Неизвестный декаданс — 86 книг

Итоговый ультра-декадентский сборник произведений `первого русского декадента`, поэта-нарциссиста, провокатора, плагиатора и эпатажника, приятеля, а затем врага Брюсова, Александра Емельянова-Коханского (1871-1936).

В июне 1895 г., на месяц опередив книгу В. Я. Брюсова "Chefs d'ouevre" ("Шедевры"), Емельянов-Коханский выпустил сборник "Обнаженные нервы". Сборник был издан на розовой бумаге, с портретом автора в костюме оперного демона и с посвящением "Мне и египетской царице Клеопатре" (как известно, Брюсов свой сборник завещал "вечности и искусству"). Обложку сборника стихов Емельянова-Коханского украшал отрывок из его собственного стихотворения "Мертвец":

Близок последний и грозный мой час!
Труп мой снесут на кладбище...
Бедные черви! Жалею я вас:
Глупая будет вам пища.

Итоговый ультра-декадентский сборник произведений `первого русского декадента`, поэта-нарциссиста, провокатора, плагиатора и эпатажника, приятеля, а затем врага Брюсова,…

...Ты не можешь искренне полюбить меня, если не познаешь таких же мучений, какие испытала я под ножом докторов. Но что значат все страдания пред вечным созерцанием моей неуловимой красоты и обладанием мною. Я не умерла. Я только начинаю жить. Мучения очистили меня и воскресили. Я обновлю и тебя, подготовив постепенно к моей любви, иначе ты умрешь... Пойдем!
И она, обнявши князя, повлекла его за собой...
— Вот твое ложе!—прошептала страстно она. — Нас ждут наслажденья! Пред ними ничто все муки тела. Возьми свой старинный кинжал со стола и режь тихо и медленно, содрогаясь от боли, свою молодую, горячую и трепетную грудь... Только муками ты добьешься моей любви; бери же скорей свой кинжал! Смотри, как упоительно сияет его лезвие. Я вижу блеск, превосходной стали даже через плотные ножны...

...Ты не можешь искренне полюбить меня, если не познаешь таких же мучений, какие испытала я под ножом докторов. Но что значат все страдания пред вечным созерцанием моей неуловимой…

Авторское предисловие к 'Дневнику психопата'

Один молодой человек по фамилии Костенков, умирая, передал мне свой дневник с просьбой, если можно будет, напечатать его. Дневник этот носил у него странное название: ''Dео incognito". Известно, что во времена апостола Павла у римлян существовал жертвенник с такою надписью. Но, вручая мне рукопись, автор просил озаглавить ее так, как видит читатель: — ''Дневник психопата''.

Скажу несколько слов о том, что за человек был автор ''Дневника''. Это был юноша страшно нервный, кажется даже чахоточный, истощивший свой организм распутством и морфием. Он долго изучал юриспруденцию в Ярославском лицее, но ограничился тем, что выучился там у одного из товарищей морфинироваться, и этим закончил свое высшее образование. Сознавая вред морфия, он сам нашел нужным поместиться в отделение для душевнобольных. Действительно, он там поздоровел и отвык от пагубной своей привычки, но не надолго... Через полгода после выхода своего из больницы он предался снова морфинизму и ''исштрикал'' свое тело до того, что страшно было на него смотреть. Мало того, вскоре он к морфинизму прибавил кокаинизм: кокаин снова доставил ему на короткое время те приятные ощущения, которых не мог уже возбуждать в нем морфий. Кокаинистом он стал незадолго до смерти, последовавшей в городе Д. 21-го декабря 1894 года.

Ниже сего следует самый дневник.

Авторское предисловие к 'Дневнику психопата'

Один молодой человек по фамилии Костенков, умирая, передал мне свой дневник с просьбой, если можно будет, напечатать его. Дневник…

Сборник эротико-декадентских рассказов.

Мотивы «Мистерии» преимущественно эротические: урод, соблазняющий чужую невесту незадолго до свадьбы; священник, домогающийся расположения колдуньи; «белые чресла Астарты» и пр.

...запрокинув голову, обратив страдальчески искаженное лицо к холодному безгласному небу, в растерзанной, окровавленной одежде лежал Себастьян сын церковного сторожа. Невдалеке белело пятно овцы и, сцепившись лежали трупы лохматого пса и большого волка. А наклонив над Себастьяном голову с распущенной гривой душных смоляных волос и обняв его одной рукой, всем телом прильнув к его трупу, лежала совершенно нагая Сюзанна. Её гибкое белое тело, как из слоновой кости вырезанное, мокрое, лоснящееся жемчужными каплями дождя, трепетала несдерживаемой страстью. Она ласкала золотисто-бронзовые руки и ноги Себастьяна, припадая слишком ярким ртом то к его помертвевшим губам, то к его страшным ранам на шее и на левом плече. И греховный шепот стлался над приникнувшими травами...

Отпечатано для Издательства Русских Писателей в Бельгии «ЕДИНОРОГ» в типографии Imр. dе Navarre в количестве пятисот экземпляров, из коих пятьдесят нумерованных на рарiег jароn, 1 Мая 1926 г.
Нумерованный экземпляр №50.
Обложка Л. Фрешкопа.

Сборник эротико-декадентских рассказов.

Мотивы «Мистерии» преимущественно эротические: урод, соблазняющий чужую невесту незадолго до свадьбы; священник, домогающийся…

В первом своем романе — одном из лучших своих произведений — «Безнадежно погибающие» (в русск. переводе «Дряхлеющий век») [1880] Банг изображает вырождение старинной аристократической фамилии. Последний отпрыск рода обрывает свою жизнь самоубийством в минуту успеха, предчувствуя, что ему не удастся удержаться на достигнутой высоте, что дурная наследственность его осилит и низвергнет в ничтожество. Тот же меланхолический мотив предрешенной гибели встречается и в рассказах писателя.
Часто меланхолические мотивы переплетаются у Банга с меланхолическими же зарисовками природы и интерьеров.

Роман был осужден как порнографический.

В первом своем романе — одном из лучших своих произведений — «Безнадежно погибающие» (в русск. переводе «Дряхлеющий век») [1880] Банг изображает вырождение старинной…

Полумистический сюжет романа «Тишина и старик» развивается в городе — Киеве, и городская среда важна для его восприятия
…Герои «Тишины и старика» — напряженно символические обобщения, помещенные в некий условный угрюмый урбанистический контекст. Городское существование, при всей его обычности и будничности, представлено здесь как мрачная, а подчас и кошмарная последовательность неизбывного, нескончаемого абсурда и ужаса.

Полумистический сюжет романа «Тишина и старик» развивается в городе — Киеве, и городская среда важна для его восприятия
…Герои «Тишины и старика» — напряженно символические…

Декадентско-символистский роман забытого норвежского классика.

...гнетущие мысли давно отогнали его от других людей, заставили его собрать всю свою силу воли и построить свое жилище вдали от них. Теперь это жилище было готово.
А его хотят заставить насильно вернуться к людям, жить с ними, улыбаться и разговаривать!
Он не мог этого. Жизнь среди людей стала для него невыносимой. И вся его душа возмущалась и трепетала от отвращения при мысли о том, что он дитя лжи и разнузданности. Как прекрасна, как возвышенна была участь умерших! Как он завидовал им. Он видел их сомкнутая веки, их бледные уста, умолкшие навеки. А он? Он уже потерял право на их прекрасный молчаливый мир. Он принадлежал другому миру. Тому миру, который он ненавидел. Миру случайностей и греховных наслаждений.
Та жизнь, которая ему была дана, не была для него жизнью! Он уже прожил раньше свою прекрасную, необыкновенную жизнь.
Да, да будет благословенна немощь его плоти! Да будет благословенна её смерть!
Да будет проклято цветущее здоровье его плоти! Да будет проклята её сила, которая хуже смерти!

Декадентско-символистский роман забытого норвежского классика.

...гнетущие мысли давно отогнали его от других людей, заставили его собрать всю свою силу воли и построить свое…

ТУБАЛОМ ИЗГНАННИКОМ я прозвал человека, которого часто встречал в одном из больших городов Европы. Это было странное существо, отмеченное печатью невроза и одиночества мирового города. Он был, конечно, беспокойным, разочарованным, отверженным. Днем он казался каким-то не реальным. Как ночная тень.
Мне кажется, никто не знал его имени. Никто не знал, где он живет. Но все-таки его знали. Многие кивали друг другу, когда он появлялся, и давали ему различные прозвища. Одни его звали п р о р о к о м, другие д о к т о р о м, а третьи а к т е р о м. Каждый старался по мере сил разгадать его.
Я встречал это существо почти во всяком мировом городе. Всюду оно принадлежало к одной и той же расе. Я помню его яснее, чем большую часть других чем-нибудь выдающихся жителей города. И мне часто казалось, что он носитель стремлений всех бесчисленных масс людей, сбившихся с дороги. Он олицетворяет собою безмолвную весть из закоулков большого города, из его трущоб, так же, как и голос его широких улиц, его ресторанов и увеселительных заведений.
Да, временами он мне представляется робким признанием всего мирового города. Таинственным словом, которое срывается с его уст ночью, в глубоком сне и лихорадочном возбуждении.
Иногда, в то время как он думал, что никто за ним не наблюдает, я видел в его глазах странное, застывшее выражение. Видел, как он вздрагивал, словно от боли. Но видел также, как он улыбался и предавался мечтам, точно закутывался в розовое облачко.
Я догадывался о многом, когда смотрел на него. Догадывался о любви, которая однажды встретила его и дала ему беззаветное счастье и глубокое забвение. О юности, которую погасили, и от которой у него осталось вечное искание. О мощных дарованиях, которые заглохли... я догадывался о многом, старался найти всему объяснение. И здесь, на этих страницах я попытался запечатлеть этот мимолетный образ, чтобы все могли его ясно видеть.

Томас Краг

ТУБАЛОМ ИЗГНАННИКОМ я прозвал человека, которого часто встречал в одном из больших городов Европы. Это было странное существо, отмеченное печатью невроза и одиночества мирового…

Томас Краг (1868—1913) — норвежский писатель и драматург, один из главных представителей норвежских символистов-декадентов. Много путешествовал по Германии, Франции и Италии. Творчество Крага пронизано упадническими настроениями, меланхолией и грустью, характерными для декадентства.

Томас Краг (1868—1913) — норвежский писатель и драматург, один из главных представителей норвежских символистов-декадентов. Много путешествовал по Германии, Франции и Италии.…

Из рецензии Блока

...Теперь в гостиных, наряду с почтенными, перечитанными до испепеленности Бурже, Жип и пр., - попадаются и французские декаденты и такие же желтые томики прославившегося за последние годы Socifttft du Mercure de France. Русские дамы, понося русских декадентов, не без тайной почтительности указывают на французов. Одной из представительниц новейшего французского романа, имеющего широкий сбыт (роман, о котором идет речь, выдерживает во Франции четвертое издание), является m-me Rachilde
Заглавие Подпочвенные воды плохо передает подлинник. Обесцветить так выражение Le Dessous значит отнять у романа то, что в нем есть истинного и нового. Парижские сточные трубы направлены в поля; от этого целый округ стал благословенной землей; темные фигуры сильных рабочих, с лицами чуть-чуть бледными за сетью дождя, разравнивают зловонное поле, а рядом лезут из тучной почвы гигантские плоды, обремененные толстыми белыми гусеницами; еще дальше бесконечный розариум, море цветов с ароматами удушливыми и сладострастными, как дыхание разряженных красавиц, столпившихся в вечернем театре на спектакле gala. Истинный, последний, инфернальный плод этого проклятого плодородия томная буржуазка, чувственно-неприступная, представительница демократического savoir-vivre навыворот, убивает чужой рукой одного из возмущенных и безысходно ищущих тех, кого разъевшиеся буржуа с легкостью и неожиданно циничной мудростью зовут ftpouvantail (то есть чучело). Это последняя ступень, полное разложение, настоящий результат адского Dessous.

Вот, в сущности, внутренний смысл романа, как он по крайней мере задуман; в крайних и возможных своих выводах он соприкасается, пожалуй, с интуитивными выводами новой школы в искусстве (Верхарн) и дискурсивными новой социологии (Вандервельде). В этом весь его raison d'être; по исполнению же роман настолько уступает своей символической сущности, что местами сливается с адюльтерными романами, а в русском переводе часто пропадает и сочность стиля, спасающая подлинник.

Последнее произведение Рашильд, строго говоря, нельзя назвать только романом.

Определение его колеблется между социальным романом и мистико-психологическим трактатом. Между этими двумя крайностями идет целая лестница, где каждая ступень глава. Материал этих глав искусно сосредоточен и сгруппирован с виртуозностью, позволяющей ценить всякую главу, как нечто технически законченное. Связь между главами только удовлетворительна: она не ниже того, что требуется современной техникой, но, не проникая вглубь, только порхает по верхам в образе крайне незамысловатого сюжета. При помощи сложного, главным образом психологического, аппарата Рашильд взрывает постепенно несколько почвенных наслоений и умолкает, может быть, только там, где самый аппарат оказывается бессильным. Вся глубина ее исследования зиждется на искусных контрастах, намеках, положениях действующих лиц. Но психологии и стилю отведено преобладающее место, в ущерб жуткой идее, мелькающей за словами, за искусно использованным материалом, за технической частью. Иногда за грядой деревьев, мимо которых мчится поезд, безмерно хочется что-то высмотреть, облюбовать какую-то одну важную точку; вместо этого бессильно стучишь лбом в оконное стекло вагона,

Из рецензии Блока

...Теперь в гостиных, наряду с почтенными, перечитанными до испепеленности Бурже, Жип и пр., - попадаются и французские декаденты и такие же желтые томики…

Рукопись романа писателя Ежи Гурского «Сильный человек» присвоена журналистом Хенриком Белецким при самых мерзких обстоятельствах: чахоточный Гурский пристрастился к морфию, и смертельную дозу получил именно от завистливого Белецкого. Любовница плагиатора Луция видела момент кражи, но он уговорил её промолчать ради финансового благополучия. Однако преступное счастье не может сбыться, и развязка окажется трагичной

Рукопись романа писателя Ежи Гурского «Сильный человек» присвоена журналистом Хенриком Белецким при самых мерзких обстоятельствах: чахоточный Гурский пристрастился к морфию, и…

...изысканно-эротичным получился и роман в духе декаданса «Демон наготы» (1916), написанный Ленским(Абрамовичем) в соавторстве с братом Николаем.

О, Демон наготы! Ты приходил
В прозрачный летний вечер, в полдень синий.
Ты для меня из струй воздушных свил
Нагое тело. В грезах, как в пустыне,
Ты ум огнем воспламенил
И я таков остался и поныне.
Безмолвие люблю я наготы,
Слиянье мая, тела и мечты.

...изысканно-эротичным получился и роман в духе декаданса «Демон наготы» (1916), написанный Ленским(Абрамовичем) в соавторстве с братом Николаем.

О, Демон наготы! Ты приходил…

Своим мрачным характером и безотрадным взглядом на окружающую действительность поэзия Ивана Жилькена сильно напоминает Бодлера. То же отчаяние и тоска по идеалу, то возмущение против мировых законов и культ Сатаны. Но творчество Жилькена настолько мощно и самобытно, что здесь не может быть и речи каком бы то ни было заимствовании. Жилькен - брат Бодлера по духу, но никак не его подражатель.

Своим мрачным характером и безотрадным взглядом на окружающую действительность поэзия Ивана Жилькена сильно напоминает Бодлера. То же отчаяние и тоска по идеалу, то возмущение…

Великий бельгийский писатель и поэт Жорж Роденбах был в начале XX века одним из "властителей дум" для русских символистов. В 1903 г. вышел сборник его стихотворений в переводах С. Головачевского; в 1910 г. знаток творчества Роденбаха переводчик Мария Веселовская осуществила издание пятитомного собрания сочинений. Затем наступило длительное забвение. Настоящее издание достаточно полно представляет Ж. Роденбаха современному читателю.
В книгу вошел практически весь пятитомник, стихотворения, воспоминания вдовы поэта Анны Роденбах и брошюра М. Веселовской, посвященная его творчеству.

Великий бельгийский писатель и поэт Жорж Роденбах был в начале XX века одним из "властителей дум" для русских символистов. В 1903 г. вышел сборник его стихотворений в переводах С.…

Один из первых и самых знаменитых французских символистов, певец ужасов и сельской природы, Морис Роллина очень мало переводился на русский язык: читателю у нас известны не более полутора десятков его стихотворений. Между тем во Франции поэт отнюдь не забыт - его произведения входят в школьную программу.
Этот чуть ли не основной во французской поэзии продолжатель направления Шарля Бодлера, которого некогда благословила "стать поэтом" Жорж Санд (прочтя его первый сборник "На вересковых пустошах"), второй своей книгой "Неврозы" произвел во французской литерагуре фурор, сопоставимый разве что с тем, который имели вышедшие за четверть века до того "Цветы зла". Баловень салона Сары Бернар, звезда легендарного кафе "Черный кот", прямой последователь Эдгара По, Морис Роллина даже врагами именовался не иначе как "младший Бодлер", друзья же - Леконт де Лиль, Теодор де Банвилль, Барбе д'Оревильи, Шарль Кро, прославленный "ма-кабрный" художник Фелисьен Ропс, воздухоплаватель и фотограф Надар - считали его великим поэтом.
В "Неврозах" более 200 стихотворений; на русский язык книга впервые и полностью - переведена лишь теперь.

Один из первых и самых знаменитых французских символистов, певец ужасов и сельской природы, Морис Роллина очень мало переводился на русский язык: читателю у нас известны не более…

Впервые на русском языке – полный перевод классики детективного жанра, книги М. Ф. Шила «Князь Залесский». Залесский, этот «самый декадентский» литературный детектив, «Шерлок Холмс в доме Эшера», которым восхищался Х. Л. Борхес, проводит свои дни в полуразрушенном аббатстве, в комнате, наполненной реликвиями ушедших веков. Не покидая кушетки, в дурманящем дыму, Залесский – достойный соперник Холмса и Огюста Дюпена – раскрывает таинственные преступления, опираясь на свой громадный интеллект и энциклопедические познания. Но Залесский не просто сыщик-любитель, занятый игрой ума: романтический русский князь, изгнанник и эстет воплощает художника-декадента, каким видел его один из самых заметных авторов викторианской декадентской и фантастической прозы.

Впервые на русском языке – полный перевод классики детективного жанра, книги М. Ф. Шила «Князь Залесский». Залесский, этот «самый декадентский» литературный детектив, «Шерлок…