Цитаты из книги The Last Girl

Закончив свой рассказ, я говорю, что каждый езид хочет, чтобы членов ИГИЛ наказали за геноцид, и что во власти собравшихся спасти беззащитных во всём мире. Я говорю, что хочу посмотреть в глаза насиловавшим меня мужчинам и призвать их к ответу. И больше всего я хочу стать последней девушкой в мире с такой историей, как…

— Сегодня я впервые увидел у тебя другое выражение лица, – сказал он, открывая дверь. Я посмотрела на него, даже не пытаясь скрыть свой гнев. — А как вы хотели, чтобы выглядело мое лицо, после всего, что вы со мной сделали против моей воли? — Ничего, привыкнешь. Заходи. – Он открыл дверь и оставался со мной в комнате до…

— Вы говорите, что мы явились неожиданно, словно ниоткуда, но мы подавали вам знаки, – сказал он, размахивая винтовкой. – Мы взяли курицу с цыплятами, чтобы вы поняли, что мы заберем ваших женщин и детей. Баран – это глава вашего племени, и когда мы убили барана, это значило, что мы намерены убить ваших предводителей. А…

Некоторые соседи-мусульмане даже навещали нас во время осады, привозили еду и заверяли, что наши страдания - их страдания. Прикладывая руку к сердцу, они говорили: «Мы вас не оставим». Но рано или поздно они все нас оставили.

Хезни удалось выбраться из города Синджар и попасть на гору. Оттуда он позвонил и отругал нас за то, что мы беспокоимся о нем. - Вы плачете о нас, но на самом деле это мы плачем о вас, - сказал он. - Мы-то уже спаслись.

ИГИЛ обращались со мной как с вещью, но в ПСК поступили примерно так же - воспользовались мной для своей пропаганды.

Мортеджа вел себя, как ребенок, которому наконец-то разрешили полакомится угощением, и я никогда не забуду, как другой охранник бережно обращался со своими очками и очень грубо со мной, человеком.

Умереть было куда лучше, чем превратиться в товар, который передавали из рук в руки; чем терпеть бесконечное насилие, разрушающее наши тела.