Как путешествовать по миру с великими книгами: «Crime and the City» исполняется 100 лет

В 100-м выпуске издания «Crime and the City» Пол Френч оглядывается на великие литературные культуры, таинственные острова и улочки, которые он посетил за время своего путешествия

«Серия зародилась как идея Лизы Леви, которая на протяжении многих лет, выступая в качестве заказчика, просила меня провести обзор переведенных криминальных произведений, издаваемых в Европе и в Азии. Она была прекрасно осведомлена, что я много путешествовал и жил в разных странах, а также что у меня имелся некоторый языковой опыт, потому что в течение долгого времени я предлагал издательствам подходящие книги для переводов. И вот мы подумали и решили пройтись по всему миру, страна за страной, город за городом, чтобы узнать, что читают люди и чтобы убедить их отказаться от простого чтения американских и британских авторов, и открыть для них новые произведения, стили и подходы. Мы начали с Амстердама в марте 2017 года и сразу же все это быстро завертелось», — Пол Френч , обозреватель журнала Crime and the City.

Дуайер Мерфи: Какой из многих городов, о которых вы писали в криминальной хронике, выделяется самой эксцентричной коллекцией книг? Есть ли такой город, который остаётся мысленно с вами и о котором вы думаете: «О, там определённо происходит что-то странное…»? Я предполагаю, что почти все скандинавские города хорошо подходят под это описание.

Пол Френч: Итак, вот в чем странное дело. Вы намереваетесь написать о мировой криминальной фантастике, от Узбекистана до Буэнос-Айреса, а также между тем и о множестве других известных и малоизвестных мест, и все оборачивается тем, что самыми странными и чудаковатыми оказываются ваши соседи. Позвольте мне сказать вам, что никто... НИКТО… даже наполовину не странен так, как британцы. Великобритания производит, наряду со слащавыми уютными романами, самый жесткий нуар. Британские читатели читают о детективах-священниках, пожилых леди-сыщиках, мрачных городских серийных убийцах, а также преступниках среднего класса в пригородах, и все это за один день. Это самая настоящая криминальная индустрия, с феноменальным количеством адаптаций книг и персонажей для телесериалов, а национальная одержимость Агатой Кристи и Конаном Дойлом нисколько не ослабевает.

В каждом городе, поселке, деревне и отдаленной фермерской общине есть хотя бы несколько книг в детективном жанре. Буквально от Энн Кливз с Джимми Пересом на Шетландских островах до Чарли Уайклиффа У. Дж. Берли в Корнуолле. В литературном смысле, нет ни одного места на Британских островах, где не было бы совершено убийство. И ни один период в истории не остается нераскрытым, начиная с монаха-детектива Кадфаэля из двенадцатого века, писателя Эллиса Питерса и так далее. Иногда мне кажется, что каждый третий человек, встречающийся мне на улице, работает над криминальным романом, каждый паб полон людей, обсуждающих последнее криминальное телешоу или подкаст о настоящем преступлении, а все остальные заняты обсуждением потенциального убийцы.

Британцы просто помешаны на преступлениях. К счастью, остальному миру, похоже, нравится британский криминал, поэтому мы можем спокойно продолжать нашу одержимость.

Мерфи: Читатели международной криминальной литературы, а также издатели, пытающиеся продать им новые книги, всегда говорят о том, какой регион в мире будет успешен следующим, как это делала Скандинавия в течение десятилетия, или же как утвердились корейские триллеры в последние время. Если бы вы могли выбирать и оставляя в стороне прогнозы, криминальная фантастика какой страны, по вашему мнению, стала бы международным феноменом?

Френч: Это несомненно проходит через циклы — скандинавский нуар, шотландский и большая волна японского нуара, что длится десятилетие или даже больше, которая когда-то меня так захватила. Я думаю, в Южной Африке было напечатано множество замечательных криминальных произведений, оставленных без внимания остальным миром. Возможно, это и неудивительно, ведь многие из этих книг описывают то, что произошло в стране после окончания апартеида.

Например, действие романов Дайала Тлолве происходит в Йоханнесбурге и действительно затрагивает проблемы, которые определяют уровень городской преступности и социальные различия, так же как и серия Деона Мейера о Бенни Грисселе, действие которой происходит в Кейптауне. Я нахожу, что эти и другие писатели, такие как Эйч Джей Голакай, Майк Никол, Джасси Маккензи и Анжела Махолва, — все они действительно замечательные авторы. Но также их работы полезны в понимании того, что на самом деле происходит в Южной Африке, где сильно выражены социальные линии разлома после апартеида, и как там  сейчас все устроено. Читатели этой страны рассказали мне, что есть также много местной литературы, написанной и называющейся «кримис» (сокращение для криминальных книг на африкаанс — то же самое, что и на немецком), которую стоило бы перевести и которую английские читатели оценили бы. Хорошая криминальная литература очень полезна для понимания проблем и принуждений любого общества, одновременно и исторических, и современных. Мне бы хотелось, чтобы издатели и люди переводили, публиковали и читали больше африканской криминальной литературы в целом, со всего континента. Я большой поклонник марокканского писателя Абделилаха Хамдуши, который родом из Мекнеса, а сейчас живет в Рабате и обычно пишет в Касабланке. Я также читаю все, что могу, из книг новой волны нигерийских криминальных писателей и книг, написанных в основном в Лагосе — особенно Тони Кана, Лейе Аденле и Чике Унигве.

Мерфи: Я всегда нахожу интересными сцены, написанные эмигрантами, особенно в контексте криминальной фантастики. Были ли какие-то города, которые привлекли ваше внимание в этом смысле? Места, где было много эмигрантов (я не говорю, что они шпионы, и я также не говорю, что они не шпионы), выпускающих хорошие книги, действие которых происходит в их новом доме?

Френч: Это правда, что есть много замечательных городов, которые действительно подходят для хороших криминальных романов, но в которых традиционно нет местных писателей, исследующих этот жанр по разным причинам. Я часто наблюдаю это в Юго-Восточной Азии — Бангкок, Пномпень и другие региональные города имеют действительно большие и успешные писательские сцены для эмигрантов. Джон Бурдетт и его тайский полицейский детектив Сончай Литпличип, Кристофер Г. Мур с серией о частном сыщике Винсенте Кальвино, Стивен Лезер с тонной книг, действие которых происходит в Азии, а также Джейк Нидхэм — все они пробились из этой среды эмигрантов. И это только в Бангкоке, в 1990-х и начале 2000-х это была очень тесная сцена с регулярными чтениями, мероприятиями, и казалось, что все знают друг друга.

Самый знаменитый писатель-эмигрант — это, пожалуй, Лоуренс Осборн, который живет в Бангкоке и неизменно пишет о других эмигрантах, попадающих в неприятности в тех местах, которые он хорошо знает и в которых провел некоторое время — Париж, Макао, Марокко, Гидра, Камбоджа, а в последнее время и Таиланд. В своих произведениях Осборн — великий путешественник по миру, что приводит к сравнениям с другим великим писателем-путешественником предыдущего поколения Грэмом Грином.

Есть и другие места, где эмигранты активно пишут криминальные книги — от Гонконга до Амстердама, в то время как многие криминальные произведения, разворачивающиеся в Берлине (очень многонациональном городе), кажется, написаны приезжими. То же самое относится и к большей части криминальной литературы, которую я выделил об индейских городах, она приходит извне, хотя часто из глобальной индийской диаспоры — например, серия Абира Мукерджи «Уиндэм и Банерджи», написанная в Калькутте, или серия Вазима Хана «Детективное агентство Малыша Ганеша», написанная в Мумбаи.

Мерфи: Глядя на города, которые вы упомянули, становится ясно, что у вас есть особая связь с Азией. Для многих американских читателей это все еще довольно новая территория, когда речь идет о криминальной фантастике. (Я подозреваю, что многие читатели открыли для себя новые любимые детективные романы благодаря вашим книжным обзорам, о таких городах, как Индия или Китай.) Не могли бы вы рассказать мне немного о своем собственном опыте работы в этом регионе? Мне также интересно узнать, есть ли у вас любимые литературные города на континенте или конкретные книги, которые вы рекомендуете людям снова и снова?

Френч: Я в самом деле много лет прожил в Азии. В частности, я жил в Шанхае, но много времени проводил в Пекине, Гонконге и Сингапуре. Поэтому, естественно, меня очень интересует то, что появляется в этих городах. Китай и большая часть Азии - это проблема для традиционной североамериканской и европейской криминальной литературы, а также для тех, кто хочет заниматься этим жанром. Многие люди просто инстинктивно не симпатизируют полиции, политикам или властям. Идея о том, что полицейский будет посвящать себя раскрытию преступления без коррупции и вмешательства, является проблематичной. Однако романы, раскрывающие коррумпированных полицейских или политиков, еще более проблематичны, они подвергаются цензуре, запрещаются или часто просто не публикуются многими издательствами. Поэтому понятно, что писатели часто избегают этот жанр.

Притом есть и хорошая традиционная детективная фантастика, действие которой происходит, например, в Китае, однако она написана людьми за пределами страны и (хотя иногда переводится на китайский язык) в основном читается читателями тоже за пределами страны. Примером тому может служить великолепная серия Цю Сяолуна «Инспектор Чэнь», написанная в Шанхае. Автор родом из Шанхая, но сейчас живет и работает в Америке, где и находится основная часть его аудитории.

Но это не значит, что писатели просто сдаются. Они находят другие пути для решения проблем. Книга китайского писателя (и бывшего полицейского) А Йи «Совершенное преступление» рассказывает о безмотивном убийстве в провинциальном Китае, она написана в основном в стиле Джима Томпсона «Убийца внутри меня» от первого лица, больного психозом, чтобы избежать столкновения с представителями власти.

Я большой поклонник криминальной литературы из Манилы на Филиппинах. Там существует проблема недоверия к некоторым представителям власти; многие криминальные романы, написанные в американском или европейском стиле, перенесенные в Манилу, могут показаться глупыми. Но есть и альтернативы. Книга Ф.Х. Батакана «Малый и меньший круг», опубликованная в 2002 году, которую некоторые называют «первым филиппинским криминальным романом», является одной из моих любимых книг за последние двадцать лет. Это расследование убийства, которое приведет вас в самое сердце манильского общества — полицейские, политики, медиа-магнаты, богачи, трущобы, — ведут его Гас Саенсан и Джером Люсеро, двое священников-иезуитов, которые также занимаются судебной экспертизой, а вместе с ними Джоанна Бонифачио, журналист-расследователь, выступающий против власть имущих. Нетрадиционное трио борцов с преступностью, при этом действительно захватывающая книга. Я рекомендовал ее буквально сотням людей, и никто ни разу не пожаловался.

То же самое можно сказать о книге филиппинского писателя Чарльсона Онга «Синий ангел, белая тень» (2010 г.), которая выдержана в стиле нуара Чандлера или Хэмметта и с описанием ярких ночных пейзажей Бинондо, китайского квартала Манилы. Это превосходная книга, и она заслуживает большего числа поклонников. Мне интересно, что еще издается на Филиппинах, на английском или тагальском языках, что я упустил?

Мерфи: А как насчет своеобразных мистических традиций? Меня всегда привлекают страны, у которых есть ярко выраженные традиции в каком-то конкретном направлении литературы: например, тайна запертой комнаты в Японии. Встречали ли вы в своих литературных путешествиях какие-нибудь интересные тайны?

Френч: Японская любовь к тайне запертой комнаты повторяется во многих странах, хотя в Японии она действительно осталась в моде на чрезвычайно долгое время. Новые переводы японского мастера тайны запертой комнаты Сэйси Йокомицу с его книгой «Золотой век» станут отличным дополнением к полке любого любителя преступлений.

Меня интересует, как города и страны выражают свои собственные страхи, явные или скрытые, в своей криминальной фантастике. Большое количество скандинавского нуара последних лет связано с экстремистскими религиозными культами. Я не уверен, что в Скандинавии больше или меньше проблем с религиозными культами, чем где-либо еще, но они уже давно выражают свое раздражение по этому поводу в криминальной литературе. Точно так же многие западноевропейские писатели детективов, пишущие от Великобритании и Ирландии до Франции, Бельгии, Испании и Германии, поднимают вопросы, связанные с внутренней миграцией, новыми организованными преступными группировками из Восточной Европы, страхом перед терроризмом «одинокого волка». Желание узнать больше о других местах, обществах и сообществах — вот что такое «Преступность и город». Возьмем наш выпуск, посвященный столетию Лос-Анджелеса. Прямо здесь, в одном городе, есть книги об американском корейском опыте, латиноамериканском опыте в США, афроамериканском опыте. Читать криминальную литературу Лос-Анджелеса — значит читать многочисленные аспекты американской жизни. Учитывая довольно городской характер выпуска (за исключением редких летних каникул в Шотландском нагорье, Хэмптоне или на Французской Ривьере), я не смог продвинуть один из моих любимых поджанров, «grit noir» (или сельский нуар, или как хотите его называйте). Для меня это путешествие в важную часть Америки, которую я почти никогда не видел и не испытывал и о которой я остерегаюсь предполагать, что слишком много понимаю. Но это также означает, что я не могу кричать о писателях, которые мне действительно нравятся и которых я читаю постоянно — Аттика Лок, Стеф Пост, Крис Оффут, Эйс Аткинс, Майкл Фаррис Смит... Все они такие уникальные американские авторы, пишущие действительно оригинальные произведения.

Мерфи: Ваши собственные книги посвящены настоящим историческим преступлениям. Мне интересно, есть ли какие-то конкретные города, которые вас привлекают в этом отношении, либо потому, что в них есть особенно большое коллекции нехудожественной литературы, либо потому, что криминальная история самих городов просто очень увлекательна?

Френч: Это легко — Австралия. Мне посчастливилось провести там достаточно много времени, и после каждой поездки я возвращаюсь с сумкой книг, причем почти исключительно о настоящих преступлениях. Там так много всего — от дней транспорта до войн местных банд байкеров. Я предполагаю, что местный рынок в Оз для настоящих преступлений огромен, учитывая количество изданий, а также успех телевизионных шоу, таких как франшиза Underbelly. Я также думаю, что Crime and the City скоро придется отправиться в отпуск в Австралию, чтобы охватить всю великолепную криминальную фантастику из глубинки, которая сейчас очень хорошо продается по всему миру, от таких авторов, как Джейн Харпер, Крис Хаммер, Питер Папатанасиу и других.

Мерфи: Есть ли города, к которым вы хотели бы вернуться, теперь, когда вы достигли столетнего юбилея?

Френч: Есть несколько, которые я исследовал лишь поверхностно. Мельбурн, Амстердам, Глазго, Дублин, Барселона... В Берлине я решил сосредоточиться на криминальной литературе времен Второй мировой войны и не стал вникать в период Холодной войны и современный Берлин. Отчасти поэтому я избежал некоторых крупных криминальных городов, которые действительно нуждаются в исследовании. Конечно, я хочу, чтобы читатели открывали для себя новые места, города, с которыми они, возможно, не так хорошо знакомы, но также интересны. Попытка втиснуть в такой формат Лондон или Нью-Йорк, Чикаго или Париж практически невозможна. Если бы я начал «Преступление и город Лондон», у меня бы закончились слова на середине «Шерлока Холмса», и я бы не продвинулся дальше!

Мерфи: Итак, карты на стол, о каком месте вам больше всего хотелось написать серию книг?

Френч: Лучший способ подумать об этом и воскресить некоторые воспоминания для меня — это подумать о том, когда у меня была возможность написать колонку в реальном месте. Иногда это было действительно удовольствие — Хэмптон в Саг-Харборе, Бали у бассейна отеля или Феникс, сидящим в задней части фантастического книжного магазина Poisoned Pen Bookstore и болтающим с покупателями в течение дня. Как писателю и обозревателю, мне повезло быть приглашённым на многие фестивали криминальной литературы и литературные, поэтому поговорить о романах Tartan Noir на Эдинбургском фестивале или о новинках кантонской криминальной литературы на Международном литературном фестивале в Гонконге — настоящее удовольствие.

В настоящее время всем приходится нелегко. Во время пандемии Crime and the City стало субститутивным удовольствием, способом путешествовать с помощью воображения. Но давайте надеяться, что скоро мы сможем вернуться к составлению списков литературы для чтения в местах, которые мы действительно собираемся посетить.

Моя последняя просьба — поддержать все те прекрасные издательства, которые находят деньги, получают гранты, рискуют, переводя не англоязычную художественную литературу. Это может стать настоящим выигрышем! Некоторое время назад я писал для CrimeReads о фантастическом издательстве Sandstone Press, расположенном в прекрасном Дингуолле, в горной Шотландии. Босс Sandstone Роберт Дэвидсон рискнул приобрести права на англоязычную серию книг Фолькера Кутшера «Вавилонский Берлин». Ему пришлось поднапрячься, чтобы найти деньги на оплату переводчика, но Гете-институт в Лондоне (британское отделение всемирной сети культурных институтов Германии) при дополнительной поддержке XPONorth (ведущего шотландского фестиваля творческих индустрий, расположенного в Инвернессе) пошел навстречу, и бестселлер на английском языке был создан. Это большая победа для немецкой криминальной литературы, шотландского инди-издателя и читателей англоязычной криминальной литературы.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ