Неукротимый хит об эксцентричном сексе задолго до «50 оттенков»

Лэй Коварт об успехе садомазохистских книг в 19 веке и в наши дни

В 2009 году начинающая писательница под литературным псевдонимом Snowqueens Icedragon разместила на FanFiction.net горячую драму «Мастера Вселенной», основанную на «Сумерках» Стефани Майер.

Для тех, кто не знаком: фанфики — это огромная часть онлайн-литературы, фанаты которой вносят собственный вклад в любимые вымышленные вселенные, используя самые разные манеры и формы написания, часто пронизанные сексуальным содержанием, чего нет в оригиналах.

Работа Snowqueens Icedragon была явным пересказом похождений подростка-вампира Стефани Майер, но там Белла Свон и ее нестареющий любовник Эдвард Каллен участвовали в различных сценах с рейтингом X.

И это был, выражаясь недвусмысленно, дикий успех. Фанфик становится широко читаемым сопровождением целомудренной саги Майер о тоске, отрицании и романтике. Но успех на таком форуме не длился долго.

К тому времени эта история была загружена мегасайтом фанфиков, несмотря на сексуальное содержание — это технически запрещено, но правило часто нарушается — а сама захватывающая история БДСМ «Сумерки» уже собрала более 37000 отзывов читателей. Теперь, с появлением новых фанатов, наполняющих свежим ветром ее паруса, автор перенесла историю на свой личный веб-сайт.

Вскоре после этого она провернула небольшой трюк, известный в издательском бизнесе как «спиливание серийных номеров», т.е. она удалила из рукописи все ссылки на сексуальный и гематофаговый исходный материал. После нескольких изменений названия работа стала юридически готовой к продаже на открытом рынке: Белла стала Анастасией, Эдвард стал Кристианом, а «Мастера Вселенной» Snowqueens Icedragon превратились в трилогию Э. Л. Джеймс «Пятьдесят оттенков серого» .

Вы, вероятно, уже поняли, к чему я клоню.

Эрика Леонард, лондонский телевизионный продюсер под набившим всем оскомину псевдонимом, собиралась получить довольно приличную прибавку к зарплате. С 2010 по 2019 год первая книга серии была продана в США тиражом 15,2 миллиона экземпляров, что сделало её самой продаваемой книгой десятилетия. И преуспела не только первая одноименная книга, второе и третье места в десятке лучших за десятилетие заняли… Угадайте! «На пятьдесят оттенков темнее» и «Пятьдесят оттенков свободы» соответственно.

NPD Group, компания по исследованию рынка, сообщила, что только за это десятилетие продано почти 35 миллионов печатных и электронных книг этой трилогии в Соединенных Штатах.

У себя дома, в Соединенном Королевстве, «Пятьдесят оттенков серого» стал самым продаваемым романом для взрослых всех времен. Он переведен на 52 языка. Было три основных экранизации книг, которые имели коммерческий успех, хотя они, как и их заимствованный исходный материал, почти повсеместно были разгромлены кинокритиками.

RottenTomatoes.com, сайт-агрегатор кинообзоров и кинорецензий, который присваивает мета-баллы на основе множества обзоров, дал «Пятидесяти оттенкам серого» мрачную оценку критиков «рейтинг свежести 25% ».

А что же с двумя другими фильмами? Второй набрал невероятно низкие 11 процентов, последний — 12 процентов.

Презирались не только фильмы, критики абсолютно ненавидели и книги тоже, говоря, что «Джеймс пишет так, как будто она опаздывает на встречу с сексуальной сценой» (Зои Уильямс, The Guardian), и «по сравнению с другими невероятно проблематичными аспектами, плохое написание «Пятидесяти оттенков» — меньшее из зол и почти приветствуется... » (Марама Уайт, Hypable), и «если бы Джейн Остин. . . вернулась к жизни и прочитала эту книгу, она покончила бы с собой» (Дэйв Барри, журнал Time).

И что же читатели? А читатели это проглотили. Общество вступало в эпоху электронных книг, которые позволяли людям скрытно читать фантазию на тему БДСМ, о которой внезапно все заговорили. (Некоторые люди даже верят, что эти знойные романы привели к увеличению продаж устройств для чтения электронных книг, ведь стало возможно читать всякую грязь анонимно.)

К 2020 году состояние Джеймс оценивалась примерно в 150 миллионов долларов.

Я говорю всё это, чтобы напомнить вам — люди любят, любят, любят читать о сексе. «Пятьдесят оттенков» попали в то сладкое местечко, где пересеклись банальное возбуждение, примитивность историй о Золушке, порно с фетишизацией богатства и легкость чтения уже переваренной, быстро усваиваемой прозы.

И «Пятьдесят оттенков» взвились, как огонь сквозь опилки. Несмотря на серьезную критику, что книга неправильно подает БДСМ как злоупотребление, очень многие читают эти гребаные книги.

Это очень интересно для меня лично, потому что демонстрирует широкий общественный интерес к очень распространенной практике, которая в современной западной культуре обычно считается табу: боль как удовольствие. В книге Анастейша и Кристиан исследуют общие приемы и средства в БДСМ, такие как контракты на отношения, игры с поркой и чувство унижения и подавления со стороны контролирующего любовника.

Помня об успехе этих романов, я прошу вас использовать немного статистики, всмотреться в эти популярные приемы и затем аккуратно отложить их на полку в своей памяти. Ненадолго.

Мы возвращаемся в викторианскую эпоху, чтобы стать свидетелями безудержного успеха некоторых других книг о извращенном сексе. Я собираюсь вам кое-что показать.

* * *

В 1836 году на территории нынешнего Львова (Украина) родился мальчик с весьма неожиданным будущим. В то время это была территория Австрийской империи, называемая Королевство Галиция. Отец его, Леопольд Иоганн Непомук Риттер фон Захер, был австрийским государственным служащим, позже стал комиссаром Имперской полиции в городе Лемберг, где они жили. Мать, Шарлотта фон Мазох, была украинской дворянкой. Из-за несчастного случая, унесшего жизнь ее брата, она была последней представительницей королевской фамилии. Властная женщина, она убедила мужа присоединить свою девичью фамилию к его, чтобы сохранить родословную. Леопольд-старший согласился. А если бы не согласился, вы бы сейчас читали книги о захеризме.

Леопольд-младший сформировался под грозным давлением своих родителей и находился под сильным влиянием своей любимой няни, украинской крестьянки по имени Гандзя, которая в общем-то его и вырастила. Хотя он увлеченно читал откровенные библейские истории о страдающих святых и изувеченных мучениках, Гандзя также потчевала Леопольда яркими сказками и рассказами, в которых фигурировали жестокие, могущественные женщины и изощренные пытки. Сюжеты и персонажи обычно были славянскими, как и сама Гандзя. Леопольд обожал свою няню и позже написал в своем дневнике, что «обязан ей своей душой».

Это был период высокой политической напряженности на всем континенте. Десятилетний Леопольд и его семья бежали из родного города от крестьянского восстания, которое позже будет названо Галицкой резней. В ходе этого восстания против крепостничества было убито более тысячи аристократов, помещиков и знати, некоторым отрубали головы прямо на улицах. Имперский ответ на бунт был столь же жесток.

В это время младший Лео влюбился в свою кузину Мирославу, которая впечатлила его отороченным белым мехом жакетом, двумя ее пистолетами и кинжалом, висящими на талии. «На баррикадах она была красавицей-амазонкой с винтовкой в ​​руке», — вспоминал он позже.

Детские фантазии обычно со временем испаряются, но не фантазии Леопольда. Его зацикленность на могущественных, жестоких женщинах сохранилась на всю жизнь, преобразовалась в магнит, который всегда тянул его вперед в поисках идеала.

Позже, во время поездки в Императорский музей, Леопольд-подросток увидел картину, которая изменила всю его жизнь. Картину, которая привела его к одержимости, а эта одержимость — к широко известной книге. Книга позднее способствовала появлению хитов группы «Velvet Underground» 1967 года. (С их песней я заняла второе место в конкурсе Hunky Jesus. Это был бурлеск о монахине со стигматами — да, дикий мир вокруг нас!)

Картина, так глубоко впечатлившая этого энергичного подростка, была написана голландским художником Питером Паулем Рубенсом.

Для тех, кто пытается погуглить имя — это не тот Поль Рубенс, который играет Пи-Ви Германа, а художник Рубенс. Он был (и остается) величайшим художником Фламандском Барокко, сочетал эстетику итальянского Возрождения и фламандский реализм в своих сочных, насыщенных полотнах, переполненных драмой, светом и плотью.

Картина, на которой зациклился молодой Леопольд, была портретом Хелены Фоурман, жены художника. На нем она сияющая и обнаженная, если бы не меха, которые ее драпируют. Эти меха будут драпировать и воображение Леопольда всю оставшуюся жизнь.

А книга, которую он напишет, как вы могли догадаться, — это «Венера в мехах» .

По общему мнению, Леопольд был очень способным и прилежным учеником и преуспел в учебе, изучая право в Праге в 1852 году в возрасте шестнадцати лет.

Но что он действительно любил — это рассказы о пытках, мучениках, грабежах и оргиях. Просто упивался ими. Его биограф Джеймс Клеу в своих исследованиях писал: «Леопольд обнаружил в "Признаниях Руссо" тесное соотношение ​​ между увлечением физическими мучениями и раздражением похоти». Руссо был швейцарским философом и композитором 18 века, пользовался большим уважением в академических кругах и не скрывал своего удовольствия от шлепков доминирующей матери. Тут Леопольд, по крайней мере в анналах истории, нашел родственную душу.

В 1856 году профессор Леопольд Захер-Мазох , которому было 20 лет, читал лекции в Университете Карла Франца в Граце. Он подавал надежды как ученый, но его критиковали за чрезмерно драматические, радикальные заявления, что абсолютно справедливо — он был суетливым и критичным человеком. Этот сын комиссара полиции явно восстал против поколения его отца, бравых вояк с торчащими усами. Леопольд-младший всегда одевался в элегантное, но неопрятное платье, носил красивые, но слишком длинные волосы и имел склонность к поэзии и тоскливым вздохам.

Подчиняться строгому диктату чопорных академиков того времени ему не пришлось. Поэтому он начал писать художественную литературу и через три года зарабатывал достаточно денег, чтобы оставить академический пост и перейти на полную ставку писателя. С учетом последних достижений в области полиграфических технологий и быстрого роста грамотности на континенте, время было выбрано как нельзя лучше.

Как и вышеупомянутый лондонский телевизионный продюсер 165 лет спустя, Захер-Мазох бросил свою безопасную повседневную работу, чтобы стать дерзким писателем.

О чем же он писал? Ну, на самом деле, о многом. Он писал красочно, часто это были юмористические этнографические отчеты о славянах и евреях, которые снискали ему большое уважение. Его борьба с растущим антисемитизмом длилась всю его жизнь и принесла ему много друзей в еврейских общинах. Он красноречиво выступал против богатой элиты (при этом пользуясь всеми привилегиями как сын этой богатой элиты) и о разрушительной силе войны.

Чем Захер-Мазох стал действительно известен — это своими рассказами о могущественных и жестоких женщинах. Они почти всегда были славянского происхождения и с самого начала доминировали в его творчестве. Его биограф пишет, что в художественной литературе «возможно было придумывать идеальных женщин, упрямых, страстных, благородных, привыкших быть авторитарными и чрезмерно любящих быть таковыми... Они не остановились ни перед чем, чтобы удовлетворить свою страсть доминировать, и символизировали это тем, что не расставались со своими мехами и всегда имели под рукой собачий хлыст или лошадиный кнут».

Судя по тому, что книги продавались огромными тиражами, многие читатели разделяли интересы Захера-Мазоха. Людям просто очень нравится читать об извращенном сексе.

Работы Захера-Мазоха обширны и разнообразны, но нельзя отрицать, что «Венера в мехах» — это начало его карьеры, именно она подняла его личную известность на более высокий уровень. Повесть, опубликованная в 1870 году, повествует о коротком и бурном романе глубоко романтичного Северина фон Кусимски и свободолюбивой, игриво циничной Ванды фон Дунаев. Часто литературный анализ превращает этих главных героев в размягченных плоских персонажей, но на самом деле они довольно сложны и противоречат друг другу. Северин утверждает, что ему нужна идеальная целомудренная жена — заботливая, добрая и надменная, как его дорогая старая мама. (Молодой Леопольд даже не пытался скрывать проблемы своей матери.)

Однако Северину, кажется, не суждено найти такой идеал. Поэтому он изобретает другой (злобное отражение оригинала в зеркале) — жестокую «царицу», которая будет обращаться с ним как с животным, как с собственностью. Которая, если захочет, полностью его уничтожит.

Северин — человек, одержимый безумными видениями и вечно цепляющийся за идеалы, но этому материальному миру нечего ему предложить. Ванда фон Дунаев, с другой стороны, ищет способ показать себя: «Нет, я ни от чего не отказываюсь, я люблю того мужчину, который призывает меня к этому, и я делаю счастливым любого мужчину, который любит меня. Я богата, красива, и я живу весело для удовольствия и радости».

Ванда живет не для преданности одному мужчине и не для того,чтобы разбить сердца многих. Но Северин, как обаятельный оратор, убеждает ее ненадолго примерить горностаевую мантию завоевательницы. Она же живет ради получения новых ощущений, а это, безусловно, новый опыт для такой прекрасной развратницы.

Они отправляются на поезде в Италию, где Ванда играет дебютную роль жестокой и богатой госпожи. Северин изображает из себя ее слугу, «Грегора». Он едет третьим классом и носит её чемоданы. Вы можете себе представить, насколько увлекательной может быть такая фантазия для автора, сына баронессы и императорского полицейского инспектора?

Любовники подписывают довольно откровенный «рабский» контракт, который предоставляет госпоже полные права на «Грегора», включая право убить его, если она сочтет нужным. В повести есть такие откровенные сцены избиения, которые заставили бы поклонников «Пятидесяти оттенков» побледнеть.

Ванда берет в любовники рослого грека, и вместе они продолжают избивать и унижать Северина. Есть сильный соблазн сказать, что все идет именно так, как хотел Северин, что это именно то, чего он добивался, но все гораздо сложнее. Он действительно страдает от мучений, которые сам навлек на себя, и с трудом сдерживает пылающие в нем ревность и унижение: «Чувство, когда тебя выпорол на глазах у женщины, которую ты обожал, твой более удачливый соперник, совершенно неописуемо. Я умирал от стыда и отчаяния».

Вы могли бы сказать: «Как это креативно! Какой изобретательный писатель!»

Но дело в том, что «Венера в мехах» почти полностью автобиографична. Захер-Мазох совершил ту поездку в Италию. Он выдавал себя за «Грегора», лакея своей возлюбленной, некой Фанни Пистор Богданоф. Они баловались мехами и плетками и даже наняли итальянского актера для роли связанного незваного гостя.

До Фанни лихой молодой писатель познакомился с замужней женщиной в Граце и уговорил ее на свидание с фальшивым «польским графом», который на самом деле оказался продавцом русской аптеки в бегах за ограбление кассы. Оказывается, у этого «графа» был сифилис, и он передал его новоиспеченной любовнице. Пришлось Леопольду бросить ее, притворившись потрясенным таким предательством. Мда, парень был просто огонь.

Чуть позже Захер-Мазох женился на Авроре Рюмелин и в течение десяти лет принуждал ее к аналогичным сценариям. Они также подписали «рабский» контракт. Он размещал личные объявления, чтобы найти любовников для нее, и отказывался продолжать писать и поддерживать их семью, если она не станет «Вандой» его фантазий.

У женщины того времени было не так много возможностей прокормить себя, особенно если она побывала замужем или с детьми. Аврора отказалась от своего имени, от своего прежнего «я» и надела символические меха, которые так вожделел ее муж.

Она писала в «Признаниях Ванды фон Захер-Мазох»: «С тех пор не прошло и дня, чтобы я не порола своего мужа, доказывая ему, что я выполняю свою часть контракта. Вначале мое отвращение было велико, но постепенно я привыкла, хотя я всегда делала это неохотно. Видя, что я делаю то, что он хочет, Леопольд решил сделать этот опыт как можно более болезненным. У него были кнуты, специально сделанные на заказ, в том числе один с шестью хвостами, усыпанными острыми гвоздями». Гвоздями!

И Леопольд не шутил. Он был тем, что люди на БДСМ-сцене сегодня назвали бы «серьезная штучка». Он хотел боли, он хотел унижения. И того, и другого по полной программе. И все же, как и Северин из «Венеры в мехах», он всегда находился в противоречии, никогда не был удовлетворен более, чем на мгновение.

Воображаемая пропасть между мистическими идеалами и настоящими людьми из плоти и крови причиняла Захеру-Мазоху и его близким бесконечные страдания.

Ну что ж, его новый горячий источник страданий был не за горами.

Лэй Коварт (Leigh Cowart)

Отрывок из книги «Hurts So Good: The Science and Culture of Pain on Purpose», копирайт 2021. Перепечатано с разрешения PublicAffairs, импринт Hachette Book Group, Inc.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ