Вот почему следует читать Пруста на самом деле

Биограф Марселя Пруста приводит веские доводы

Автор: Уильям Картер (William C. Carter)

В поисках утраченного времени , как и множество других великих литературных трудов, – искусная головоломка, чья композиция сравнима лишь с симфонией. Главные темы романа – любовь, искусство, время и память – тщательно и блестяще срежиссированы и разыграны от начала до конца. Первые страницы, названные Прустом увертюрой, представлены в мелодичной задушевной и утонченной манере поиска ответов на жизненно важные вопросы: «Кто я? Чего я жду от жизни?» Как и предвещает заголовок книги Пруста, главный герой, обозначаемый как Рассказчик или Марсель, находится в поиске свой собственной сути и смысла жизни. Свою историю он рассказывает одним из самых ярких и воодушевляющих голосов в мировой литературе.

Всегда говорю тем, кого пугает столь объемное произведение, что чтение «В поисках утраченного времени» не вызовет затруднений, вопреки тому, что оно действительно богато и многогранно, что оно требует внимательного читателя. Несмотря на его объем и многосложность, большинство читателей находят произведение крайне доступным. Владимир Набоков, назвавший книгу лучшим романом эпохи, описал ее главные темы в искрометном моцартовском духе: «Переход впечатлений в чувства, приливы и отливы памяти, волны страстей (вожделение, ревность, творческий восторг) — вот предмет огромного и при этом исключительно ясного и прозрачного произведения»*. Невзирая на его «огромность» и многосложность, книга Пруста никогда не переставала издаваться и была переведена более чем на 40 языков. «В поисках утраченного времени» не пользуется успехом в учебных заведениях. На университетских курсах данный труд редко изучают полностью, однако он остается с нами благодаря тем читателям, кто возвращается к нему снова и снова.

В течение многих лет читатели делятся со мной своими впечатлениями без какой-либо просьбы с моей стороны; они говорят, что Пруст изменил их жизнь, познакомив их с новым, богатым взглядом на мир. На самом деле rendre visible (сделать видимым, показать) – это емкое прустовское определение того, что делает истинный художник. Сам Пруст своими наблюдениями (а я считаю, что он действительно помогает нам постичь вещи в их истинном свете) заставляет видеть не только необычайную красоту и разнообразие жизни. Он помогает понять, как мы воспринимаем и как взаимодействуем с другими, показывая, что часто мы ошибаемся в наших предположениях и с легкостью судим другого человека предвзято. Также думаю, что душевный склад и движущая сила прустовских героев своей потрясающей многогранностью сравнима с глубиной героев шекспировских. Как Бард описывает Клеопатру, так и прустовские герои – существа «бездонного разнообразия»**. Кстати о Шекспире, в интервью Шелби Фут поместил Пруста на высший уровень среди писателей, которыми он восхищался больше всего: «Пруст – это человек, подаривший мне луну. В моих мыслях он вместе с Шекспиром – настолько я проникнут его многогранным талантом. Когда бы вы ни ознакомились с Прустом, он до конца жизни останется частью вас, как и Шекспир. Не хочу преувеличивать, но я искренне чувствую, что он является величайшим писателем XX века».

Велики те книги, что вовлекают читателей до исключительной степени глубины, и мы оказываемся в самом центре действия. Благодаря сердечному захватывающему повествованию от первого лица мы становимся спутниками главного героя в его стремлении обнаружить истину о человеческой природе. Чтобы раскрыть правду обо всем нами пережитом и запечатлеть это в романе, Пруст использует свой чрезвычайный талант наблюдения и анализа. Джозеф Конрад видит в бесконечных экспериментальных подходах ключ к его гению: «Труд Пруста… великое искусство, основанное на анализе. Не думаю, что во всей художественной литературе найдется еще один пример подобной силы анализа».

Как же «В поисках утраченного времени» продолжает вещать сквозь поколения бодрым и энергичным голосом? Далекий от кульминационного произведения декадентской литературы, каким его считали некоторые критики, роман представляет собой самую динамичную книгу, которая когда-либо была написана. Его потрясающая энергия действует, словно омолаживающая сила. Все повествовательные элементы романа – сюжет, герои, стиль – доставляют, как сказала впечатленная Айрис Мердок, «сильнейшее удовольствие, что можно испытать, соприкоснувшись с искусством».

Главная отличительная особенность романа: по моему мнению, он является лучшей книгой, когда-либо написанной о восприятии. (Знаменитое острое чувство восприятия Пруста явно связано с его мастерством писателя.) Он был первым романистом, кто проанализировал и запечатлел весь спектр человеческой сексуальности. В романе даже присутствуют отрывки, позволяющие назвать его основателем гендерных исследований и сторонником однополых браков. А чувство юмора позволяет ему создать комические сцены, где высмеиваются слабости и тщеславие персонажей, особенно принадлежащих к высшему обществу. Пруст идеально подходит определению великого писателя, приведенного Жилем Делезом: «Велик тот писатель, кто много смеется».

Мои любимые слова одного известного писателя о другом принадлежат Вирджинии Вульф, поделившейся собственной реакцией на прозу Пруста: «Пруст настолько возбуждает мое собственное желание выразить себя, что я с трудом складываю слова в предложение. Если бы я только могла так писать! Я плачу. И этот момент поражает, он вибрирует, он насыщен глубиной – в нем есть нечто сексуальное – будто я тоже могу так писать. Я хватаю перо – и не могу так написать. Едва ли кто-то еще может настолько сильно стимулировать мой языковой нерв: это становится наваждением. Но я должна вернуться к Свану».

Голос Пруста очаровал Вирджинию Вульф и многих других писателей, драматургов, режиссеров и хореографов настолько, что он часто становился центральным или значимым звеном их работ. Например: одна из главных героинь романа «В поисках утраченного времени», Альбертина, играет роль в романе Айрис Мердок Школа добродетели . Почти в конце ее романа мы видим Эдварда, одного из основных персонажей, резюмирующего свое прочтение Пруста:

«— <…> А ты что читаешь, Эдвард?
— Я… Пруста...
Эдвард по возвращении пытался найти отрывок, так поразивший его в Сигарде, — об Альбертине, которая едет в дождь на велосипеде. Но ему это не удалось, и тогда он стал читать с самого начала. Longtemps, je me suis couche de bonne heure***. Сколько боли было на этих первых страницах! Сколько боли на каждой странице! Как же так получается, что вся книга в целом лучится чистой радостью? Эдвард был исполнен решимости понять это».

Хотя мы не знаем, нашел Эдвард ответ или нет, намек Мердок в конце книги выглядит приглашением провести свое собственное расследование. Думаю, подобная радость отчасти проистекает из сострадания, которое Пруст оказывает своим персонажам, даже тем, кого он находит наиболее греховным. Он любит их и хочет освободить их всех – подобное отношение показывает его могущественную моральную силу. Он дарует героям жизнь, делая их настоящими. Еще одна британская писательница, Памела Хенсфорд Джонсон, видит в этом великий урок произведения: «Не существует в мире романа, который бы менял читателей глубже... Главным образом он учит состраданию, которое, смягчая сердце, наполняет жизнь одновременно многогранностью и бесконечной терпимостью». И: «Пруст заставляет читателя влюбиться [в Рассказчика] настолько же сильно, как он любит его сам, так, что тот становится сердечным другом; Пруст превосходит в этом умении любого писателя, за исключением Шекспира».

На заключительных страницах Пруст побуждает нас постичь, развить и усовершенствовать наши замечательные способности. Своим делом он намерен убедить нас, что мы невероятно сложные устройства, однако большинство механизмов, предоставленных нам в дар, либо бездействуют, либо растрачиваются попусту. Меня радует, что к завершению книги огромное множество читателей чувствует долгожданный триумф героя и понимает, что мы тоже можем попробовать жить настоящей жизнью, следуя его примеру. Когда Рассказчик завершает свой поиск после всех взлетов, падений и непониманий, бесчисленное число тем – значительных и мелких – прекрасно построено в продолжение всего романа и восхитительно разрешено в грандиозной развязке. Счастливый конец превращает «В поисках утраченного времени» в комедию высшего порядка, ту, которая изумляет, доставляет удовольствие и часто ослепляет своим назиданием.

Шелби Фут как писатель состоит в исключительных отношениях с романом Пруста. Каждый раз, оканчивая свои собственные романы об обширной истории Гражданской войны, он удостаивает себя особой награды: «Когда я что-либо заканчиваю, то всегда вознаграждаю себя, и награда всегда неизменна. Я читаю A la recherche du temps perdu, "В поисках утраченного времени". Это – мой главный приз. C’est mon grand prix. Кажется, я читал роман раз девять. Похоже на двухмесячный отпуск, так как именно столько занимает чтение Пруста. Мне это доставляет большее удовольствие, нежели поездка в Палм Бич»****.

Почему Фут преподносит себе всегда один и тот же подарок по окончании работы над собственными книгами? И почему он говорит, что чтение Пруста лучше двухмесячного отпуска в Палм Бич? Дело в том, что каждый раз время, проведенное с романом Пруста, наполняет его омолаживающей энергией, которую мы всегда чувствуем при соприкосновении с великим искусством. Сам Пруст говорит, что искусство – это seul bain de Jouvence, единственный источник вечной молодости. Весь труд и любовь писателя (или художника, или музыканта, или ученого – все примеры, проиллюстрированные Прустом), вложенные в такое создание, производят сильнейший омолаживающий эффект на читателя. Я призываю всех любителей литературы, еще незнакомых с Прустом, взять и тотчас же погрузиться в книгу В сторону Свана . Уверяю вас, вы будете богато вознаграждены.

*Владимир Набоков Лекции по зарубежной литературе
**Уильям Шекспир Антоний и Клеопатра/ Трагедии
***«Давно уже я привык укладываться рано». Этим предложением открывается роман Пруста "В сторону Свана".
****Палм Бич - курортный город в штате Флорида, США

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ