по совету Читалочки — 38 книг

Впервые под одной обложкой публикуются два романа Иржи Грошека - "Легкий завтрак в тени некрополя" и "Реставрация обеда", а так же "Пять фацеций "а-ля рюсс" - повесть-шутка в стиле городского анекдота, популярного жанра западноевропейской литературы эпохи Возрождения. Это не заключительная часть трилогии, а своего рода эпиграф к будущему роману, который называется "Файф-о-клок" и вскоре будет опубликован издательством "Азбука". Как говорит автор: "Моя литературная биография - в "Реставрации обеда"; мой первый роман - "Легкий завтрак"; а подробнее могу сообщить следующее - Иржи Грошек родился в 1958 году и до сих пор еще жив…"

Впервые под одной обложкой публикуются два романа Иржи Грошека - "Легкий завтрак в тени некрополя" и "Реставрация обеда", а так же "Пять фацеций "а-ля рюсс" - повесть-шутка в…

Никт Оуэн обычный мальчик. Он был бы исключительно обычным, если бы не жил на… кладбище, где его воспитывают призраки. Казалось, кладбище – место жуткое, страшное, но именно здесь юный Никт познаёт себя и окружающий мир, каким бы странным он ни был.

Никт Оуэн обычный мальчик. Он был бы исключительно обычным, если бы не жил на… кладбище, где его воспитывают призраки. Казалось, кладбище – место жуткое, страшное, но именно здесь…

Люди не исчезают из самолетов – это невозможно. Так думала и шестнадцатилетняя Грейс, пока ее мать не пропала, когда летела домой.

У Грейс нет ни отца, ни братьев и сестер. Но неожиданно появляется Вивиан, сестра матери, готовая взять девочку к себе. Вот только почему она живет в уединенном доме в лесу и никогда не приглашает гостей? Зачем на окнах железные решетки, в гардеробной гора красных туфель, и куда тетка исчезает по ночам?

Запертые двери, которые нужно открыть. Таинственные создания, которых предстоит встретить. Волшебные загадки, которые придется решить…

Грейс готова на все, чтобы найти мать. Но готова ли она узнать правду о своей семье?

Люди не исчезают из самолетов – это невозможно. Так думала и шестнадцатилетняя Грейс, пока ее мать не пропала, когда летела домой.

У Грейс нет ни отца, ни братьев и сестер. Но…

Теперь Грейс — часть Дикой Охоты. Тринадцатый всадник. Ее лошадь — бывший велосипед, а компаньон — голова Александра. Грейс очутилась на Той Стороне, но ей по-прежнему надо придумать, как спасти маму от сумасшедшего брата-близнеца. И как вытащить тетку из каменного царства троллей. Найти новых друзей, раскрыть прошлые тайны, обрести семью. Остановить зло несложно, главное — самому не стать им.

Теперь Грейс — часть Дикой Охоты. Тринадцатый всадник. Ее лошадь — бывший велосипед, а компаньон — голова Александра. Грейс очутилась на Той Стороне, но ей по-прежнему надо…

На протяжении веков люди, страдающие психическими расстройствами, вызывали неприятие, страх, отвращение и пренебрежение. Они не только страдали от самой болезни, но и становились изгоями, запертыми в стенах лечебниц и приютов. Стигматизация психических заболеваний стала неотъемлемой частью мировой истории. В разных странах и культурах ученые и общество выносили моральный приговор душевнобольным, считали их угрозой для окружающих и изолировали от внешнего мира.
Профессор Гринкер старается развенчать эти стереотипы. Достижения его деда и прадеда в области психиатрии, опыт общения с дочерью, живущей с аутизмом, и его собственные исследования нейроразнообразия переворачивают наше отношение к психическим расстройствам, которые трансформируются параллельно с эволюцией человечества.
В двадцать первом веке многие отклонения и особенности психики больше не считаются приговором и лишь подчеркивают индивидуальность личности.

На протяжении веков люди, страдающие психическими расстройствами, вызывали неприятие, страх, отвращение и пренебрежение. Они не только страдали от самой болезни, но и становились…

"Время ураганов" - роман мексиканской писательницы Фернанды Мельчор, попавший в шорт-лист международной Букеровской премии. Страшный, но удивительно настоящий, этот роман начинается с убийства. Ведьму в маленькой мексиканской деревушке уже давно знали только под этим именем, и когда банда местных мальчишек обнаружила ее тело гниющим на дне канала, это взбаламутило и без того неспокойное население. Через несколько историй разных жителей, так или иначе связанных с убийством Ведьмы, читателю предстоит погрузиться в самую пучину этого пропитанного жестокостью, насилием и болью городка. Фернанда Мельчор создала настоящий поэтический шедевр, читать который без трепета невозможно.

"Время ураганов" - роман мексиканской писательницы Фернанды Мельчор, попавший в шорт-лист международной Букеровской премии. Страшный, но удивительно настоящий, этот роман…

Михаил Елизаров — автор романов "Библиотекарь” (премия “Русский Букер"), "Pasternak” и “Мультики” (шорт-лист премии “Национальный бестселлер”), сборников рассказов “Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), “Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии “НОС”).

Новый роман Михаила Елизарова — первое масштабное осмысление “русского танатоса”.

“Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты — «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника — «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП — «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок — «кустом», а землекопа — «кротом». Этот роман — история Крота".
Михаил Елизаров

“Конечно, кладбище может побыть и территорией смерти, но в пространстве отдельно взятой рефлексии. Всерьёз думать, что на кладбище обитает смерть, столь же наивно, как верить, что в Диснейленде живёт сказка"

Михаил Елизаров — автор романов "Библиотекарь” (премия “Русский Букер"), "Pasternak” и “Мультики” (шорт-лист премии “Национальный бестселлер”), сборников рассказов “Ногти"…

На окраине города, среди стандартных новостроек, стоит Се­рый Дом, в котором живут Сфинкс, Слепой, Лорд, Табаки, Македонский, Чёрный и многие другие. Неизвестно, действительно ли Лорд происходит из благородного рода драконов, но вот Слепой действительно слеп, а Сфинкс - мудр. Табаки, конечно, не шакал, хотя и любит поживиться чужим добром. Для каждого в Доме есть своя кличка, и один день в нём порой вмещает столько, сколько нам, в Наружности, не прожить и за целую жизнь. Каждого Дом прини­мает или отвергает. Дом хранит уйму тайн, и банальные "скелеты в шкафах" - лишь самый понятный угол того незримого мира, куда нет хода из Наружности, где перестают действовать привычные законы пространства-времени.
Дом - это нечто гораздо большее, чем интернат для детей, от которых отказались родители. Дом - это их отдельная вселенная.

На окраине города, среди стандартных новостроек, стоит Се­рый Дом, в котором живут Сфинкс, Слепой, Лорд, Табаки, Македонский, Чёрный и многие другие. Неизвестно, действительно ли…

Культовый кинорежиссер Станислас Кордова не появлялся на публике больше 30 лет. Вот уже четверть века его фильмы не выходили в широкий прокат, демонстрируясь лишь на тайных просмотрах, известных как «ночное кино».

Для своих многочисленных фанатов он человек-загадка.

Для журналиста Скотта Макгрэта — враг номер один.

А для юной пианистки-виртуоза Александры — отец.

Дождливой октябрьской ночью тело Александры находят на заброшенном манхэттенском складе. Полицейский вердикт гласит: самоубийство. И это отнюдь не первая смерть в истории семьи Кордовы — династии, на которую будто наложено проклятие.

Макгрэт уверен, что это не просто совпадение. Влекомый жаждой мести и ненасытной тягой к истине, он оказывается втянут в зыбкий, гипнотический мир, где все чего-то боятся и всё не то, чем кажется.

Когда-то Макгрэт уже пытался вывести Кордову на чистую воду — и поплатился за это рухнувшей карьерой, расстроившимся браком. Теперь же он рискует самим рассудком.

Впервые на русском — своего рода римейк культовой «Киномании» Теодора Рошака, будто вышедший из-под коллективного пера Стивена Кинга, Гиллиан Флинн и Стига Ларсона.

Культовый кинорежиссер Станислас Кордова не появлялся на публике больше 30 лет. Вот уже четверть века его фильмы не выходили в широкий прокат, демонстрируясь лишь на тайных…

Дебютный роман от автора «Ночного кино» — пожалуй, одного из самых удивительных бестселлеров последних лет. Впрочем, прогремела на весь мир Мариша Пессл еще с первым своим романом, отправив несколько глав литературному агенту своего кумира Джонатана Франзена и присовокупив следующее описание: «Эта книга не будет похожа ни на что, что вы читали в этом году: забавная, энциклопедическая и безумно амбициозная история о любви и потере, молодости и старении, ужасе и предательстве». Далее — договор с издательством, предложившим беспрецедентно высокий для молодого начинающего автора аванс, первые строчки в списках бестселлеров, перевод на множество языков.

Итак, познакомьтесь с новой героиней нашего времени — Синь Ван Меер. Она нечеловечески эрудированна в области литературы, философии и науки, может наизусть продекламировать число «пи» до шестьдесят пятого знака после запятой и объехала с отцом-профессором (по совместительству — записным сердцеедом) огромное количество городов по всей стране — но в шестнадцать лет жизнь ее необратимо изменится вследствие неких драматических событий…

Дебютный роман от автора «Ночного кино» — пожалуй, одного из самых удивительных бестселлеров последних лет. Впрочем, прогремела на весь мир Мариша Пессл еще с первым своим…

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году, роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического бестселлера» и удостоился полярных отзывов со стороны тогдашних литературных критиков; репутация одной из самых неоднозначных набоковских книг сопутствует ему и по сей день. Играя с повествовательными канонами сразу нескольких жанров (от семейной хроники толстовского типа до научно-фантастического романа), Набоков создал едва ли не самое сложное из своих произведений, ставшее квинтэссенцией прежних тем и приемов его творчества и рассчитанное на весьма искушенного в литературе, даже элитарного читателя. История ослепительной, всепоглощающей, запретной страсти, вспыхнувшей между главными героями, Адой и Ваном, в отрочестве и пронесенной через десятилетия тайных встреч, вынужденных разлук, измен и воссоединений, превращается под пером Набокова в многоплановое исследование возможностей сознания, свойств памяти и природы Времени.

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году, роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического…

Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, любящий жизнь. Но это только внешний вид…

В дополненном и исправленном сборнике представлены 9 рассказов про Шестого. Также в книге вы найдёте новые рассказы и уже известные читателю «Костюм» и «Серёжки».

Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, любящий…

Как заглушить чужие голоса и прислушаться к себе?

Эта книга для тебя
Делай пометки на полях, загибай уголки, обливай страницы кофе, а захочется — с размаху брось ее в стену. Ты у руля, так что поступай как знаешь.

Главное — будь честным. Эта книга нужна затем, чтобы приглушить чужие голоса и помочь тебе настроиться на вещи, которые по-настоящему тебе нужны, которые делают тебя уникальным: на твои интересы, ценности, твою собственную мотивацию и какие-то особенные «штуки», понятные только тебе. Мы не просто совершим путешествие, а отправимся в поисковую экспедицию, и ты найдешь путь, который подходит именно тебе. Однако в процессе придется поднять несколько важных вопросов. Не отмахивайся от них, а обдумай как следует. И расскажи нам, что получилось.

До встречи в пути!

Книгу можно читать как роман о путешествии, просто знакомясь с героями и проживая их жизни, а можно также выполнять необычные и очень полезные упражнения на определение собственных интересов и склонностей, данные в книге. Тогда к концу книги вы приблизитесь к пониманию того, в каком направлении и как вам двигаться.

Для родителей
Эта книга поможет по-новому взглянуть на проблему профессионального выбора. В ней собраны нестандартные инструменты карьерного самоопределения. Авторы проехали тысячи километров, чтобы пообщаться с сотнями людей, чья трудовая биография вызывает уважение.

Редактор марвелловских комиксов, ученый, расшифровавший геном человека, создатель молекулярной кухни — все они делятся опытом и полезными инструментами.

Герои интервью сходятся в одном: невозможно выбрать профессию, опираясь лишь на книжные справочники и профориентационные тесты. Необходимо прислушиваться к себе, пробовать разные варианты и не бояться свернуть с намеченного курса.

Для кого эта книга?
Эта книга для всех, кто не уверен в своем будущем, испытывает стресс от необходимости выбирать профессию и вуз.

Книга поможет школьникам определиться с выбором вуза, специальности и профессии, а также подскажет взрослым, где и как искать дело жизни.

Как заглушить чужие голоса и прислушаться к себе?

Эта книга для тебя
Делай пометки на полях, загибай уголки, обливай страницы кофе, а захочется — с размаху брось ее в стену.…

Евгения Некрасова – писательница, сценаристка. Её цикл прозы "Несчастливая Москва" удостоен премии "Лицей".
В новом романе "Калечина-Малечина", как и во всей прозе Евгении Некрасовой, соединяются магический реализм, фольклор и эксперимент, чувствуется влияние Гоголя, Ремизова, Платонова, Петрушевской.
Девочка Катя живёт с родителями в маленьком городе на 11 этаже обычного панельного дома. В Катином мире из заводской трубы появляется огромная змея, пятна на потолке превращаются в человеческие фигуры, а столбики цифр складываются в стихи. Но миру вокруг Катя не нужна: «невыросшие» дразнят, а у «выросших» нет на нее сил и времени. И Катя находит для себя выход... Но тут вмешивается Кикимора, живущая за плитой на кухне. Вместе они отправляются в опасное путешествие, и невольно превосходят по жестокости тех, кто калечил их.

Евгения Некрасова – писательница, сценаристка. Её цикл прозы "Несчастливая Москва" удостоен премии "Лицей".
В новом романе "Калечина-Малечина", как и во всей прозе Евгении…

Каким было отношение к смерти в дореволюционной России и как оно изменилось с приходом ко власти большевиков? Как повлияла на отношение человека с загробным миром богоборческая политика советского правительства? Что больше всего запомнили те, кто пережил заключение в сталинских лагерях? За что сражались и умирали наши солдаты во Второй мировой войне? Почему стал возможен Большой террор? От чего граждане России умирали в 30-х, 60-х и 90-х? Невероятно скрупулезное и захватывающее исследование Кэтрин Мерридейл посвящено темам смерти и памяти, одним из ключевых во всей нашей культуре. И российский XX век дал здесь невероятное количество материала для размышления: революция и гражданская война, масштабный голод и коллективизация, Большой террор и ГУЛАГ, Вторая мировая война и разруха девяностых.

Каким было отношение к смерти в дореволюционной России и как оно изменилось с приходом ко власти большевиков? Как повлияла на отношение человека с загробным миром богоборческая…

Книга американского историка Моники Блэк посвящена берлинской «культуре смерти» — связанным со смертью представлениям и практикам, а также тому, что происходило с ними в конце 1920-х — начале 1960-х годов. Менялись ли взгляды немцев на смерть в годы Первой и Второй мировых войн, в послевоенные периоды, во время разделения страны на западную и восточную части? Влияли ли эти взгляды на политику Германии или же сами определялись ею? Материалом для исследования драматического столкновения частной повседневности с «большой» историей служат ритуалы погребения и поминания умерших, народные поверья и городские легенды, дневники и письма, публикации в прессе и официальные документы из немецких архивов.

Книга американского историка Моники Блэк посвящена берлинской «культуре смерти» — связанным со смертью представлениям и практикам, а также тому, что происходило с ними в конце…

Мы знаем, чем все кончится. Но что определяет наше отношение к своей и чужой смерти? Этой проблеме посвящена новая работа социального антрополога Сергея Мохова. Почему мы оплакиваем незнакомых нам знаменитостей, а споры об эвтаназии по-прежнему не утихают? Из-за чего трагические события вроде пожара в кемеровском ТЦ раскалывают соцсети и как в XXI веке меняются наши представления об уходе близких из жизни и бессмертии? Все эти вопросы вплетаются в историю идей от древних мифов до современных техноутопий, и самое время попробовать в них разобраться, потому что когда мы говорим о смерти, на самом деле речь всегда идет о жизни.

Мы знаем, чем все кончится. Но что определяет наше отношение к своей и чужой смерти? Этой проблеме посвящена новая работа социального антрополога Сергея Мохова. Почему мы…

Как появились современные кладбища, катафалки и гробы? Для чего придумали бальзамацию? Как устроена похоронная индустрия в разных странах? Почему в России кладбища такие неухоженные, а в качестве катафалка используются грузовые автомобили?

Чтобы ответить на эти вопросы, автор книги рассматривает похоронные практики с точки зрения конкурирующих концепций бессмертия и разного отношения к мертвому телу. Бесхозность церковных погостов связывается с идеализмом средневековой схоластики, а появление бальзамации и моргов — с гуманистическим проектом модерна. Особое внимание уделяется формированию похоронной инфраструктуры, главная функция которой – манипуляции с мертвым телом и сохранение его в целостности.

Бурное развитие новых технологий (интернет, медицина) в XXI веке приводит к переосмыслению человеческого тела, его границ, и к изобретению новых концепций бессмертия, которые ставят под удар старую модель похоронной индустрии. С чем мы сталкиваемся сегодня — с перерождением или смертью похоронной индустрии?

Как появились современные кладбища, катафалки и гробы? Для чего придумали бальзамацию? Как устроена похоронная индустрия в разных странах? Почему в России кладбища такие…

В сборник вошли статьи, посвященные широкому кругу вопросов, связанных с гуманитарной и литературоведческой танатологией. Задача — исследовать художественный и социокультурный опыт осмысления и описания смерти. Мортальность рассматривается на обширном материале с разных научно-теоретических позиций. Анализ танатологической проблематики ведется с учетом организации художественной речи, особенностей повествования, семиотических механизмов репрезентации, национального и гендерного аспектов, жанра, топики и т. д. Издание адресовано филологам, а также всем гуманитариям, интересующимся мортальным дискурсом в культуре.

В сборник вошли статьи, посвященные широкому кругу вопросов, связанных с гуманитарной и литературоведческой танатологией. Задача — исследовать художественный и социокультурный…

Эта книга посвящена танатопатии — завороженности нашего общества смертью. Тридцать лет назад Хэллоуин не соперничал с Рождеством, «черный туризм» не был стремительно развива­ющейся индустрией, «шикарный труп» не диктовал стиль дешевой моды, «зеленые похороны» казались эксцентричным выбором одиночек, а вампиры, зомби, каннибалы и серийные убийцы не являлись любимыми героями публики от мала до велика. Став забавой, зрелище виртуальной насильственной смерти меняет наши представления о человеке, его месте среди других живых существ и о ценности человеческой жизни, равно как и о том, можно ли употреблять человека в пищу. В книге предлагается новый подход, впервые рассматривающий революцию в обрядах и практиках, связанных со смертью, и эволюцию изображения насилия в романах и кино как единый культурный процесс. Длительная история критики гуманизма и антропоцентризма французской теорией, движением борьбы за права человека, трансгуманизмом и постгуманизмом позволяет проследить этапы превращения антигуманизма в ходовой товар индустрии развлечений.

Эта книга посвящена танатопатии — завороженности нашего общества смертью. Тридцать лет назад Хэллоуин не соперничал с Рождеством, «черный туризм» не был стремительно…