсби

В 1945 году в издательстве New Directions вышло издание «Великого Гэтсби» с предисловием Лайонела Триллинга, критика и профессора Колумбийского университета, ставшего, возможно, главным американским литературным интеллектуалом своего времени. Эссе Триллинга поставило Фицджеральда в грозную компанию. Ссылаясь на Мильтона, Гете, Йетса и «Братьев Карамазовых», Триллинг доказывал величие «Гэтсби».

Хотя Триллингу и другим представителям академической власти удалось поместить «Гэтсби» на самую высокую полку современной литературы, они также превратили роман в домашнее задание. Чтение может быть увлекательным занятием, но в демократической культуре аргумент от авторитета — идея о том, что мы должны читать определенные книги, потому что они важны, — часто дает обратный эффект, клеймя книги как скучные, а их почитателей — как зазнаек и снобов.

В конце 70-х комик Энди Кауфман издевался над своими поклонниками (в том числе в эпизоде «Saturday Night Live»), выходя на сцену в галстуке-бабочке и смокинге и читая вслух Великого Гэтсби». Шутка — угроза заключалась в том, что он собирался прочесть зрителям всю книгу. Никто не знал, смеяться или плакать, и было ли проявление отвращения Кауфмана частью актерской игры.

Идея подвергнуть зрителей прочтению романа целиком была повторена в эпизоде «Южного парка» 2000 года, где доктор читает книгу четверокласснику, а затем проводит с ним тест на A.D.D.

Почему именно «Гэтсби»? Потому что он достаточно известен, чтобы обозначать богатство, в силу своей тематики, и обязательства, в силу своей ассоциации со школой. Эпизод «Гриффинов», в котором Брайан, измученный миром пес семьи Гриффитов, играет роль Гэтсби, называется «Английская Старшая Школа».

В сериале «Сайнфелд», когда известный своей некнижностью Джордж Костанза мечтает о жизни в высшем свете, он размышляет о том, чтобы быть «как Гэтсби». (Это имя также всплывает в каталоге одежды J. Peterman, где работает Элейн Бенес, когда она рекламирует модернизированный бюстгальтер как «свинг-топ Гэтсби»).

А что, если бы Кауфман продолжил? Возможно, зрители смотрели бы «Гатца», полнометражную сценическую адаптацию романа, которая дебютировала в 2004 году и с тех пор неоднократно возобновлялась, в том числе в ноябре прошлого года. Действие «Гатца», поставленного нью-йоркской театральной компанией, происходит в унылом современном офисе, а также, каким-то образом, среди особняков Вест-Эгга. Не совсем спектакль и не совсем постановочное чтение — актеры играют офисных работников, которые декламируют текст, иногда, кажется, пародируя героев Фицджеральда, — он принадлежит как к разреженному миру экспериментального театра, так и к повседневной американской жизни.

Спектакль приглашает вас представить, что «Великий Гэтсби» есть везде. Или понять, что, где бы вы ни были — на работе, в школе, дома перед телевизором, — «Гэтсби» найдет вас.

Хип-хоп Гэтсби

В культовой трактовке Гэтсби XXI века доминирует Леонардо Ди Каприо, звезда экранизации База Лурманна 2013 года, которого запечатлели в интернете с бокалом игристого вина и хищной улыбкой.

Ключом к этому «Гэтсби», однако, является музыка. Саундтрек представляет собой коллаж из современной поп-музыки и рэпа — от Ланы Дель Рей, Флоренс и Машина, Бейонсе и других — и спродюсирован Jay-Z. Параллели слишком очевидны. Как и джаз 1920-х годов, хип-хоп — это музыкальная идиома чернокожих американцев, ставшая саундтреком эпохи, сложная, быстро развивающаяся форма искусства, наделенная эстетическими возможностями. Подобно Джею Гэтсби, Jay-Z (также известный как Шон Картер) — человек, сделавший себя сам, одно время торговавший запрещенными веществами, но поднявшийся на самый высокий уровень богатства и власти.

Предсказал ли Гэтсби хип-хоп или хип-хоп изобрел Гэтсби? К настоящему времени эти легенды настолько переплелись, что трудно сказать. Фильм 2002 года «G» с Ричардом Т. Джонсом, Ченоа Максвелл и Блэр Андервуд в главных ролях ставит роман на место нового рэпа в Хэмптоне. «Я устроил вечеринку века, и люди пришли, никто не ушел трезвым, и все это было ради тебя», — поет Род Уэйв в задумчивом треке 2023 года под названием «Великий Гэтсби». «The Great Phatsby (Великий Фэтсби)», двухсерийный эпизод «Симпсонов» 2017 года с приглашенными голосами Тараджи П. Хенсон, RZA, Снуп Догга и Common, подчеркивает эту связь. Сюжет может расходиться с оригиналом, но основа — смешение самой долгоиграющей комедии Fox с мелодрамой «Империя» в стиле Гэтсби — прочна. Главный герой Джей Джи — хип-хоп магнат. Кем еще может быть современный Гэтсби?

И тут возникает вопрос, кем он был все это время. Теория о том, что Гэтсби был «черным человеком с белым лицом» (цитируя подзаголовок одной из книг 2017 года), существует уже некоторое время, связывая академическую науку и теоретизирование фанатов в Интернете. Статус Гэтсби как аутсайдера наводит на размышления, как и тот факт, что его заклятый враг Том Бьюкенен — откровенный расист, одержимый идеей оплодотворения и погрязший в расовой псевдонауке того времени.

В блестящем эссе, опубликованном в 2023 году в журнале The Atlantic, Алонзо Вереен описывает преподавание «Гэтсби» старшеклассникам таким образом, чтобы подчеркнуть неопределенные, «нерасовые» аспекты личности персонажа. «Американская идентичность Гэтсби настолько неоднозначна, — пишет Вереен, — что студенты могли наложить на нее любую этническую или расовую идентичность, которую они привнесли в роман. Когда они это сделали, текст засверкал по-новому».

Свет в конце пристани — это целое созвездие.

 А.О. Скотт (A.O. Scott)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ