Искушение святого Антония

Не смогла я проникнуться данным произведением Флобера. Почему-то в последнее время мне очень не нравятся в книгах всякие вакханалии и сексуальные подоплеки. Сразу вспоминается Фрейд с его выводами по этому поводу. Я понимаю, что человеческие испытания основаны на физических потребностях, но даже их можно выразить другим языком, чтобы не хотелось бросить читать. С другой стороны, было интересно читать некоторые размышления о вере, жизни, человеческой душе, потребностях и инстинктах. Особое внимание я обратила внимание на необычные интерпретации священного писания и сравнение "правил поведения верующего" и поступков святых людей. Ведь то, что один человек может считать плохим, например, то другой может считать эталоном поведения.

Все действие происходит в одну ночь. Это непрерывный поток сокровищ, девиц, сектантов, богов, чудовищ, убийств, совокуплений. Даже удивительно, что при всей этой вакханалии герои находят время для размышлений и диалогов на темы поиска бога и истины. Из-за практически полного отсутствия передышек в действии читать оказалось непросто, то и дело возникало желание отложить книгу и переварить прочитанное.

Но происходящее впечатляет. Самим героем, Антонием, я не прониклась: он тут как будто для фона, он – игрушка для дьявола. Сложно понять сам смысл его ухода в пустыню и тратящихся на него усилий, все это происходит потому что. Потому что Антоний – святой, потому что дьяволу нужна его душа. Интересны те доводы, которыми дьявол пытается убедить Антония в том, что бог не обладает качествами,…

"Знай же, что я никогда тебя не покидал. Но ты подолгу не замечаешь меня", - говорит дьявол в обличье Илариона. Да, он всегда с нами, всегда рядом и вся наша жизнь борьба теми соблазнами, которых преподносит его изменчивые образы. У него тысяча лиц и тысячи масок, и поэтому трудно его узнать. Только закалённые души могут сопротивляться ему и не попасть в объятия сатаны. Мы не Антоний, мы только жалкие людишки и всю свою жизнь пачкаем душу под диктовку Илариона-дьявола. Что делать, у всех есть свая царица Савская...

"ХИМЕРА. Я легка и весела! Я открываю людям ослепительные перспективы с облачным раем и далеким блаженством. Я лью им в душу вечные безумства, мысли о счастье, надежды на будущее, мечты о славе и клятвы любви и доблестные решения".

Флобер мой любимый писатель. Я, читая его…

Изумительная маленькая книжка, достойная внимания каждого, кто любит что-то мистическое, ирреальное, потустороннее. В книге проходит тонкая грань между реальным миром и миром воображения. Когда читаешь эту книгу, погружаешься в какой-то другой, интересный мир. В этом мире люди живут другой жизнью, они общаются между собой. В книги открывается путешествие сквозь время, Антоний видит много событий, много мистического и интересного. Сначала я очень путалась, на самом деле происходят события или это воображение его разума. Очень тяжело найти границу. Книга получилась очень интересная, очень захватывающая. Я люблю очень Фауста Гете и Каина Байрона, поэтому эта книга вызвала во мне восхищение. Ведь после Гете и Байрона, вдохновляясь их книгами, он написал эту книгу. Для меня это живое…

"Искушение святого Антония" - крайне тоненькую книжицу в мягком переплете - благоразумно взяла с собой в дорогу, потому что иначе продраться через всю ту вакханалию, что творилась у голодного святого Антония в голове было бы почти невозможно, не будь я заперта в зоне отлета с задерживающимся рейсом. Пока я страдала от голода, холода и цен, у святого Антония, который ушел от мира, начались проблемы. Сначала ему стало не хватать людей, разговоров с ними, женского общества. Тогда к нему является сама царица Савская, которой он все же сопротивляется. Не женского тела жаждет Антоний, другое терзает его ум. Появились у него сомнения в догмах его веры, поэтому начинается в его голове такой... Мама мия, о-ля-ля. Однако для любителей хэппи-эндов - все закончилось хорошо. Христос воссиял, весь…

Да-да, у отшельника поехала крыша от голода да солнышко напекло. Эта рецензия будет короткой:

1849 Гюстав читает свой первый большой труд, «Искушение святого Антония», двум ближайшим друзьям, Буйе и Дюкану. Чтение длится четыре дня, по восемь часов в день. Смущенно посовещавшись между собой, слушатели советуют ему бросить рукопись в огонь. (с) Барнс "Попугай Флобера", биография.

Тот момент, когда стоило прислушаться к мнению друзей, по нашему с ними скромному мнению.

Эта пьеса настолько выбивается из творчества Флобера, что с трудом верится, что ее автор - человек, написавший также "Мадам Бовари" и "Воспитание чувств". В одном из поздних писем Флобер признался, что ему всегда хотелось создать вещь, в которой он смог бы отпустить свою фантазию на волю и описать места и события настолько диковинные, что их не сумела бы воспроизвести ни одна, даже самая искусная декорация. Да эта пьеса и не предназначена для постановки на сцене. Почти всю первую половину занимает гигантский монолог Антония, перемежаемый большими кусками прозы и цитатами из Писания. Монолог - черт с ним, он интересен только теологам. Но картины, возникающие в воспаленном сознании святого по наущению Дьявола, не привиделись бы даже Пелевину под грибами в его лучшие годы. Первые несколько…

Бред, как я дочитал всё же неизвестно. И во время прочтения прям так и была мысль, которую озвучил главный герой. "И зачем вообще я всё это читаю?"

Если иметь очень слабое представление о мифологии, религии, древней истории, то можно было бы сказать, что у некоего отшельника съехала крыша на почве недоедания и прочих физических неудобств или случился бэдтрип от по ошибке съеденного гриба.

Нет, честно. То, что являлось несчастному Антонию в течение ночи, похоже на страшный сюрреалистический религиозный кошмар. Сначала всё вполне себе безобидно. Ну явились Навухудоносор и царица Савская, ну посулили всевозможные блага. Заманчиво, но не более. Далее же бедному отшельнику приходится выслуштвать дерзкие речи ересиархов, кои так и норовят чистую душу взбаламутить. Так, но и это еще не страшно. Ведь далее на Антония и читателя обрушивается целый водопад из различных верований. Тут и Будда, тут и Исида, пререскасные Олипмийцы, боги…