5

С творчеством Дмитрия Сергеевича я впервые познакомилась на втором, если я не ошибаюсь, курсе, когда я мучительно в челябинской публичной библиотеке писала конспект его “Поэтики Древнерусской литературы” для зачета по русской литературе. В то время мне эта работала казалась неимоверно сложной для моего интеллекта (тогда еще) на уровне креветки, поэтому сейчас (наверное, от шибко хорошего мнения о себе или просто это возрастное) его “Заметки”, которые я нашла несколько дней назад на книжной полке дома у родителей, оказались невероятно легким и интересным чтением.

Конкретно это издание включает в себя две большие части: “Заметки о русском” и “Заметки и наблюдения”. Что меня поразило, так это невероятных размеров, не поддающаяся никакому измерению любовь Лихачева не только к России, но и ко всему многонациональному мировому калейдоскопу. Его любовь к России сочетается с тонким пониманием национального колорита всех стран и народностей, о которых он пишет, отстаивая право каждой нации и этноса хранить свой язык, культуру, народное наследие, как зеницу ока и ни в коем случае не поддаваться соблазну интегрирования. К сожалению, мудрого академика вряд ли кто-то будет слушать, потому что обычный деревянный читатель (который ищет обоснования своего в лучшем случае национализма) выдернет из контекста несколько фраз, и воздвигнет свой памятник шовинизму, с одной стороны, или с другой - наплюет на все сказанное и будет с пеной у рта желать интегрироваться со всем светом, как, например, это делают словенцы (это моя больная тема...), речь которых уже бог знает на сколько процентов состоит из английских слов, а книги практически не переводятся на национальный язык. О чем это говорит? О слабости нации или о слабости “учености” нации? Не знаю, честно, но часто об этом думаю, прижимая мужа-словенца к стенке и задавая ему каверзные вопросы о том, почему, ядрёна вошь!, люди так небрежно разбрасываются национальным достоянием - языком. Иногда я думаю: а чего мне переживать за их язык?! Свой бы сохранить. А с другой… Нельзя так брать и не смотреть, не думать, прикидываться безразличным и принимать все, как есть, объясняя мировыми тенденциями. Гори они в аду, эти тенденции. Поэтому, когда я слышу, как среднестатистические не обремененные интеллектом тридцатилетние словенские вечные студенты за чашкой кофе в круговерти словенской речи, восклицают Oh my god! или It’s awesome! я чувствую в руках… топор. И даже явственно вижу его траекторию движения. Но это уже мои фрустрации…

Вторая часть вызвала во мне очень противоречивые эмоции. С одной стороны, я преклоняюсь перед гением Лихачева, а с другой - он иногда становится просто невыносимым, брюзгливым старикашкой:) На это приходится закрывать глаза и списывать его брюзжание на возраст и тоску по его детству, которое выпало на закат Российской империи, поэтому ясное дело, что Дмитрий Сергеевич, уже будучи в респектабельных летах, склонен к драматизации своего отношения ко всему современному и новому. Конечно, как выдающемуся филологу, который на протяжении многих лет занимался Древнерусской литературой, ему не так легко смотреть на застройку нового типа, ведь для него Русь была гораздо ближе, а после чтения всех свитков и древних изданий, “возвращаться” в перестроечный Советский Союз (заметки приходятся на вторую половину 80-х гг.) очень грустно, и глаза б на него не глядели. Но на то он и академик Лихачев, чтобы всему найти мудрое объяснение. А знали бы вы сколько пророческого в этих заметках!