3

Замкнутые миры почти всегда привлекательны. Если и не возникает желание прорасти там корнями, то уж идея подсмотреть в щёлочку - так наверняка. Одни всерьёз интересуются иными мирами, традициями и образом мысли, другие находят удовольствие в тыканье пальцем во всё необычное ("во, глянь, всё не как у людей!"). Вот только не все миры готовы так просто расставаться со своими тайнами.

Мадам Алиса преподаёт французский. И в Квебеке в этом не было бы ничего оригинального, если бы не место - школа для девочек-хасидок (не путать с шахидами, а то я уже наткнулась). Предельно замкнутый, отгороженный мир, живущий по своим ортодоксальным законам и старательно сторонящийся гоев. 11-12-летние девочки уже успели впитать правила общины, но ещё сохранили детскую непосредственность, любознательность и желание делиться своими секретами с учительницей. Именно так Алиса узнаёт о ритуалах, праздниках и буднях хасидов - из рассказов. И есть в этом некоторая искусственность. Насколько глубже, полнее и изящнее получился бы роман, если бы вместо пересказов мадам лишь складывала один к одному разрозненные факты, стремясь понять своих странных, но милых учениц.

Впрочем, для взгляда "изнутри" создана вторая линия - Яна и Дворы, поляка-эмигранта и замужней хасидки, не смеющей даже глаза поднять на мужчину. Можно ли поверить в их любовь? Отчего нет. Чем меньше доступно, тем сильнее загораешься от мелочей. Не зря же восточные поэты извели стопки бумаги, описывая тонкую, закутанную в чёрное фигурку, взгляд, метнувшийся из-под паранджи или мелодичный смех. Я верю, что молодые люди могли влюбиться друг в друга: он - покорённый её хрупкой красотой и заинтригованный молчанием, она - фактически первый раз позволившая себе думать о ком-то кроме мужа, выбранного для неё родителями. Во что я не могу поверить, так это в счастливое продолжение этой истории, но это уже записки на полях, к делу не относится. Едва обозначенный конец романа в этом смысле - идеальная находка, однозначный финал с намёком на счастливое будущее звучал бы фальшиво. Но что не может не огорчать, так это поверхностность образов. Печально, но целостные характеры героев так и не складываются - вырванные фрагменты, намеченные пунктиром черты, не более. История запретной любви сводится к скомкано описанным переживаниям в общем безликих персонажей. Образы девочек из класса мадам Алисы и то получились намного более яркими, может, в том числе и потому что они дети.

Две линии романа существуют сами по себе, хоть и в одном квартале, неловко и неуклюже сплетаясь в нескольких эпизодах, без чего спокойно можно было бы обойтись: любовь Яна и Дворы и адаптация мадам Алисы к новой школе - вполне самодостаточные и самостоятельные истории, хотя и в чём-то дополняют друг друга. Это касается, прежде всего, Хадассы - девочки-загадки, превратившейся в любимицу учительницы. То, что хрупкая и нервная Двора является её тёткой, объясняет многие чудачества ребёнка (хотя вопрос о том, откуда это в Дворе, повисает в воздухе). Хадасса не боится делиться секретами "для своих", рассказывает о семье, вытворяет непредсказуемые вещи и даже порой переходит за грань дозволенного, прикасаясь к волосам учительницы-гойки. Но дружба учительницы с ученицей - не более чем иллюзия. Они принадлежат к разным мирам. И, когда надо, нежное создание способно осадить не хуже, чем ребе при виде недостойного поведения. Не пытайтесь проникнуть туда, где вас не ждут, особенно если уже отложили свой устав и взялись за чужой - возвращение на землю будет болезненным.