Классическая литература — истории

Надеть очки? Я не хочу... Пусть будет мутно на экране. Здесь яркость мне не по плечу, И чёткость контуров - едва ли.. И видится мне дивный сон, Когда смотрюсь я в отраженье, Что я всё та же, как и он - Мой прошлый образ. И забвенье Придёт и ляжет... Но тогда Забуду я минут усладу - Любовный трепет без следа Покинет сердце. И отрада В покои вступит наконец... Я стану маленькой, как в детстве, В носочках белых. И птенец Мой нежно возродится в сердце. Смешная я, как тот герой, Что размечтался о прекрасном Здесь на планете, где порой Так жить не хочется... Ужасно Пишу сейчас, но так хочу... Быть может скроет отраженье То, что…

Я приду к тебе ночью, в сияющем сне, Словно в сказке, на белом.. нет, рыжем коне, За спиною, в колчане - букет алых роз, На челе светит нежно, веночек мимоз. Я твой принц: как положено, плащ за спиной - Это крылья.. поедем родная, со мной. Полетим, как в романе, над звёздной Москвой, Маргарита моя.. с пылесосом-метлой. - Милый принц, я согласна, но.. прости ты меня, В чём лететь? Я не знаю, не одетая я.. - Ангел мой, ты не бойся, доверься мечте, Хочешь.. в крылья одену, а затем, а затем.. - Что затем? Хочешь чаю? Заходи в мой Эдем, А коня, у окошка оставь, а затем.. - Что затем? Хочешь розу? - хочу... все хочу.. Я ведь сплю? Ах, не важно,…

Вы верите в Бога? Наверняка многие из вас в детстве ходили в церковь вместе с бабушкой, пропахнуть запахом ладана, поставить свечку в специальное место или часами молча разглядывать иконы и толпы людей с выражением лица полного скорби... "А это кто?" - нервно спрашивал я у неё, постоянно дергая за длинный рукав. Я помню, как пробовал маленький хлеб, запивал вкусным вином и исповедовался под плотной тканью вдвое сложившись над алтарём или какой-то специальной подставкой. Я ненавидел этот момент за дилемму морального выбора. Врать или нет отвечая на каждый вопрос диалога: - Грешен, сын мой? - Да, батюшка. - Учишь уроки? Ленишься? - Ленюсь. -…

Я сегодня, божественно пьян, Я сегодня, немножечко ангел. На душе - куст сирени из ран, Я сегодня, со снами, галантен. Снился носик твой милый, опять, Я дарил ему алые розы. Мотыльком он умеет летать, На крыле, не пыльца: светят слёзы.. С мотыльком на плече я бродил, По бульварам Москвы, Акапулько. За спиной, куст сиреневый, крыл, Расцветал и шумел нежно, гулко. Я сегодня божественно пьян, Мотыльками я весь зацелован.. Куст сиреневый, ласковых ран, Ароматом взволнован, лиловым.

Дождик-лунатик идёт вновь куда-то, С лёгкой котомкой луны. Время на стенке, всё так же распято, Сны, вновь в тебя, влюблены. Утро. Проснулся, и письма вновь глажу, Письмам, читаю стихи.. Дождик в окошке стоит, носик - в саже, Шепчет опять, про грехи.. Милый.. всё знаю, виновен я, грешен; Ангел мой.. где ты сейчас? Дождик мне тянет кулёчик черешен, Кротко, по-детски, смеясь.

Со мною звёзды говорят, Со мною ангел смуглый спит. Ещё.. со мною спит медбрат, В его руке - сирень и бинт. И санитары, на заре, Ко мне приходят и, в постель, Приносят розы, в серебре: И крылья их, как в тьме, метель. Моя палата, словно рай, Цветы из рук, растут порой, И из груди, сияет май, И мотыльков, мерцает рой. И всё как будто хорошо, Но санитары, так грустны.. Сказать не смеют: будет шок.. Проговорились только, сны. Со мною сны в постели спят, И шепчут нежно, о былом, В палате звёзды, листопад.. Я тихо плачу, под крылом.

Зайчик, милый непоседа Зайчик солнечный, в траве: Мотылёк мерцает, бледный, Словно сердце, в голове. Ты лежишь в траве, читаешь От любимого, письмо, Улыбаешься, играешь Ножкой смуглой, словно сон. Если б видел Боттичелли Эту ножку в синеве, Ощутил в груди бы, стрелы, Купидона, стрелы - все. Надломить бы стрелы эти, - Ах, хватило б, навека! - И пером, твой лик из света Написать: сон мотылька..

На официальном сайте музея висит объявление, которое гласит о приостановлении работы музея на неопределенный срок по причине нарушения пожарной безопасности. Выставочные пространства рассказывают об истории лагерей, сформированных в СССР в 1920—1930 годах, где отбывали наказание осуждённые за бытовые, уголовные и политические преступления. Их повседневная жизнь заключалась в физическом труде: освоении труднодоступных земель, добыче угля и золота, строительстве железных дорог и городов. Всего за время существования ГУЛАГа через колонии, тюрьмы и лагеря прошли около 20 миллионов человек.Архивы были засекречены. Доступ к ним появился только…

Ночью, что-то случилось с миром. По ночам с миром, всегда что-то случается, но мы этого не всегда замечаем, а между тем, то, что случается, быть может рядом с нами, равно тайне жизни на далёких звёздах или новому, ещё не известному стиху Пушкина. Раннее, ранее утро. Тёмное ещё, как непроявленная фотография. Лишь смутный и бесприютный силуэт нежности угадывается в мире, словно ангел затаился в последней листве и тихо улыбается нам: его перья на крыльях, волнуются, шелестят вместе с осенней листвой.. Вот так посмотришь утром на осенний, облетающий клён, и хочется не то молиться ему, не то — плакать от беспричинного счастья. Такие же слёзы…

[J.P.Jacobsen. Niels Lyhne. 1880.] Мрачная, пессимистичная, не самая любимая моя книга. Но чары ее как работали на разных этапах моей жизни, так и работают. Чем больше узнаю о ее авторе, о том почетном месте, которое она занимает в мировой литературе, и об откликах на неё подлинных прометеев и данко, тем крепче становится их хватка. Дважды перечитывал этот небольшой (170+ стр.) роман в переводе Е. Суриц (1976). На днях раздобыл перевод с датского на английский. Переводчица H.A.Larsen, сайт: standardEbooks.org. Устроил себе сессию черепашьего чтения, сличая оба перевода. Читаю я медленно, перевожу ещё тише, а процесс критического разбора и…

Посвящается Чудесному А. и милой А. Сон: луна, пляж и море - Ах, моря на луне! - С удивительной флорой, Словно иней в окне. Странный сон, сон - как сказка, До чего хорошо.. На луне, на салазках.. - Мама, съедем ещё? - Доча, съедем конечно, - Можно.. съедем, втроём? Здесь мой друг, пьяный вечно, Непоседа с крылом. Лишь одно.. но какое! Словно парус, оно. - Хорошо, съедем трое, - Мы - лунатики снов..

Дело в том, что сериалы и фильмы, вообще киноиндустрия, имеют огромное значение в моей жизни. Когда у меня вовсе не было друзей, я проводила время смотря сериалы, находила в этом утешение и некую семью, была в восторге от эпичных моментов и чувствительной от грустных. Посмотрев «В поисках аляски» я была восторжена (мне было 15 лет), то какая же героиня начитанная, интересная и невероятная. Узнав, что любимая книга у Аляски «Генерал в своем лабиринте», я мечтала ее приобрести и прочитать. И только спустя пару лет это оказалось возможным. Я уже повзрослела, изменилась и стала более сильнее, но сериалы имеют такое же значение для меня, как и…

Мне сегодня так сладостно снилась весна: Вся постель зарастала цветами, Нежный сон, словно ангел, мечтал вновь о нас, Нежно бредил.. твоими устами. Я сквозь сон целовал имя милое — вслух, И как нимфа, оно убегало, И смеялось, как нежный, проказливый дух, И манило в листве что-то ало.. Я сквозь сон целовал, то подушку свою, То ладошку, то… господи, кошку. И шептал в темноту: как тебя я люблю.. Кошка, робко, лизала мне щёчку.. Как сирень, имя нежно цвело на устах, Как акация, сердце дрожало, И поллюция.. — ангел-лунатик в горах, - Распустилась подснежником, талым..

Кленовые кляксы на синих страницах, Как сердца следы, на снегу.. Похожи на ангелов грустных, синицы, - Я жить без тебя, не могу.. Не о синичке ведь я, ты же знаешь, Просто, с душой говорю, Стать бы листом.. ну, а что дальше? Это не грех ведь, в раю? Вот, аритмия стиха.. Ну, не смейся, Стих мой дрожит, словно лист.. Просто люблю я тебя: meine Meise! Пьяный я, как.. Ференц Лист.

Чтение о "Наутилусе" и капитане Немо разблокировало мои уютные детские воспоминания о том, как воскресным зимним утром родители везут меня маленькую на санках, в гости к моему крестному и его семье, где мы пьëм чай и смотрим "Подводный мир Жака Ива Кусто". Телевизор совсем старенький, но цветной; крëстный с женой и детьми жили тогда в малосемейке, где, несмотря на размеры комнаты, очень радостно и с упоением пересказывались события рабочей недели, и где с перерывами обсуждались размеры осьминогов и акул, которых показывали в телике. Позже у сыновей моего крëстного появилась книга "20 тысяч лье под водой".Я увидела её и думала, что " лье" -…

Мир обратился в разрушенный храм, Нежно зарос в тьме, сиянием звёздным. Сердце в нём молится мёртвым мечтам, Сердце лежит в алых, бредящих розах. Ангелы-ласточки реют над ним, Крыльями, сны задевая, Звери бездомные, бог-пилигрим, Бродят в траве зябкой, рая.

Рассказ существует в нескольких переводах. Худший - в переводе Уткиной. И отсебятины много и язык устаревший. Хотя к языку я зря придираюсь, все-таки она перевела рассказ в 1929 году, тогда так принято было. Но фактические ошибки бесят. Сначала она переводит - Берти разговорился с капитаном Малу в курительной комнате и сообщил ему, что намерен познакомиться с «яркой, кровожадной жизнью Соломоновых островов». Капитан Малу признал такое стремление честолюбивым и достойным похвалы. Но лишь спустя несколько дней он заинтересовался Берти, когда этот молодой искатель приключений пожелал показать ему свой автоматический пистолет калибра 44. Берти…

Ипполит Матвеевич: Бриллианты точно в этом стуле, я чувствую, мы близки к цели! Не прочитанная большая часть книги: Я так не думаю…

Посвящается сегодняшнему сну смуглого ангела Боже, почти как у Блока: Ночь, у лица - телефон, И, на подушке твой локон, Снится мне ласковый сон. Спим мы в саду на постели, Люди гуляют кругом, Ангелы, прямо как дети, В прятки играют с дождём. Нам хорошо, нам блаженно, Под одеялом лежим, Мы - два аккорда Шопена, Мы - андрогин-херувим. Люди проходят с зонтами, Смотрят с улыбкой на нас.. Мы - стали песней, цветами: Бог нас.. от жизни так, спас.

Ночь сияет. Тень листвы, Словно призрак нежный, лета Бродит в улочке Москвы: Ах, в окошке, космос светит.. Космос снежный и в глазах.. На лиловых ноготочках, И в моих.. твоих, стихах: Ах, созвездья, вместо точек.. Мы ли призраки, иль мир? Кто из нас случайно умер? Свет реклам - созвездье Лир, Шелестят мгновенья, шумно. Мы в витринах - словно сны, Словно призраки, в метели, Тихий, робкий свет луны, - Наш ребёнок, в колыбели..

Вы никогда не заходили посмотреть на отзывы людей на эту книгу где-то на просторах обычных маркетплейсов? Это что-то с чем-то. Я зашла туда однажды просто посмеяться. Затравка такая: люди ставят плохую оценку книге по типу «купил книгу, начал читать, а там столько грамматических ошибок, как вообще издательство пустило это на печать? Невозможно читать, бросил. Ставлю 2» Сначала я думала, что это шутка, но потом увидела ещё десятки подобных отзывов. Если хотите посмеяться, добро пожаловать в отзывы)

Книга довольно редкая, её трудно найти у букинистов. Она очень ценная. Во-первых, она гениально составлена: 18 глав, каждая состоит из 1) статьи нашего современника (писателя, поэта, литературоведа, преподавателя или журналиста) и 2) фрагментов из литературных произведений на русском языке с объяснением в любви, которые иллюстрируют (или подвергают сомнению) точку зрения, изложенную в статье. Это очень интересно читать, потому что наши современники в совершенно другом свете раскрываются. Во-вторых, при всей непохожести авторов статей все они -- в одном сборнике. Как же не вспомнить Аристотеля и его известное изречение "Город -- единство…

Посвящается н.п.с. На пуантах поцелуя Дотянуться до души.. Жизнь, замри и не дыши Прошепчи лишь: аллилуйя. На твоих устах - забвенье Всем печалям, суете, Сердце бьётся в пустоте, Жизнь равна сейчас - мгновенью. Поцелуй, длинною в вечность, Солнце, глаз, не открывай, Пролетаем грустный рай, Звёздный свет, целует плечи.. Крылья тают - снег в апреле - Обнажая волшебство, На плечах, шумят листвой Наши письма, строчки Шелли. Мир погас, он нам лишь снился, Мы лежим с тобой в раю, Крылья шепчут снам: люблю.. Вновь в тебя во сне, влюбился..

Ни в сказке сказать ни пером описать какое это неоднозначное произведение! Пишу сразу после прочтения. Впервые мне хотелось бросить книгу на половине пути, потому что меня дико раздражал главный герой. Такие глупости творил, на придумывал себе невесть чего. Мне казалось , что по тем временам 25 лет -это возраст уже состоявшегося мужчины.  Как по мне, все было довольно примитивно понятно. Рада что в конце книги одумался человек. Открытый финал, а зря.

Едва ли Набоков читал сборник эссе Лоуренса: во всяком случае, о Лоуренсе он никогда не отзывался без демонстративной усмешки. Разумеется, что-то из его книг Набоков даже читал (скорее всего, романы). То, как смело и вольно Лоуренс обращался с темой секса, равно как и скандальная слава “Любовника леди Чаттерлей” (ни одну книгу в XX веке так не запрещали, как этот роман), оказали столь сильное влияние на дальнейшее творчество Набокова, что его деланая усмешка, скорее, выдавала глубокую неуверенность. Источник: Р. Роупер: Набоков в Америке