Кубинские сновидения

И превращает, у женщин семьи дель Пино. Перед читателем предстает череда ярких жизней, нескольких поколений, одной кубинской семьи. Каждый ее член, часто, противоречит и противостоит остальным - разные политические взгляды, моральные ценности и результаты того, к чему они пришли.

Повествование начинается с Селии, преданной Революции женщине, которая, у себя на Кубе, очень активна в общественной жизни, вечный доброволец общественных работ и дел для борьбы против Запада. Но она не может найти общий язык со своими дочерьми, оплакивает единственного сына, всю жизнь над ней издевались свекровь и золовка, а муж, хоть и любил ее, но где-то глубоко, прям очень сильно глубоко, в душе. Всю жизнь она пишет письма своему первому любовнику-испанцу. которые никогда не отсылает, и мысленно общается с…

Что ожидаешь, когда берешь в руки книгу с названием «Кубинские сновидения»? Кубинские? Значит, будет о Кубе. Старой, новой, новейшей – неважно, все равно интересно. Сновидения? Что-то о мечтах, о сдвигах в реальности, что-то фантасмагорическое – тоже здорово! Кубинские сновидения? Два слова вместе звучат уже не так зазывно, отдают латиамериканскими телесериалами, но ты ведь всегда надеешься на лучшее…

А аннотация обещает «чеховскую задушевность». Вкупе с «фантасмагоричностью Маркеса». Стоит читать? Сомнения нарастают – если так хвалят, значит, качество низкое – но читатель (тот самый, который надеется на лучшее) всегда даст книге шанс.

Значала рушится первая надежда. Куба со страниц предстает какая-то нерельефная, блеклая, ненастоящая. Как живет или жила эта страна в прошлом, остается…

я бы сказала, что эта книга с оттенком Кубы: Кристина Гарсия в "Кубинских сновидениях" повествует о 3-х поколениях женщин семьи. Женщинах, на которых все держится. Женщинах, которые покоряют Америку в поисках лучшей жизни. Они хотят стать американскими гражданами, но что-то не дает, что-то тянет туда, на кубинский берег. Конечно, роман нельзя сравнивать с прозой Маркеса и о душевности Чехова даже упоминать не стоит, хотя это стоит в аннотации как призывный слог. Местами написано с душевной любовью к кубинской родине, с горечью о ее нелегкой доле. Но роман этот о нелюбви к друг другу и следствию этого факта. Бабушка Селия вышла замуж за нелюбимого человека, и сорок лет писала письма своей любви, мужчине, которого больше не видела. И рождение детей не изменило ее, и муж который вроде…

А от Кубы нам достался только грош в виде упоминаний революций и имитации кубинской экзотики. И книге этой столько же цена. Кристина Гарсия выглядит очень вторично в своих попытках, хотя я и не поклонник Маркеса. Стиль у нее очень блеклый. История сама тоже не очень впечатляющая, а местами откровенно скучная. Не люблю я таких лоскутков. Жизнь женщин странная, с причудинкой, но хочется развести руками и сказать: "И что?". Мне было совершенно неинтересно.

Не смогла насладиться и описанием революции, потому что и здесь Гарсия подкачала, описав лучше Нью-Йорк. Собранное из разных кусочков полотно рассказа не дало мне полного представления об этих женщинах, каких-то культурных ключей к их пониманию. Странное поведение всех героев еще не делает историю занимательной.

Я не в восторге, но мне понравилось. Автор интересно ощущает мир... и очень сочно и образно передаёт это в тексте. Ради сюжета - читать это точно не стоит. Лишь ради погружения в совершенно иную густую реальность, полную разномастных ощущений, интуитивных всплесков и красочных ассоциативных головоломок. Если в вас самих этого нет - книга вам ничем не откликнется. Вам просто нечем будет её ощутить. Если же лабиринты собственого внутреннего объёмного периодически стучатся к вам - тогда велкам. "Кубинские сновидения" смогут побыть дорожкой к другому себе.

Ура, она закончилась! Кубинские сновидения как-то неожиданно сразу плохо у меня пошли. Аудио оказалось доступным только для прослушивания с компьютера. Голос чтеца не только не понравился, но и порой был труднопонимаемым. Я даже сначала подумала, что читала сама автор - прямо слышался испанский акцент. Фразочки на испанском я понимала гораздо лучше, чем речь на английском. Интересно, дается ли их перевод в бумажной версии книги. Не все ж испанский знают.

Я рассчитывала на прекрасную семейную сагу, рассказывающую про жизнь трех поколений кубинских женщин, разделенных океаном и революцией. Рассчитывала я и на обещанный магический реализм. В результате и магический реализм какой-то "не такой", а слабая попытка копирования Маркеса, Эскивель, Альенде и прочих, и семейная сага тоже оказалась…

Да, действительно сложно написать о чем эта книга. Если по фактам то это история трех поколений кубинской семьи. Где родные люди оказались по разные стороны баррикад, разделенные морем, политическими взглядами и способами воспринимать мир. Центральная фигура истории абуэла Селия. Старая кубинская женщина, мать троих детей, и бабушка пятерых внуков. Но она не всегда была старой и в ее истории есть свои трагедии, есть свое "до и после". Повлияло ли это на судьбы ее дочерей и сына... сложно сказать.. .

Книга действительно похожа на отрывки сновидений, с одной стороны такие разные, но с другой стороны объединенные чем то общим, фундаментальным, базовым. Вечное Море, старая Земля и Деревья... и одновременно такие переменчивые политические режимы, хрупкие человеческие судьбы. Тонкая рвущаяся…

Жила-была в Санта-Тереса-дель-Мар абуэла (бабушка) Селия. В молодости абуэла нежно любила мачо Густаво, который потом дал деру в Испанию, а бедная абуэла еще 20 лет писала ему любовные письма, и даже в психушке по его милости побывала, но потом смирилась и столь же нежно полюбила революцию и вождя, и всячески старалась приносить им обоим пользу. Даже на тростниковую плантацию за каким-то лешим таскалась, чтоб только было чем пополнить список добрых дел на благо социализма. И было у бабули две дочки и сыночек, каждый со своим особенным сдвигом по фазе, один круче другого. Одна дочурка по дороге из Нью-Йоркской кондитерской, а в Нью-Йорк она укатила потому,, что вождя, поганка такая, не любила. Так вот, по дороге до дома любила она перетереть за жизнь со своим папулькой, мужем абуэлы…

магический пофигизм, зато чуть ли не единственная книга загадочной латинской америки, в которой упомянута нью-йоркская панк-сцена: мимолётный, но очень важный аспект