Столетие Айрис Мердок: «Её книги полны страстей и катастроф»

Актуальны ли сегодня тексты Айрис Мёрдок ? Или после высокой планки, заданной в 1978 году получившим Букеровскую премию романом «Море, море» и более поздними работами с большим акцентом на философию, ее работа слишком тесно сплелась с ее биографией? С каруселью любовных отношений, абсурдно запущенным хозяйством и болезнью Альцгеймера, которую воплотили на экране Кейт Уинслет и Джуди Денч в фильме 2001 года? И, как только внимание к ее жизни ослабло, современная художественная литература просто забыла о ней?

Кейт Уинслет в роли Мёрдок в фильме 2001-го года.
Фото: Buena Vista/PA

Переиздание к столетию автора, показывает, что 26 её романов все еще резонируют с романистами, такими, как Сара Перри, Дейзи Джонсон и Гарт Гринвелл, которые написали предисловия к этим томам. В прошлом году, когда я принимал участие в ежегодном литературном фестивале в Челтнеме, связанным с Букеровской премией, на привычных дебатах в стиле «воздушного шара», в попытках определить возможных победителей во времена, когда фестиваля ещё не было, «Колокол» Мёрдок (1958), отстаиваемый Мадлен Тьен, лишь слегка уступал «И пришло разрушение» Чинуа Ачебе.

«Что мне больше всего нравится в творчестве Мёрдок, так это точность в изображении человеческого опыта в ситуациях, полных страсти и невероятного абсурда, — говорит Софи Ханна, которая написала введение к переизданию романа Мёрдок 1973 года "Черный принц". — Люди влюбляются и расстаются друг с другом с головокружительной скоростью, ведут себя самым недостойным и нелепым образом по причинам настолько несущественным или глубоко личным, что трудно отождествить себя с ними, если ты не воспринимаешь себя точно таким же смешным и переменчивым, как, например, я. Ее персонажи говорят так, как говорили бы все мы, если бы не чувствовали себя обязанными скрывать свое истинное, нестабильное психическое состояние под маской нормальности».

Для Шарлотты Мендельсон, написавшей предисловие к «Под сетью» (1954), романы Мёрдок «содержат что-то для каждого, потому что она понимала нашу тайную жизнь: влюбленность не в того человека, безумие от всепоглощающей похоти, печали и страха. Ее книги полны страсти и катастроф; я влюбилась в её творчество ещё подростком и не собираюсь останавливаться».

Важнейшая идея в художественной литературе Мёрдок — чужая реальность, проблема, с которой мы сталкиваемся ежедневно, но в глубине души, кажется, едва способны с ней справиться. Мы анализируем людей через призму постоянно меняющихся контекстов, связанных с нашими собственными представлениями о жизни, которые с могут и сами оставаться для нас загадочными. Этот парадокс, часто оборачивающийся настоящей дилеммой, стал главной темой её романов. В эссе, написанном в 1959 году, можно найти следующие строчки: «Прозаическая литература может раскрыть тот аспект мира, который не может раскрыть никакое другое искусство... и в случае романа самое важное, что должно быть раскрыто, не обязательно единственное, но на самом деле главное – факт существования других людей».

Написать роман, продолжает Мёрдок, значит быстро обнаружить, что «как бы сильно человек в обычном смысле не «интересовался другими людьми», этот интерес не очень сильно приближает его к знаниям, необходимым для создания реального персонажа, который не является самим автором. Мне кажется, невозможно не видеть в подобного рода провале своего рода духовную неудачу.

Романы Мёрдок населены персонажами, которые непроницаемы друг для друга, смущающе импульсивны, играют в завершение своих якобы интимных отношений или играют со своими собственными историями. Зачастую мы встречаем их в критические моменты, когда в неком пространстве находится группа людей, не умеющих договориться друг с другом.

В «Колоколе», ее четвертом романе, молодая женщина, Дора, воссоединяется со своим ранее оставленным мужем в обстановке мирской религиозной общины. Среди тех, кого она встречает, есть подросток, которого, без его ведома, используют для наблюдения за распутным алкоголиком, женщину (сестру-близнеца алкоголика), намеревавшуюся стать монахиней, и человека, однажды влюбленного в того самого алкоголика и оказавшегося опозоренным.

Вскоре после прибытия Доре устраивают экскурсию по аббатству, к которому и прикреплена община, управляемая грозной миссис Марк, она спрашивает о возможности подняться на башню. Ей отвечают отказом, правило прописано четко и ясно — «никто не входит и не выходит». Дора в ужасе: «Вы хотите сказать, — начала она, — что они заперты там?»

Миссис Марк невозмутима и смеется: «Не как в тюрьме, моя дорогая. Они там по собственной воле. Это не темница. Напротив, это место, куда очень трудно попасть, и только самые достойные способны на это. Как Мария в притче, они удостоены лучшей доли».

Почему некоторые решают выбрать заключение, и что именно удерживает их в заключении – вот загадки, к поиску ответов на которые Мёрдок неоднократно возвращается в своих работах. Это также причина того, что при всей кажущейся ограниченности – социальные классы, к которым принадлежат ее персонажи, среда – от высшего общества к потрепанной богеме, бесконечный троп любовного треугольника и постоянная смена романтических интересов, – ее романы все еще отзываются в нас.

Персонажи Мёрдок – оборотни, даже когда описаны в лёгкой и непринужденной манере. Их отношения друг с другом редко остаются ровными, и их представление о себе постоянно требует корректировки. В самом готическом из ее романов, «Единороге» (1963), молодая женщина отправляется в путь, чтобы стать гувернанткой в отдаленной части западной Ирландии (позже выясняется, что она должна стать кем-то наподобие компаньонки для женщины, запертой в замке своим отсутствующим мужем, которому она изменяла). По дороге со станции «она заметила в тенях то, что сначала приняла за большую собаку, но это оказался очень красивый мальчик лет пятнадцати». Позже ей на глаза попадается печать с изображением, похожим на «голову древнего морского бога, несущего предзнаменования».

Тревожные чувства и страхи, связанные с животными, присутствие бурлящей воды, людей, которых сложно разглядеть – всё это обязательные элементы романов Мёрдок. Начиная с её первого романа «Под сетью» 1954 года и заканчивая последним, «Дилемма Джексона» 1995 года, законченным незадолго до того момента, как ей поставили диагноз болезнь Альцгеймера и за четыре года до ее смерти в 1999 году. Её карьера шла параллельно с работой преподавателем философии в Оксфордском университете. В 1948 году она стала преподавателем колледжа Святой Анны и вышла замуж за Джона Бейли, который в 1974 году стал профессором английского языка в Уортоне. В молодости и даже после заключения их брака у нее случались романы как с мужчинами, так и с женщинами (она смело описала себя в письме своей подруге и коллеге по перу Бриджид Брофи как «мужчину-гомосексуалиста в женском обличье»).

Для ее недоброжелателей ее склонность к моральным вопросам философии слишком сильно влияла на художественные произведения. Другие не согласны с чрезмерным мелодраматизмом романов; можно ли серьезно относиться к маниакальным манипуляциям театрального режиссера Чарльза Эрроуби в романе «Море, море», когда все, что он действительно делает, это готовит ужасные блюда в уединении и разбирается с головой своей бывшей подруги?

Но хитросплетения Мёрдок служили, по ее мнению, для раскрытия ужасающей истины о том, что человеческие существа, в отсутствие Бога спущенные с поводка, мотивированные и захваченные мощными таинственными силами, находящимися за пределами их понимания, неспособны воспринимать добро как самоцель. «Любой альтруизм завязан на жирное эго», — рассуждает священник в романе 1966 года «Время Ангелов». @Люди будут бесконечно скрывать от себя, что добро хорошо только тогда, когда человек ни на что не годен ... с иллюзией Бога или без нее, добро для нас невозможно. Мы изначально созданы порочными, так что всё это в порядке вещей».

В этой низости Мёрдок находила идеи для своих романов, каждый из которых в большей или меньшей степени населяют чудаки и безумцы. Часто те, кто вынужден быть хорошим, оказываются самыми опасными, особенно когда облачаются в плащ мистицизма, повторяющийся приём, который позволяет Мёрдок изучать, вместе с Мюриэл Спарк, разрушительную силу харизмы.

Когда романы Мёрдок приближаются к очередному невероятному моменту, череда непривлекательных людей («раздражающих», как сказал бы подросток Тоби из «Колокола») начинает входить и выходить из комнат, говорить странные вещи друг другу, а затем они садятся на поезд, чтобы добраться до загородного имения и сказать что-то странное кому-то еще. Нечто ужасное может случиться с собакой, и тогда кто-то другой умрет или заключит совершенно ненужный ему брак. Другими словами, они становятся идеальными мишенями для пародии. Но именно тогда они и перерождаются в нечто сказочное, перенося нас в театр теней, который полностью поглощает наше внимание, а в это время в другом месте происходит нечто по-настоящему грандиозное. Как Мэриан в «Единороге», мы находимся в подвешенном состоянии, смущенные новыми открытиями и не знающие, что с ним делать: «Ее желание сбежать исчезло. Она боялась выйти наружу. Некоторое время она неподвижно стояла в воротах, стараясь дышать спокойно. Великолепный луг на вершине утеса оставался холодным и манящим, таким близким, но нереальным, полным ожидания её решения».

Пять главных романов Айрис Мёрдок

Бегство от волшебника (1956)

Во втором романе Мёрдок монстр принимает облик газетного магната Мише Фоксе, сюжет вертится вокруг группы неординарных персонажей, в основном женщин, в атмосфере сверкающего, неприкаянного Лондона. Написанный в самом начале ее отношений с Джоном Бейли, он полон размышлений о личной и общественной власти.

Колокол (1958)

Большой колокол прибывает в религиозную общину в Имбер-корт, чтобы заменить прежний, который, если верить легенде, вылетел из аббатства и упал в озеро после трагической смерти послушника. Мёрдок использует темы отшельничества и осознания как основу для исследования природы веры и ее отсутствия.

Отрубленная голова (1961)

Неверный муж крайне удивлен тем, что жена бросает его ради отношений со своим психоаналитиком, но хаос только усиливается с приездом антрополога Онор Клейн, которая обладает способностью с лазерной точностью рассекать терзания буржуа.

Черный Принц (1973)

Вдохновленный историей Гамлета, этот роман раскрывает историю писателя Брэдли Пирсона и его соперничество с бывшим протеже, Арнольдом Баффином. Катастрофа наступает, когда Пирсон влюбляется в дочь Баффина, Джулиану. Повествование напоминает продвижение по чаще, представляющее собой историю в истории, с дополнительными примечаниями ведущих игроков.

Море, море (1978)

В получившем Букеровскую премию романе Мёрдок явно прослеживаются параллели с «Бурей». Мы знакомимся с драматургом и режиссером Чарлзом Эрроуби, который решил отречься от мира и своих произведений. Но его план рушится, когда он встречает свою бывшую любовницу Хартли, и чувствует себя вынужденным прервать её мирное существование.