4 «Он родился в Нишапуре и похоронен в Нишапуре. Его могилу с чудным надгробьем я видел и поклонился ей»

Книга Георгия Гулиа, абхазского писателя ХХ века. Эта книга посвящена Омару Хайяму, реальному историческому лицу, который обессмертил свое имя многими своими трудами в различных областях. Но во всем мире он известен как поэт, писавший очень мудрые и красивые поэтические произведения – рубаи. В его рубаях поэт много пишет о том, что жизнь коротка и суетна, человек слаб и корыстен, а наслаждение – рядом, в каждом дне, в красоте мира и женщине, любви и вине…

«Дни - волны рек в минутном серебре,
Песка пустыни в тающей игре.
Живи Сегодня. А Вчера и Завтра
Не так нужны в земном календаре»

Этот образ поэта, столь повсеместно воспевающий вино и любовь женщин, для многих, я думаю, создал в воображение неверный образ поэта – гуляки, выпивохи и ловеласа. Поэтому, книга в определенном смысле разрушает этот образ.
Автор книги для создания образа великого ученого древнего Востока, Георгий Гулиа, в 1973 году совершил путешествие в Иран, на родину Омара Хайяма. Он собирал материал для книги из разных источников, и кроме того из свидетельства людей, которые живут в тех местах, где когда-то жил, творил и почил легендарный ученый. Георгий Гулиа побывал в нескольких городах Ирана (Исфахан, Нишапур, Мешхед, Тегеран), посетил могилу Хайяма, побывал и в Средней Азии, в Самарканде и Ташкенте.

«Я уже на земле великих поэтов, среди которых особыми гранями сверкает имя Омара Хайяма. Это он привел меня сюда. Это его земля и его народ. Между нами и его жизнью пролегли столетия.
… Время пытается стереть все. Ему стойко противостоят человеческая память и культура. И тем не менее многое неясно в жизни Омара Хайяма. Он родился в Нишапуре и похоронен в Нишапуре. Его могилу с чудным надгробьем я видел и поклонился ей. Вокруг прекрасный сад, в котором ярко горят цветы. Хранитель мемориала Таги Асефи подарил мне семена этих цветов, я их высеял в Абхазии, и теперь неповторимой расцветки живой ковер радует глаз абхазцев. Я взял с собою горсть земли, в которой погребен Омар Хайям»

И на основе впечатлений от мест, где когда-то вершились исторические события, на основе встреч и бесед с потомками древнего государства и написалась эта книга. Она в основном рассказывает об одном периоде жизни Омара – год в Исфахане, когда Омар трудился в качестве придворного ученого в обсерватории Малик-шаха.
Повествование книги построено по форме восточных сказаний. Неторопливый цветистый слог, речь героев очень пространная порой. И хотя в процессе чтения это даже было порой как-то утомительно, но с другой стороны я понимаю, что таким образом автор пытается показать читателю стиль речи, беседы в восточном обычае, который не допускал торопливости, небрежности, прозаичности. В целом в воображении создается образ, который разрушил мое старое представление о легендарном сочинителе рубайев.
«Неожиданно» перед читателем предстает талантливый молодой ученый и философ, который занят разрешением алгебраических задач, изучением движения небесных светил, размышляет о том, что есть жизнь и смерть...

«Омар Хайям и его сподвижники собрали у себя наиболее точные инструменты: астролябии, квадранты (многие из них самодельные), они засверкали медью на верхнем этаже обсерватории, изображавшем круг с азимутальными делениями.
С нашей точки зрения, все это довольно примитивно. Алидады, лишенные окуляров, давали немалый простор для ошибок. За счет чего же достигалась точность вычислений, которыми прославился Омар Хайям? Очень интересно ответил на это профессор Владимир Щеглов, директор Ташкентской обсерватории. Он сказал мне:
- Омар Хайям, как и многие его предшественники, в частности Архимед и Птолемей, производил многократные наблюдения. Скажем, тысяча наблюдений, тысяча вычислений! Все это уменьшало ошибку в тысячу раз. Секрет, как видите, прост.
Именно здесь, в Исфахане, Омар Хайям и его друзья составили календарь, более точный, чем тот, которым мы пользуемся сейчас. Это удивительно!»

И при этом, он общается с друзьями, с правителями, с духовенством, влюбляется, вникает в беды угнетенных земляков…А поэзия? И тут читатель очень удивится – сам Омар Хайям поэзию не считал своим делом, призванием, и лишь отдавался сочинению поэтических творений как бы между делом в порыве отдохновения… Почему он так к этому относился? Стоит прочесть книгу и понять, и его современники не совсем понимали его в этом вопросе…

«Недалеко от высокого надгробья Хайяма, среди цветов установлен на небольшом постаменте мраморный бюст поэта. Поэт не очень стар, но очень мудр. Он как бы говорит: "Зачем понапрасну ломать голову? Вам нравятся мои рубаи? Так читайте их на здоровье и прекратите бесплодный счет стихам". … Он с нами всегда. Он наш поводырь в мире Прекрасного и, если угодно, и в этом бренном мире. Без него было бы скучно, чего-то недоставало бы нам.
Я спрашивал себя в Нишапуре: кому этот памятник? И не раздумывая отвечал: величайшему из поэтов Омару эбнэ Ибрахиму, по отцовскому прозвищу - Хайяму...
Часто спрашивают: почему Омар Хайям так много пишет о вине? Он очень много пил?...»

Вот и об этом и о многом другом стоит читателю самому открыть книгу и окунуться в другое время, в котором люди тоже любили, трудились, дружили и ревновали, смотрели на звезды и … читали стихи. Кстати, тогда даже бедный люд, неграмотный, забитый, но… чуток и восприимчив был к красоте поэтического слова… Это дало повод задуматься и с горечью признать, что современные люди стали более далеки от поэзии. Видимо, тогда это была одна из немногих радостей.

«А когда Васети передохнул, один молодой рыбак принялся читать сам - бейты и рубаи, газели и касыды. Читал нараспев, с удовольствием, самозабвенно. И наконец устал. Тогда слово перехватил пожилой человек, седобородый и скуластый. Он читал выразительно, обращаясь ко всем поочередно. Читал про любовь и розы, про вино и женщин, про битвы и разлуку...»

Читайте про Омара Хайяма и читайте Омара Хайяма:

«…Кто розу нежную любви привил
К порезам сердца, - не напрасно жил!
И тот, кто сердцем чутко слушал бога,
И тот, кто хмель земной услады пил!
Дал Нишапур нам жизнь иль Вавилон,
Льет кубок сладость или горек он?
По капле пей немую влагу Жизни!»