Студент, изучающий метафизику, снимает комнату в дешевом многоквартирном доме на улице д’Осейль (франц. Rue d’Auseil), которую он никогда раньше не видел. Улица граничит с большой стеной и студент не может увидеть, что находится по ту сторону. Только одно окно на верхнем этаже дома смотрит за стену. В этой комнате живет пожилой и немой музыкант Эрих Цанн, который играет чарующие мелодии на виоле. Студент просит разрешения послушать музыку в его комнате. Музыкант играет другую, обычную мелодию и нервно поглядывает на зашторенное окно. Студент пытается одернуть занавеску, чтобы увидеть что находится по ту сторону стены, но Цанн останавливает его и выставляет за дверь. После Цанн избегает встречи с ним. Цанн работает с оркестром, а по ночам играет неземные мелодии. Слушая их студент восхваляет музыкального гения.
Здоровье Цанна ухудшается и однажды из его комнаты раздается крик. Студент спешит к нему, однако Цанн дает понять, что с ним все в порядке и начинает писать нечто важное в рукопись, о событии произошедшим с ним. Спустя час написания письма за окном раздается низкий звук, будто, от далеких пространств. Цанн начинает яростно играть на виоле пугающую венгерскую мелодию, словно, пытаясь отогнать от окна нечто страшное. Внезапно раздается еще один странный звук, который студент воспринимает за насмешку, и порыв ветра разрушает окно, унося все бумаги. Студент смотрит в окно, но вместо городских огней он видит лишь черноту бездны (англ. Blackness void).
В бешеных мотивах мелодии Цанна мне пригрезились сумрачные фигуры сатиров и вакханок, зашедшихся в безумном вихре облаков, дыма и сверкающих молний. Перед и подо мной простиралась бесконечная темень космоса, сплошной бездонный, неописуемый мрак, в котором существовали лишь какое-то неясное движение и музыка, но не было ничего из того, что я помнил в своей земной жизни. Я оказался окутан непроницаемой темнотой, видя перед собой словно оживший безбрежный хаос. Я закричал, что мы должны бежать от неведомых существ ночи (англ. Unknown things of the night).
Воющий ветер гасит свечи и студент вслепую идет по комнате на звуки мелодии Цанна, которая стала похожа на потусторонние ритмы. Потоки ветра, казалось, исполняли во мраке вавилонский танец. Студент ощупывает ледяное, бездыханное лицо Цанна, чьи остекленевшие глаза выпучились в пустоту. Музыкант был мертв, хотя, его тело все еще играет мелодию. Студент в ужасе бежит из дома и района. Спустя годы поисков ему так и не удалось найти улицу д’Осейль, которой нет ни на одной карте, и никто, кажется, не слышал о ней. Он чувствует душевное умиротворение от того, что не может найти ни улицу, ни потерянные бумаги, которые могли бы объяснить музыку Цанна.
