Дом на набережной (сборник)

Жил-был Вадька Глебов, по прозвищу Батон. Неплохо жил, наверное, или, может, как все. Жизнь устроена, быт налажен. Не бедствовал. Был даже счастлив… возможно. А однажды встретил друга детства. Лёвка Шулепа, бывший жилец дома на набережной, бывший одноклассник, бывший друг, бывший благополучный гражданин, бывший счастливчик судьбы… Не знаю точно, но, думаю, что когда замечаешь такие перемены в тех, с кем был когда-то более менее близок, на душе становится грустно и пусто, даже больно. Но, то ли у Батона душа зачерствела, то ли не была она никогда расположена к сентиментальности, но Вадька как-то особо и не удивился. Словно предчувствовал, что экстравагантный и благополучный Лёвка, постепенно скатится к пьянствованию и сторожеванию на кладбище. Словно что-то знал, тогда ещё, в тридцатых.

А…

Жили-были люди, читали книги, пили чай на кухне, зажигали лампы, вязали шарфы на тонких спицах. Жили, были и завидовали. Завидовали богатым и успешным, которым лампы зажигали слуги, у которых свои библиотеки и гипсовые бюстики на полках, которые покупали шарфы из тонкого шелка в заграничных магазинах. И жили другие люди, осуждающие подлых завистников, добропорядочные, честные и справедливые люди-судьи. Люди-цензоры чужих жизней и поступков.

А в Больших Домах на Набережных жили те, кому завидовали. Работали, были благосклонны к любимчикам и строги к остальным, не боялись консьержей, и в каждом подозревали мелочность, каждому приписывали корыстные интересы, прикрываясь высокопарным: "Это не вы подлец, ну что вы! Как могли подумать! Это все ваше поколение прогнило, вы тут не при чем." И…

Рассуждать о прозе Юрия Трифонова, когда о нем написаны тома критики, а произведения его включены в школьную программу и по ним пишут сочинения, несколько неловко. Очевидно, что всё, что ты сможешь сказать об этом авторе, уже кто-то сказал, и рискуешь выступить в роли унылого пересказчика. Поэтому я не буду писать о том, что прозу его причисляют к «городскому роману» и что в ней он «талантливо отразил психологию советской интеллигенции со всеми ее противоречиями под пятой тоталитарного режима».

Так получилось, что в школе мы Трифонова не изучали, а позже мои читательские интересы лежали далеко от такого рода литературы и прочитала я его «Дом на набережной» сейчас впервые. И мне показалась его проза безусловно талантливой, сильной, плотной, но по затрагиваемым темам узковременной и…

Да, интересно читать о судьбах людей, живших в самом знаменитом доме Москвы, а то и всего Советского Союза. Стены дома – живая история нашей страны. Хотя даты смерти многих именитых жильцов странно похожи…

Но если вдуматься, то зловещая судьба Дома на набережной не имеет отношения к основной идее романа. Пожалуй, Дом как таковой не так уж и важен. Всегда, в любом обществе есть люди, обладающие определенной властью. Это может быть власть от чина, власть от денег, власть от силы. В любом случае это власть, данная извне и отношение к таким людям - испуганно-презрительное. Их боятся, но в глубине души не уважают, презирают и ненавидят.

Тем не менее, они живут в обществе и вынуждены с этим обществом общаться. Можно конечно отгородиться забором , рублевской или кремлевской стеной, но «жить в…

В этой небольшой повести или (по Д. Быкову), коротком романе, вместилось очень много: целая эпоха, мир – внутренний мир героя, и вереница жизней, описание которых места много не заняло, но дало книге необыкновенную весомость и значимость. Творчество Ю.Трифонова относят к советской литературной классике, и он не зря считается одним из самых ярких представителей соцреализма. Описание быта москвичей в 30-70-х годах прошлого века, действительно, можно считать классическим. Но жизнь обитателей правительственного дома на набережной и коммуналок простых трудяг в сталинскую эпоху у Трифонова как-то не соответствует партийным идеалам общего достатка, равенства и свободы. Не поэтому ли многие произведения автора часто подвергались суровой цензуре, буквально перекраивались, хотя и с согласия…

Небольшая повесть по объёму, но много разных неоднозначных вопросов о нас, прошлых и настоящих. Книга, которую трудно воспринимать отдельно, вне контекста времени. Потому что общее прошлое, пока ещё остаётся настоящим, споры по нему ещё слишком болезненные. Но о книге, во-первых написана прекрасно, читается легко. Продолжает традиции русской литературы. Хорошо, несколькими словами, замечаниями, но живо и ярко выстроенны декорации событий. Можно будто увидеть и почувствовать запахи, услышать звуки домов, московских улиц, дачи, квартир. Запах еловой ветки, шум лифта, звон трамваев, вид из окна. Дом, как символ. Не зря название Трифонова прижилось. Символ времени, эпохи. И история нескольких людей, одноклассников, которые выбрали каждый свою дорожку после камня с надписью. Один шёл…

Есть такая категория людей, которая сызмальства способна подбирать выгодные знакомства, умеет взвешивать блага на особых весах и определяться, к примеру, между карьерой и любовью, умеет прогибаться, когда нужно, и отталкивать от себя неугодных. Это вроде простые, а на самом деле очень непростые парни Батоны-Глебовы. Почему Батоны, да потому что все начинается с малого, так, принесет мальчик Глебов однажды в школу батон и нарочито оделит кусочками ароматного хлеба только тех из одноклассников кто нужен или понадобится в обозримом будущем, а тех кто не нужен, оставит слюнками исходить.

Такие Батоны облачаются в симпатичный фантик и оттого кажутся безобидными или «никакими». Внутри же они расчетливы и корыстны, а однажды пойдут по головам близких людей, чтобы выбраться наверх, на следующую…

Из обрывочных и в каком-то смысле неполных сведений состоит этот роман, но этого хватает, чтобы понять и прочувствовать всю жизнь Димы Глебова, осознать и проникнуться духом времени. Воспоминания, ворохом осенних листьев, разбросаны и никому не нужны - просто все мелькает перед глазами, и не понятно: было или не было. Понравился ли мне герой? Скорее, нет - слишком уж он никакой - и вдогонку за написанным автором, думаю: таким везде дорога. Они умеют быть всегда вовремя, подстроиться под окружение, их охотно принимают, но только стержня нет.

И плохого они ничего не совершают, просто в случае опасности прячутся в толпе за спинами, не хватает таким духу гордо и смело высказаться. А ведь бывают случаи, когда в молчании - предательство. А вот кого жаль - так это Сонечку. Сонечку, с…

"Нынешние Раскольниковы не убивают старух процентщиц топором, но терзаются перед той же чертой: переступить? И ведь, по существу, какая разница, топором или как-то иначе?"

Август 1972 года. Москва. Главный герой Вадим Александрович Глебов случайно сталкивается с бывшим одноклассником Левкой Шулепниковым. И как это бывает после долгих лет другой жизни, семейной и благополучной, вдруг заполняют-заполоняют всё вокруг нахлынувшие воспоминания: школьные 30-ые, институтские послевоенные 40-ые, иногда что-то из эвакуации или военное... В этой книге нет чёткой линейной истории, она соткана из прошлого, уже частично забывшегося и местами стёртого, когда в рассказах мелькает "точно не припомню", "кажется", "возможно"... Между страниц, исписанных судьбой Глебова, встречаются отдельные от автора,…

«Дом на набережной» — прекрасная повесть, написанная мастерски. События стартуют в 30-х и постепенно переносят нас в 70-е. При этом большая часть происходящего в книге связана с жильцами правительственного дома, судьбами интеллигенции. Уже сама эта хронология и основное пространство произведения дают понять, что Трифонов будет затрагивать проблему существования людей в репрессивной системе.

На подобную тему существует достаточно много литературы. Как художественной, так и нехудожественной. И от большинства работ, написанных на эту тему, «Дом на набережной» отличается деликатной интонацией и вкрадчивой тоской. В книге нет драматизма на разрыв аорты, расстрелов, «чёрных воронков» и описаний изнуряющих допросов «врагов народа». При этом читатель отлично ощущает темные стороны сталинизма.…