Дневник советского школьника

Бедный, одинокий мальчик. Москва, конец тридцатых годов. Отец, старый большевик, умер при невыясненных обстоятельствах, когда Леве было девять лет, мать — замученная безденежьем «мещанка», живут вроде бы и в знаменитом Доме на набережной, но в крохотной дворницкой на первом этаже (да и там покоя нет из-за перманентно гостящих родственников из провинции). Сам маленький, болезненный, некрасивый. Как тут не будешь демонстрировать презрение к быту, не станешь изображать Чайльд-Гарольда. И не начнешь вести дневник, в котором безудержная — и такая естественная в пятнадцать лет — хлестаковщина перемежается по-детски обстоятельными пересказам взрослых разговоров, хрониками «что я видел» и вечно-подростковыми ламентациями о собственной исключительности и непонятости.

Тем нелепее вступительная…

Купилась на аннотацию. Точнее, на тот факт, что Лев Федотов — друган детства Юрия Трифонова, которого я нежно люблю и обожаю. И вроде как Трифонов вместе со всеми остальными считал его гением (не чистой красоты, а так). Отсюда и аннотация: гений, пророк, кококо.

Почему из него раздувают пророка? Из-за пары строчек о том, что он до начала Великой Отечественной войны написал в дневничке о том, что думает, будто начнётся в конце июня-начале июля и немцы постараются завершить её быстренько, до начала зимы, памятуя о плачевном опыте французов в этом плане. Не могу сказать, что это такое супер-пупер-пророческое предсказание. В конце концов, это могла быть просто случайная загадка, ведь иными пророчествами он не отличился. Все же остальные его политические записи не выдерживают никакой критики -…