Отзывы о книге Время секонд хэнд

Я вельмі люблю слухаць гісторыі людзей пра часы, у якіх жылі яны й не жыла я. Страчанае пакаленьне – камуністычнае дзяцінства й капіталістычнае жыцьцё.

Дашоўшы да паловы, я хацела адкласьці кнігу, бо стандартныя выразы пра былы савецкі саюз мне добра знаёмыя, я яшчэ падумала, за што тут нобелеўку-та далі, але пасьля паловы пачалося тое, ад чаго я ўжо не змагла адарвацца, нават калі было дужа балюча.

“У камунізму быў вар’яцкі плян – перарабіць “старога” чалавека, даўнейшага Адама. І гэта атрымалася… можа быць, адзінае, што атрымалася.”

Прочитала последнюю книгу из "Голосов утопии". Для меня она стала самой тяжелой. Конечно это чтение не для отдыха и весны. Чувствуется тяжелая энергетика многих героев.  Если события предыдущих книг я не застала, то 90-е  и распад СССР помню хорошо (училась в школе 1988-1998гг, в дни августовского путча была в лагере, который последнюю смену был пионерским, телевизор поставили в клубе и его  разрешили всем смотреть всю ночь), поэтому многие истории откликнулись. Больше всего потрясла история Людмилы М, которая в детстве с мамой осталась без квартиры, которую отжали бандиты и самоубийства Пуго и  Ахромеева из ГКЧП. Да и вообще  много историй сломленных людей рассказывает автор. Для кого- то коммуниз был незыблем. Чувство долга перед режимом, идеей,  партией, работой, службой. А кто-то…

"Время секонд хэнд" - последняя книга Светланы Алексиевич из цикла "Голоса утопии" и последняя выпущенная на данный момент. Кто меня давно читает и смотрит, тот знает как я люблю Алексиевич. Во-первых, за умение вывернуть душу наизнанку, во-вторых, за то, что ее книги представляют собой некий социальный срез, на котором прекрасно видно какие люди живут вокруг нас. "Время секонд хэнд" лично для меня ценна именно этим срезом. Книга посвящена развалу СССР и судьбам людей, которые в связи с этим развалом сложились по-разному. Сильно упрощая можно разделить мнения этих людей на два вида:

1. Продали идею и великую страну американцам за колбасу и джинсы. 2. Совок пал, впереди нас ждет свобода, демократия, возможность летать по всему миру, строить бизнес и тд.

На протяжении всего чтения книги я…

самая включившая меня книга автора. потому что про совсем понятное и современное мне. более широкий взгляд на жизнь, и от этого свободнее, хотя и не легче

Светлана Алексиевич – лауреат Нобелевской премии по литературе, белорусский прозаик. Более 30 лет писала она цикл «Голоса утопии». Я начала читать его с последней, пятой книги «Время секонд хэнд».
Это книга, на страницах которой говорят люди этого времени. Это книга о крахе иллюзий. Время секонд хэнд – это уже целая эпоха, целое поколение. Это мое поколение. Родившиеся в перестройку, мы уже шли не в советскую, а в российскую школу, но еще в советской форме и с советскими учебниками в ранцах.
Все мое сознательное детство пришлось на самые «лихие» годы – «свободные» и оголтелые 90-е. Общество тогда было расколото. Те, кто опирался на идеи Ленина и Сталина и всю жизнь прожившие в СССР ни физически, ни морально не могли принять новое время и новые идеи. Капитализм? Деньги? Свобода?
Я тогда была…

Единственная русскоязычная книга вышедшая в список "100 лучших книг 21 века" составленный New-York Times. За цикл, который эта книга завершает, Светлана Алексиевич получила нобелевскую премию по литературе.
Тяжёлая и правдивая книга, смесь журналистики и литературы, реальные истории объединённые общей темой распада и безвременья. Люди не понимают как жить, им не за что ухватиться, не на что опереться, много злобы, мало человечности, страшные истории и страшные судьбы людей, от этой книги становится физически плохо, но её стоит прочесть. Не могу себе представить какой это тяжкий труд - выслушать, собрать и отредактировать такой материал. Могу представить сколько ещё историй не вошло в книгу, в каждой семье есть что рассказать.

Книгу читала долго, было и больно, и интересно. Это скорее сборник рассказов, каждый рассказ – это отдельная история человека реально существующего, его мнение или воспоминание, случай из жизни имевший место быть. Рассказы разных людей из различных социальных групп, с разными политическими взглядами, различного вероисповедания, разного возраста – большие и маленькие трагедии с бытовыми неурядицами и семейными радостями, которые в общем создают картину неоднозначной ушедшей эпохи. После прочтения некоторых историй останавливалась, чтобы переосмыслить и понять прочитанное, порой не веря, порой не понимая… Думаю ценность книги в ее исторической искренности, а то что автора упрекают в подтасовке историй под свое мнение, то пусть это останется на совести автора.

Я родилась в 95 году. Об этом времени я помню только из рассказов родителей : старший брат мечтал о макаронах вместо бесконечной перловки, бесконечные очереди за едой, одеждой и вообще за всем, пять работ одновременно, чтобы был шанс, что хоть где-то заплатят и абсолютная неизвестность, что будет дальше.
Мои воспоминания начинаются с грязного Петербурга, каждодневных рассказов учителей о насильниках и о важности не заходить в дом с незнакомцами, тотальный страх идти одной по городу (пусть и с зажатым ключом в руке), острая нехватка денег и радость, когда родители возвращаются поздним вечером домой.
Это потом я узнала, что мы жили во время, когда все менялось, когда уже не могло быть так, как было раньше, но и как будет никто не знал.
Спасибо, что есть такие книги, в которых можно…

Хотя уже давно политика Нобелевского Комитета вызывает недоумение, тем не менее встретив эту книгу в одном из списков "Лучшие романы "21-го века" (анонсировалось, что самая громкая премия выдана именно за эту книгу), решился ее прочитать, но при всем своем усердии и стремлении довести дело до конца, все таки не смог... Затхлость тридцатилетней темы, стилистика статей в журнале "Огонек", односторонний и узкий подход к сложнейшим темам межнациональных, революционных преобразований, происходящих в Великой Стране, нудный спор о том, кем был Горби больше - предателем или реформатором, набор штампов и идеологических заготовок - не знаю, кому может быть интересна эта жевано-пережеванная тема, кроме разве что Нобелевского Комитета...