3 февраля 2023 г., 02:03
22K
Мужчины — наиболее вероятные жертвы убийств. Почему писатели-криминалисты убивают так много женщин?
«Постоянно совершая насилие над женскими персонажами, мы… следим за своими действиями и заручаемся содействием в поддержании угнетения других»
Это был тоскливый октябрьский день, и ребенок, который должен был появиться на свет, уже опаздывал. Может быть, для вас это ничего не значит, но для меня это означало, что мой внеслужебный отпуск давно закончился, и вместо того, чтобы держать на руках своего нового ребенка, я гуглила показатели мертворождения послеродовых младенцев и смертность женщин, которые их вынашивали. Как и большинство людей, которые боятся смерти (своей и чужой), я искала утешения в криминальной фантастике.
Есть что-то манящее в нераскрытых убийствах и загадках, которые при хорошем исполнении могут отвлечь даже самых тревожных из нас от внутренних терзаний. Будучи пожизненным читателем тайн и триллеров, я с нетерпением ждала возможности побороть свои страхи с помощью знакомой и успокаивающей схемы: труп, отважный детектив и умное решение.
Проблема заключалась лишь в том, что на этот раз криминальная фантастика не отвлекла меня от проблем. На самом деле, она их подчеркнула. Это потому, что в центре каждого прочитанного мною остросюжетного романа была как минимум одна мертвая женщина. В результате я стала сочувствовать не бесстрашным детективам, чья острота ума могла превзойти даже самых умных злодеев, а незадачливым жертвам, чьи судьбы были предопределены не только обстоятельствами, но и случайностью.
*
Насилие над женщинами в американской криминальной фантастике так же старо, как и сам жанр, начиная с рассказа Эдгара Аллана По «Убийства на улице Морг» 1841 года, который считается первым в стране современным детективным рассказом. В центре произведения — убийство матери и дочери, первая из которых так сильно искалечена, что ее голова отваливается от тела. Вторая задушена, а затем засунута в дымоход.
С тех пор — от и до и — эта художественная литература исторически полагалась либо на угрозу насилия над женщинами, либо на сам акт насилия, чтобы продвинуть свои сюжеты. Можно было бы ожидать, что это мимолетное увлечение, что, как токсичная маскулинность и открытый расизм в жанре, к счастью, ушли в прошлое, как и зависимость от тропа мертвой женщины. Однако это не так.
Когда речь заходит о современных криминальных романах, трудно найти статистические данные о том, сколько в них фигурирует убитых женщин, отчасти из-за огромного количества ежедневно публикуемых произведений, которые, по некоторым данным, исчисляются сотнями. Мое (по общему признанию, несовершенное) исследование 50 или около того самых продаваемых криминальных романов на Amazon в случайный день октября показало, что число женщин-жертв превышает число мужчин-жертв примерно 3:1.
Нестыковка в соотношении мужского и женского насилия могла бы иметь смысл, если бы женщины в действительности чаще погибали от убийств, чем мужчины. Но на самом деле, взрослые мужчины становятся жертвами примерно в 80% убийств в этой стране. Когда мы учтем случаи домашнего насилия и семейных убийств, где обычно убивают женщин, этот процент, я полагаю, увеличится.
Это ставит нас в затруднительное положение. Для жанра, который гордится своей правдоподобностью — где авторы постоянно подчеркивают дни, недели, а иногда и годы, проведенные в правоохранительных органах, пытаясь уловить все детали — почему, когда речь заходит о демографических характеристиках тех, кого мы выбираем для убийства, мы так далеко отклоняемся от фактов?
Возможно, причина, по которой писатели убивают больше женщин, чем мужчин, совершенно доброкачественная. Например, это может быть просто вопрос базовой биологии. То есть, поскольку у женщин меньше мышечной массы, чем у мужчин, им легче нанести физический вред. Таким образом, их смерть расширяет круг потенциальных подозреваемых, что делает чтение более интересным.
Другая причина может заключаться в том, что женщины по своей природе вызывают симпатию, в то время как мы, как культура, все еще испытываем двойственное отношение к смерти мужчин. Эта аргументация используется для обоснования того, почему, например, в этой стране женщины никогда не проходили селективную регистрацию или призыв в армию, несмотря на то, что женщины способны выполнять задачи современной войны не хуже мужчин.
Писатели и предлагают третий вариант. В вопросах и ответах CrimeReads от 2019 года они предполагают, что насилие над женщинами в криминальных романах служит терапевтической цели. Макмиллан (соглашаясь с Дэнфилд) говорит: «Я считаю, что продуманное изображение насилия [в отношении женщин] может также позволить женщинам лучше понять и проработать то, что мы, возможно, пережили или боимся пережить, предоставляя нам ценные инструменты для нашего эмоционального и психологического арсенала». Другими словами, причиняя вред женщинам, авторы переписывают сценарий, давая женщинам возможность добиваться справедливости в отношении тех, кто нас обидел.
Меня беспокоит то, что независимо от намерений авторов, убивающих (и калечащих, и пытающих) женщин, все это вымышленное насилие имеет крайне негативные последствия. Регулярно убивая женщин, мы приучаем читательниц видеть себя жертвами, нуждающимися в защите мужчины, или, по крайней мере, обладающими меньшей властью, чем есть на самом деле.
Более того, я беспокоюсь, что, постоянно применяя насилие к женским персонажам, мы участвуем в долгой истории использования физических угроз в отношении женщин в качестве средства контроля за нашими действиями и привлечения нашей помощи в поддержании угнетения других.
Давайте я скажу по-другому:
Вы не можете существовать как женщина без того, чтобы мужчина не окликнул вас, не облапал, не применил физическую силу, угрожая вашей телесной автономии. Всякий раз, когда это происходит, кто-то неизбежно обвиняет вас в том, как вы одеты.
Вы не можете распивать спиртные напитки вне своего дома, иначе, если кто-то нападет на вас (а он может напасть), первое, что скажет любой человек, это то, что вам следовало проявлять умеренность, когда вы пили.
Вы не можете быть чернокожим мужчиной в этой стране и идти рядом с белой женщиной после наступления темноты, опасаясь, что она вызовет полицию за «угрозу», потому что ее научили считать, что она уязвима и что вы, как чернокожий мужчина, можете причинить ей вред.
В мире, где насилие и угроза насилия используются для того, чтобы заставить женщин одеваться скромнее, вести себя умереннее и оправдать существование ненависти, маскирующейся под «защиту», стоит спросить, как авторы либо участвуют в этих повествованиях, либо ниспровергают их. Стоит спросить, как истории, которые мы рассказываем, влияют на нашу самооценку, а также на то, как мы воспринимаем других людей. Стоит спросить, кому выгодно, когда авторы убивают так много женщин.
У меня нет ответов. Но одно я знаю точно: чтение о вымышленных женщинах, которым отрезали головы или высасывали из них кровь, чтение об их изнасилованиях, пытках и способах, которыми мужчины совершали над ними насилие, не заставляет меня чувствовать себя сильной. Скорее, это запускает мои скрытые страхи, леденящий душу посыл которых передается из поколения в поколение:
Как женщина, я не в безопасности. Чем больше я буду играть роль женщины — выражать свою сексуальность или, что очень важно, вступать в роль матери, — тем более затратной будет моя жизнь, и тем больше вероятность моей смерти.
*
Через четыре дня после того, как должен был появиться мой ребенок, у меня, наконец, начались схватки. На пике схваток, когда каждый оборот секундной стрелки приносил ощущение удара молнии, я кричала, что хочу умереть.
«Нет», — сказал мой муж, его голос успокаивал, успокаивал и приводил в ярость. «Ты не хочешь».
К тому моменту я вспотела насквозь через тейп, удерживающий два моих катетера. Я хныкала, но была слишком обезвожена, чтобы плакать. До конца ночи мне предстояло пережить еще много страданий: катетер, вставленный в позвоночник, разрыв третьей степени, десятки швов, сшивающих меня обратно, после чего я едва смогу ходить.
И все же он был прав. Я не хотела умирать.
И то, что я женщина, не означает, что я этого заслуживаю.
Дженнифер Эррера (Jennifer Herrera)
Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ
Комментарии 5
Показать все
Вы не можете существовать как женщина без того, чтобы мужчина не окликнул вас, не облапал, не применил физическую силу, угрожая вашей телесной автономии. Всякий раз, когда это происходит, кто-то неизбежно обвиняет вас в том, как вы одеты.
Вот гадство! Потому что всё правда. Нет у нас равноправия. И хотя я умеренная феминистка, но после этого хочется рвать и метать.
Спасибо за статью.
потому что любая женщина должна осознавать себя либо чьей-то вещью, либо товаром, либо жертвой, может быть?
литература (как и кино, и сми ,и т.д.) навязывает всё те же старые роли: 1) женщина, как сексуальный объект; 2) женщина - мать; 3)женщина - жертва. Вот и весь выбор.
именно поэтому во всех своих бедах виновата сама женщина по умолчанию, главное вдолбить это ей в голову - это же так удобно: страх - лучший ошейник, даже поводок не нужен.
Меня больше всего бесит в некоторых книгах, акцентирование на том, что мужчины - враги, от которых не спасёшься (у Грейди Хендрикса например). Это создаёт какое-то нездоровое мышление.
И вообще, читать слишком много мясного про маньяков я считаю тоже не стоит: слишком повседневным воспринимается факт насилия и убийства.
Тут какое-то противоречие
Plushkin, Скорее всего имеется в виду, если из всех убийств уберем домашнее насилие (про которое обычно детективы не пишут), мужчин - жертв "настоящих загадочных" убийств станет еще больше в соотношении с женщинами.