4 Завораживающе другие

Эту книгу, впрочем, как и другие у Екатерины Коути, я назначала бы в качестве инъекции благоразумия всем юным особам, находящим викторианскую эпоху привлекательной. Всем современным мечтательницам, жаждущим балов, элегантных платьев, галантных кавалеров, выездов в театры и оперу. Я не шучу и уж точно не насмехаюсь, сама вздыхала над тем же, пока любопытство не выпрыгнуло за витиеватые рамки романов Джейн Остин и сестер Бронте и не понесло меня в сторону куда более суровой классики и исторических трудов. Поумерило ли знание истинного положения вещей мой восторженный пыл? Определенно. Лишило ли интереса к временному периоду? Отнюдь, хоть порой и кажется, что и светлый, и мрачный лик викторианской Англии мне хорошо знакомы. Потому и нет никакой уверенности, что на этой, уже пятой прочитанной книге автора я остановлюсь. Право слово, никогда не угадаешь, где отыщешь еще один любопытный факт, дополняющий общую картину…

Замечательная Катя Коути подкупает меня все тем же: дотошным подходом к исследованию, незашоренным взглядом, мягкой иронией, сквозящей между строк, и, конечно, неутомимым интересом к нравам и быту старой Англии. И раз уж она взялась рассказать читателю о женщинах туманного Альбиона второй половины XIX века, будьте уверены, сделает это обстоятельно, не упустив ни одной важной детали. В фокусе авторского внимания (а сей труд кстати говоря написан в соавторстве с Кэрри Гринберг) окажутся не только титулованные особы, но и простые работницы, чья повседневная жизнь будет показана через призму обычаев, суеверий, моды, любовных связей и даже тайных пороков. Четко структурированный труд позволит узнать, на каких столпах держалась семейная жизнь викторианок, как организовывалось домашнее хозяйство, каким образом поддерживали здоровье, следили за гигиеной и красотой, какая эволюция произошла в женском образовании и какие профессии считались исключительно женскими. Отвоюют свои страничные метры и такие праздные темы, как мода, хобби и развлечения… Впрочем, признаемся, что при должном интересе к классике, они едва ли откроют для вас что-то новое.
Добрая доля любопытных фактов о викторианской Англии выпала и мне. Например, меня немало удивило то, что в XIX веке английское законодательство рассматривало иски от брошенных невест. Жених, виновный в нарушении обещания женитьбы, мог поплатиться штрафом. Вот и назови потом таких отчаявшихся невест, жаждущих правосудия, слабым полом… Подробно, но не занудно поведали авторы историю воцарения чая на английской земле, где он вскоре стал любимым национальным напитком. В этом ключе очень уместным оказалось упоминание традиции чаепития «файф-о-клок». Знали ли вы, что ее основательницей считается королевская фрейлина Анна Мария Стэнхоуп, герцогиня Бедфордская? Мучаясь от голода между легким ланчем и поздним ужином, герцогиня зазывала фрейлин пить чай к себе в будуар около пяти вечера. Не можешь победить условности, придумай новые традиции - интересный пример женской хитрости.
Созвучной моим интересам была глава о женских профессиях. Мне всегда казалось, что хуже работы на фабрике с ее опасными условиями и непомерно длинным рабочим графиком и придумать невозможно. Каково же было мое удивление, когда я узнала, что тяжелейшим считался труд… швеи! Умение обращаться с иголкой и ниткой являлось символом женственности. Даже знатные дамы не гнушались шитьем и в особенности вышиванием, так что и портнихи, хотя бы по аналогии, не роняли своего достоинства. Этим и ограничивались преимущества их профессии, которые, очевидно, меркли перед суровой реальностью - необходимостью шить сутки напролет в сгорбленном положении и при плохом освещении. При этом даже имея постоянных клиентов, неплохо подзаработать можно было только в Сезон. Для первых феминисток голодная и нищая швея стала символом лицемерия общества: с одной стороны, оно запрещало женщинам работать, значительно ограничивая выбор профессии, а с другой - вынуждало их заниматься тяжким и неблагодарным трудом. Славно пощекотала мне нервишки и глава об английских нянях, в которой авторы приложили максимум усилий, чтобы развеять миф о том, что все они были похожи на идеальную Мэри Поппинс. Коути и Гринберг познакомят читателя с нянями известных личностей, например, Черчилля и Стивенсона, а также няней царской семьи Романовых - мисс Игер, которая занималась воспитанием великих княжон, но была уволена после рождения цесаревича Алексея. Императрица не желала ни с кем делить долгожданного сына.
Возможно, книга была бы и в половину не столь интересна, если бы авторы не приводили примеры из реальной жизни, не снабдили текст многочисленными иллюстрациями и фотографиями, не цитировали мемуары и произведения Остин, Бронте, Гарди, Гаскелл, Диккенса и других английских классиков. Кулинаров порадуют меню званых ужинов и рецепты некоторых блюд, воспроизвести которые, конечно, будет сложновато, ибо в викторианских духовках отсутствовал температурный режим, так что температуру и время запекания придется рассчитать самостоятельно, да и система мер и весов отличается от привычной… Исследования Екатерины Коути положительно удивляют меня из раза в раз, то предлагая новую информацию к размышлению, то заставляя добывать ее самостоятельно. После знакомства с книгой я нырнула в глубины Сети, дабы еще раз почитать о королеве Виктории, в честь которой эта эпоха, к слову, считавшаяся «золотой», получила свое название.

Безусловно, между женщинами викторианской Англии и ее современницами различий немало. То, что привычно нам, наверняка, нашим предшественницам показалось бы странным, а то и аморальным, и все же желания и устремления у женщин даже разных эпох одинаковы. Из века в век мы жаждем в сущности схожего - личного счастья, здоровья и красоты, признания общества, самореализации. Добиться этого в XIX веке было сложно, подчас и вовсе нереально, то ли дело в веке нынешнем! Так что возрадуемся, леди…

Теперь Викторианская эпоха казалась далекой, как сон. Кошмарный это был сон или прекрасный, исполненный стонов портних или веселого смеха разряженных в шелка леди, — все зависит от точки зрения. Главное, чтобы те женщины, которые боролись или приспосабливались, выживали или, устало прикрыв глаза, погружались на дно, не канули в забытьи. Они были такими же, как мы, но при этом завораживающе другими. Из глубины веков до нас доносятся их голоса.