5

Сегодня буду говорить о «Бойцовском клубе». Это особый случай. Я бы даже сказала, что особо любимый мной случай. Сейчас объясню почему.

Начну с того, что Чак Паланик — гей, но книга не имеет отношения к гомосексуальности. Это приятно. Приятно, естественно, не из-за того, что я что-то имею против гомосексуальных влечений, а потому что всегда интересно наблюдать за тем, как автор высказывается о чем-то большем, чем голая сексуальность. Человек так устроен, что иное, непохожее, его страшит, вызывает желание отойти, переделать, а иногда и уничтожить. Я считаю, что разговоры о принятии того, что не имеет отношение к конкретному Я — пустой звук. Принятие возможно там, где ты находишь хоть что-то, близкое тебе.

Чувства, переживания людей универсальны. Они не связаны с сексуальной ориентацией. Есть нечто общее, находящееся за пределами личных фетишей. Нечто такое, с помощью чего мы, например, узнаем собственную эпоху.

«Бойцовский клуб» — отличный пример книги, в которой автор показал состояния, знакомые миллионам. Конечно, эта история, опубликованная в 1996 году, стала популярной не только из-за того, что Финчер снял по ней фильм, а одну из ролей сыграл Бред Питт. И, полагаю, секрет успеха не в том, что людям в определенном возрасте хочется бунтовать против системы (тут я замечу, что бунтуют не только подростки, тот самый кризис среднего возраста — вполне неплохой период для бунта). У Паланика получилась книга, в которой многие смогли узнать себя и мир, в котором они живут.

Кроме того, мне нравится говорить о книгах, сюжет которых многим известен. Ещё в те времена, когда я имела отношение к системе образования, я неоднократно сталкивалась с призывами давать аудитории авторские интерпретации текстов. И со вполне справедливым замечанием, что такие интерпретации возможны лишь там, где слушателю известны классические.
Когда большинство людей и так знает сюжет «Бойцовского клуба», мне проще высказать о нем то, что мне хочется, не опасаясь, что мои трактовки будут восприняты как пересказ самого текста.

Рассказчик — тот, кого мы могли бы назвать «белый воротничок» или «офисная крыса» в зависимости от нашего отношения к офисным сотрудникам. Сама я не считаю, что работа в офисе обязательно скучна и бессмысленна. В конечном итоге, люди там занимаются разным, демонстрируют неодинаковые навыки. Кроме того, не стоит утверждать, что ни одному человеку не нравится занятость с 9 до 18. Даже с однообразными задачами.

Однако, герой Паланик от своей работы, мягко говоря, не в восторге. Он работает консультантом по страховым выплатам, страдает бессонницей и явно неудовлетворен своей жизнью. На первый взгляд кажется, что всё дело в том, что он живет в обществе, в котором нужно постоянно потреблять, а для этого — зарабатывать. Даже на нелюбимой и скучной работе. Рассказчик постоянно в разъездах или заполнят бланки, дома у него чуть ли не выставочный зал IKEA, всё вокруг какое-то глянцевое и одноразовое.

В принципе, если вы почитаете обзоры фильма Финчера или статьи о книге, то увидите, что их лейтмотивом является негативное восприятие общество потребления. Пластмассовая жизнь. Люди ничего толкового не производят. Живут по шаблонам, которые кто-то навязал. И все в этом же духе. Отсюда неврозы, апатия, желание сбросить балласт и расправить крылья.

Я не разделяю этой позиции. То есть я не стала бы заострять внимание на проблемах общества потребления. Пусть даже они вполне выпуклы в «Бойцовском клубе». Тем не менее, в книге куда острее стоят внутренние проблемы героя, которые имеют весьма косвенное отношение к миру товаров, услуг и жизни в кредит.

Рассказчик одинок. Сталкиваясь с проблемами он идёт к врачу, а потом посещает встречи неизлечимо больных людей, чтоб почувствовать, что его проблемы — ерунда по сравнению с их проблемами. Он не звонит своему партнеру (ни девушки, ни парня, ни жены, ни мужа у него на старте истории нет), не идёт поговорить с другом/подругой, не обращается к родственникам или коллегам. Он идёт к доктору (по сути постороннему человеку). Он плачет на груди неизвестного мужчины из группы с раком яичек. При этом ни в первом, ни во втором случае у героя нет разделенности, нет понимания.

С Бобом из группы поддержки их разделяет ложь (главный герой ничем не болен, по крайней мере, если говорить о физических недугах). Доктор же обесценивает страдания рассказчика, указывая на подлинные страдания умирающих от тяжелых болезней. Отчуждение.

Сюжет развивается. Главный герой знакомится с двумя другими ключевыми персонажами: Тайлером Дерденом и Марлой Зингер.

Дальше будут спойлеры. Предупреждаю вас на случай, если вы не читали книгу и не смотрели кино. ))

В финале окажется, что рассказчик и Тайлер Дёрден — одно лицо. Хотя читатель достаточно долго не будет об этом догадываться.

Посмотрим на психологическую сторону событий сразу так, будто мы имеем дело с тремя основными героями, а потом так, будто только с двумя. Если действовать подобным образом, можно увидеть максимально много и лучше всего понять внутреннее состояние главного героя.

Проходит немного времени с момента знакомства с Дерденом, у героя взрывается квартира, жизнь превращается в сплошную борьбу с системой за свободу. Интересно, что после взрыва в квартире, главный герой переезжает жить к своему новому другу, а сближаются они после того, как избивают друг друга на парковке бара.

Их отношения вообще характеризуются одновременно и невероятной близостью, и сильным напряжением. Люди не просто живут в одном доме, но и объединены общим делом, пусть и странным — стоят у истоков сети бойцовских клубов.

Драка — занятие особенное. Если мы не имеем дело с профессией или самозащитой, то дерутся люди тогда, когда находятся в особенном состоянии. Бить другого — проявлять агрессию, выпускать пар. Не переводить свои внутренние чувства в аутоагрессию, а свободно проявлять их вовне. Так что драка — проявление себя.

При этом ударить другого (как и позволить ударить себя) — вступить с другим в контакт. Как в физический, так и в психологический. Я даже пойду дальше и скажу, что в этом действии есть нечто, граничащее с сексом. Особенно если учитывать, что в итоге может наступать разрядка и возникать ощущение удовлетворенности.

Важно ещё и то, что Тайлер Дёрден не менее одинок, чем рассказчик. Выходит так, что они становятся друг для друга самыми близкими людьми. По крайней мере, у них одинаковые потребности. Глубинные. У них есть общая тайна.

Интересно, что хотя в книге встречаются лозунги о свободных мужчинах и женщинах, с женскими персонажами явная напряжёнка. Да, есть несколько умирающих второстепенных персонажей, есть и Марла. Но в бойцовских клубах никаких женщин нет.

По пояс голые и босые мужчины, которые хотят чувствовать себя живыми, избивая друг друга и приближая к смерти. Натяжение посущественней, чем секс. Половых партнёров может быть множество, но убийца бывает один. Как и то (вернее, пока, конечно, та), которая тебя рождает. И в качестве того, кого ты ударишь, и в качестве того, кто ударит тебя, герои видят людей своего пола.

Ну а дальше классические психоаналитические танцы. Бог нередко рассматривается как символический отец. В «Бойцовском клубе» можно найти и информацию о сложных отношениях обоих основных мужских персонажей с отцами, и рассуждения о людях как о нелюбимых детях Господа.

Я не буду голословна и подкреплю эти утверждения цитатами из книги.

Вот первая:

«Механик рассказывает:
— Если ты мужчина, христианин и живешь в Америке, — твой отец для тебя прототип Господа Бога. А если ты никогда не знал своего отца, если твой отец смылся, или умер, или его никогда не было дома, — что ты можешь сказать о Боге?
Все это — догма Тайлера Дердена. Нацарапанная на листочках, пока я спал, и переданная мне для печати и фотокопирования на работе. Я читал все это. Даже мой босс, скорее всего, читал все это.
— И ты придешь к тому, — говорит механик. — Что проведешь всю свою жизнь в поисках отца и Бога.
— Над чем вам стоит задуматься, — продолжает он. — Так это над тем, что, возможно, Бог не любит вас. Может быть, Господь даже ненавидит нас всех. Но это не худшее из того, что могло бы произойти.
Как виделось Тайлеру, получать внимание Бога своим плохим поведением лучше, чем не получать его вообще. Может потому, что Божья ненависть лучше, чем Его безразличие».

А вот и вторая:

«Пока мы не привлечем внимание Господа — у нас никакой надежды ни на проклятие, ни на Искупление.
Что хуже — ад, или вообще ничто?
Только пойманными и понесшими наказание можем мы спастись.
— Сжечь Лувр, — говорит механик. — И подтереть задницу Моной Лизой. Тогда, по крайней мере, Бог будет знать наши имена.
Чем ниже падешь — тем выше вознесешься. Чем дальше сбежишь — тем больше Господь возжелает, чтобы ты вернулся».

Вот третья:

«Первый вечер, когда мы дрались, был вечером воскресенья, а Тайлер все выходные не брился, так что следы моих костяшек горели красным сквозь его щетину. Мы развалились на асфальте стоянки, любуясь светом какой-то единственной звезды, пробивавшимся сквозь городское освещение, и я спросил Тайлера, — с кем бы он подрался.
Тайлер сказал — «Со своим отцом»».

Цитаты достаточно объемные, но они показательные, потому мне представляется важным их продемонстрировать.

Идём дальше.

Рассказчик ищет близости (близости с отцом? Непогрешимой фигурой, на которую стремишься быть похожим?) и он ее находит в отношениях с Тайлером Дёрденом. А дальше начинаются сплошные терзания.

Тайлер знакомится с Марлой, у них начинается роман. Можно даже обозначить это «половая связь», потому как кроме секса их ничего и не связывает. Однако, рассказчик таки воспринимает это как нечто более значительное.

Здесь тоже прослеживается тенденция видеть в Тайлере отца. Рассказчик описывает его с Марлой отношения как такие, которые напоминают отношения его родителей. Эти двое тоже не разговаривают друг с другом, а передают сообщения через рассказчика.

Меня прямо умилило и позабавило то, как в русскоязычной статье на Википедии названо чувство главного героя, которое он испытал, когда осознал, что у его друга роман с Марлой. Там написано следующее: «Он привозит её к себе, спасает от самоубийства и вступает в половую связь, чем вызывает странную зависть у Рассказчика». Странная зависть. Да неужели?

На самом деле главный герой испытывает ревность. И ревнует он совсем не женщину.

Вот это находим в русском переводе:

«После того, как Марла с Тайлером позанимались сексом около десятка раз, Марла сказала, что хочет забеременеть. Сказала, что хочет сделать от Тайлера аборт.
Я — Побелевшие Сжатые Костяшки Джека.
Как Тайлеру было не клюнуть на такое! Ведь еще вчера ночью, в полном одиночестве, он вклеивал половые органы в «Белоснежку».
Как мне бороться за внимание Тайлера?
Я — Острое, Воспаленное Чувство Покинутости Джека».

Но если вы считаете, что я заодно с переводчиком на русский, давайте-ка посмотрим на этот фрагмент в оригинальном тексте:

«I am Joe’s White Knuckles.
How could Tyler not fall for that. The night before last, Tyler set up alone, splicing sex organs into Snow White.
How could I complete for Tyler attention.
I am Joe’s Enraged, Inflamed Sense of Rejection»

Впрочем, зачем углубляться в эти дебри, если про зависть думать проще? Так у нас уже какое-то гомоэротическое напряжение начинает возникать. Лишние сложности.

Я эротическое рассматриваю и воспринимаю широко. Как максиму жизненного. Поэтому меня таким не испугать. Да и я в обязательном порядке это не стану видеть желанием физиологического.

Однако, можно быть близким с кем-то важным, не хотеть с ним секса, но хотеть с ним эротического. Как слияния, как обладания. Даже как рождения совместного. И тогда можно очень даже ревновать и переживать. Задавать себе вопрос о том, что для человека окажется более значимым: секс или ваш бойцовский клуб?

Не следует забывать и о том, что рассказчика уже бросал отец. Конечно же, это может вызывать опасения, что подобным образом поступит и символический отец.

При этом когда главный герой сообщает, что ночью ему снилось, что он сам занимается сексом с Марлой, то это больше напоминает не приятные фантазии и желание получить женщину, а желание отобрать нечто у действительно важного и желанного человека, чтоб не делить его с другой и чтоб не опасаться, что эта другая сделает самого рассказчика ненужным и вторичным.

Интересно ещё и то, что Тайлер оставляет на тыльной стороне ладони главного героя отметину — ожог совпадающий по форме с следом от его поцелуя. В книге достаточно подробно описано, как этот след появился у героя. В этом тоже есть предельная разделённость, хотя все и выглядит достаточно пограничным (на грани ненормальности, если не за гранью). Процесс, сопряжённый с сильной болью, которую причиняет важное существо. Отметина принадлежности.

Постепенно у Тайлера появляется множество последователей, некоторые из которых живут в его же доме.

«Тайлера никогда не было дома, но в течение месяца у нескольких обезьян-космонавтов появились выжженные поцелуи Тайлера на тыльной стороне рук. Потом эти обезьяны-космонавты тоже исчезли, а новые появились у крыльца им на замену».

Всё. Главный герой больше не уникален. Такое весьма горько осознавать.

А вот так чувства рассказчика описаны в последней трети книги:

«Я — Разбитое Сердце Джека, потому что Тайлер бросил меня. Потому что мой отец меня бросил. О, можно продолжать и продолжать.
Иногда, по вечерам после работы, я хожу по разным бойцовским клубам в подвалах гаражей и баров, и спрашиваю, не видел ли кто-нибудь Тайлера Дёрден».

Возможно, если бы у главного героя были хорошие отношения с отцом, если бы тот гордился им, одобрял его, был рядом, заботился о нем, принимал его, то рассказчику не понадобилось бы вообще думать о Боге и что-то тому доказывать. Возможно, не пришлось бы думать о Тайлере и ввязываться во всё это безумие, чтоб не терять с ним контакт. Возможно, у него изначально не возникало бы желание запереть себя в офисе и своей квартире, будто бы сошедшей со страниц каталога IKEA. Потому как желание удовлетворять социум, быть нормальным на общества, часто возникает тогда, когда ты ненормален для одного-единственно человека, мнение которого действительно важно. И нужно равновесие.

У героя явно невроз и даже психоз. Ему нужен тот отец, ему нужна близость, ему хочется уничтожать всё вокруг, он испытывает облегчение только тогда, когда кто-то разбивает ему лицо или когда он кому-то выбивает зубы. Я не стану называть его ненормальным. Я предпочту слова «неспокойный» и «негармоничный».

Однако, в один прекрасный момент читатель поймёт, что дела обстоят ещё хуже. Выяснится, что у главного героя раздвоение личности (а, может, шизофрения) и оба основных мужских персонажа — одно лицо. И это только усилит драматичность момента.

Во-первых, это подчёркивает то, что самое сложное — не то, что происходит вне нас, но наши реакция на происходящее. События проходят, а реакции могут прокручиваться годами.

Во-вторых, оказывается, что агрессия несамостоятельна, а идет рука об руку с аутоагрессией (по-настоящему именно так и бывает). Это уже заявка на депрессию, тенденция к самоуничтожению.

Можно ещё вспомнить, что рассказчик винит себя даже за то, что у Тайлера начался роман с Марлой. То есть герой самого себя обвиняет в том, что у него сложилось нечто наподобие контакта, отношений.

В книге есть достаточно трогательные моменты признаний в любви и открытий личных тайн Марлы и рассказчика. Да, это всё выглядит нетипичным и специфичным, но не следуют забывать, что перед нами два человека с психическими проблемами, травматичным жизненным опытом, страхами. То нелепое, что есть между ними — их максимум. Они не умеют давать, не обладают тем, что можно отдать. И это тоже по-своему грустно.

Рассказчик борется сам с собой. И в прямом смысле, и в переносном. Главный герой то не спит, так как опасается что Тайлер с ним что-то сделает, то сам пытался убить последнего. В конечном того он пробует застрелиться.

Такая вот агония на несколько сотен страниц. Когда неясно, что ты больше хочешь побороть: себя, мир, в котором ты существовал или мир, который ты создал. Ведь, в конечном итоге, это почитатели твоей собственной системы хотят отрезать тебе яйца.

Важно понимать, что когда человек недоволен собой, то он не может быть доволен окружающей действительностью. Даже если он сам будет ее творцом.

В последней сцене «Бойцовского клуба» главный герой разговаривает с Богом. Читатель же понимает, что рассказчик находится в психиатрической клинике, а перед ним — психиатр.

Я считаю, что это замечательный финал. Здесь вам и использование связи психотерапевт-Бог-отец (да, тот самый психоаналитический перенос), и занятный перевертыш: бывает так, что мир кажется нам безумным, а на деле мы сами можем быть несколько не в себе (да, те самые психоаналитические проекции).

«Бойцовский клуб» — достойная книга, которая не теряет своей актуальности и сейчас и вмещает в себя куда больше смыслов, чем может показаться на первый взгляд. Даже если рассматривать эту историю как историю о человеке бунтующем, то всегда можно задать себе вопрос не только о том, против чего бунт, но и почему он возник, какова его цель. Ведь редко нечто желают разрушить просто для того, чтоб получить Ничто. Ничто не заполняет внутреннюю пустоту. Тут желательно получить Нечто. Что именно — самый интересный вопрос. И Чак Паланик позволяет не только его задать, но и найти на него ответ.