Почему кража друга так болезненна для нас?

Каково это – когда твоего лучшего друга уводят прямо на твоих глазах?

Измена, насилие, кража, соперничество в семье… Всё это – плодородная почва для сюжетов психологических триллеров. Однако есть еще одно преступление, вызывающее ярость и ненависть настолько сильные, что они могут толкнуть на убийство. Я этого не осознавала до тех пор, пока сама с этим не столкнулась. Это преступление – кража друга. Когда твоего друга уводят прямо у тебя на глазах.

Сперва поездка казалась хорошей идеей. Я собиралась поселиться на выходные в прибрежном отеле. Предстояло много работать, но некоторая часть дня должна была быть свободной. Я пригласила лучшую подругу Рут провести это время со мной: знала, что она любит пляж и не будет возражать, если на время работы мне придется оставить ее одну.

За несколько дней до отъезда я болтала с моей знакомой Люси. Она мне нравилась, но мы не были особенно близки. Я упомянула о своих планах с Рут.

«Звучит прекрасно. Можно мне с вами?»

В том, чтобы Люси присоединилась к нам, был смысл. Я подумала, что если бы они с Рут поладили, то весело провели бы время вдвоем, пока я работала в своей комнате.

Они не просто весело провели время – они отрывались по полной. Вместе плавали, совершали долгие прогулки, ходили по магазинам в городе. По вечерам, когда мы встречались за ужином, я начала замечать, что Люси игнорирует меня и рассказывает Рут забавные истории, а та заливается смехом.

Когда в какой-то момент Люси отошла от нас, Рут сказала: «Я так рада, что ты пригласила Люси. Она потрясающая». Я начала чувствовать себя так, словно устроила идеальное свидание и внезапно оказалась лишней.

На самом деле мне следовало подумать: разве не здорово, что эти две женщины так хорошо поладили? Заботиться – значит делиться. Я заботливый человек, я делюсь. Всё идет просто идеально.

Я могла бы так думать, быть выше инстинктивной ревности, если бы не убедилась, что Люси нацелилась на Рут намеренно и была полна решимости стать ее новой лучшей подругой и отодвинуть меня в сторону. Это доставляло ей удовольствие.

За ужином субботним вечером Люси повернулась ко мне и спросила: «Ты знала, что Рут изучала в университете историю искусств? Она такая талантливая».

Серьезно? Ты рассказываешь мне о моей лучшей подруге, словно я с ней не знакома? Словно мы не доверялись друг другу, не смеялись и не плакали вместе последние пятнадцать лет? Может, вы и сходили вместе на урок кайтсерфинга, но не надо намекать, что знаешь ее лучше меня.

Мое раздражение вылилось в убийственную ярость, когда в последний день, утром воскресенья, Люси отвела меня в сторону и сказала: «Вчера вечером Рут мне рассказала, что сильно нервничает из-за проблем с начальником. Она волнуется из-за работы, но еще никому об этом не говорила и просила держать это в секрете. Уверена, когда-нибудь она тебе расскажет. Хорошо, что она рассказала мне, ведь я многое знаю о конфликтах на работе. На следующих выходных мы с ней соберемся, чтобы это обсудить».

Сказала с таким наслаждением. С таким самодовольством.

Почему Рут не рассказала мне о своих проблемах? Почему выбрала Люси? С тем же успехом Люси могла бы сказать мне: «О, кстати, прошлой ночью я переспала с твоим мужем. Но не волнуйся, скоро он снова переспит с тобой! А пока у нас свидание в следующие выходные, и ты не приглашена».

Именно тогда «Заботиться – значит делиться» превратилось в «Ни за что. Люси это ни за что не сойдет с рук. Я верну Рут, даже если это меня убьет. И я не прочь убить Люси в процессе».

Я сказала Люси, что мне нужно идти собирать вещи, затем поднялась в свою комнату и взорвалась. Я плакала и кипела от злости. Степень моей реакции, сила эмоций по отношению Люси меня удивили. Мы взрослые женщины – что такого особенного в том, что Люси и Рут стали хорошими подругами? Почему я такая собственница с тягой к соперничеству? Я слишком остро реагировала. Чрезвычайно остро.

Тогда меня осенило. Я уже испытывала подобные чувства. И тогда они были даже глубже.

Когда я была подростком, то ходила в школу-интернат для девочек. Мы были заперты вместе три года двадцать четыре часа в сутки; это была идеальная почва для крепкой дружбы, соперничества и предательства. Домашние задания заботили нас меньше, чем жизненно важный вопрос: кто станет лучшей подругой Кэнди, самой популярной и самой красивой девочки в классе?

Ей стала я. Я была лучшей подругой Кэнди. Я до сих пор помню волнение, которое почувствовала, когда она попросила меня стать ее соседкой. Я купалась в лучах ее отраженной славы. До тех пор, пока в выпускном классе меня не обошла более крутая девушка, которая заняла мое место. Она тоже была этим довольна. Я была злой, одинокой и чертовски ревновала.

Когда я размышляла о том времени, варясь в собственных чувствах в номере отеля, то поняла, что, учитывая уровень давления сверстников в школе-интернате, учитывая, как мы были близки, как много значила эта дружба, кража подруги вполне могла стать преступлением, которое привело бы к убийству. Если бы кто-нибудь действительно перевел эти чувства в действие и кого-то убил, в этом не было бы ничего удивительного. Ведь на кону стоит многое.

Твой лучший друг хранит все твои секреты, разделяет так много в твоей жизни. Это человек, к которому ты идешь, когда всё идет наперекосяк, тот, кто должен стать твоей скалой, «твоим человеком», как Мередит Грей говорит о Кристине в «Анатомии страсти». Когда твой человек внезапно становится человеком кого-то другого, что еще ты можешь испытывать, кроме чувства ужасного предательства?

Для меня единственным способом исследовать всё это было об этом написать. Когда я вернулась домой после тех ужасных выходных, то окунулась в воспоминания о подростковых годах и начала писать «Не открывай свои секреты» ( Tell Us No Secrets ), в которой описано то время и наши дружбы. Так родился психологический триллер.

Другие писатели тоже затрагивали эту тему. В «Вахале» ( Wahala ) Никки Мэй блестяще описывает чувство боли и предательства, возникшие, когда в город приехала женщина по имени Изабель, которая оказывается типичной воровкой друзей. Она смешная, веселая, харизматичная. И сеет хаос и разрушение в группе трех подруг.

Пока я писала книгу и уже после ее завершения, я спрашивала знакомых, крали ли когда-нибудь у них друзей. Все они сказали, что да. С некоторыми это случилось еще на игровой площадке в школе. Неважно, что им было всего шесть лет, когда их друг перестал качаться с ними на качелях и переключил внимание на кого-то еще – они всё еще помнят все подробности и боль, которую почувствовали. Время не очень-то излечило раны.

В триллерах сексуальная измена – это всегда неплохой мотив для убийства. Но мне кажется, что он не настолько интересный, как дружба, которая пошла под откос. Все считают, что страсть делает людей сумасшедшими и одержимыми, а дружба – здравомыслящая, комфортная, безопасная, ее легче поддерживать долгие годы. Если только ты не пригласишь на выходные неправильного человека. Тогда ты узнаешь, насколько она может быть сложной, всеохватывающей и потенциально разрушительной. Что делает ее прекрасной темой для романа, но не такой прекрасной для переживания на собственном опыте.

Сиена Стерлинг

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ