5 ты — четверг, ты — 16:00

"это ведь банальный сценарий: абьюзер и манипулятор втирается в доверие к той, что ярка, сильна и независима, но переживает момент слабости и сломленности. у фредерики умерла сестра, а вместе с ней и связь с семьёй. она вероятно хотела кого-то сильного рядом, кого-то понятного и другого, не такого как те, кого она привыкла провоцировать на дискуссии и на близость.

найджел кидает в неё топор.

он читает её письма, избивает её, манипулирует ребёнком и сводит всё к сексу. всегда подчиняет.

в доме есть другие женщины, они понимают, что происходит, но ни одна не вызывается помочь. они на стороне мужчины. им тоже страшно, а ещё "она его жена, она обязана..."

я очень разволновалась. я представляю, сколько сил надо, чтобы выбраться и начать всё сначала. а ещё нужны силы перестать жить из позиции жертвы.

бедная моя фредерика"

этот текст я написала спустя треть книги. я крайне редко провожу параллель между собой и женщиной, о которой читаю. я примеряю всех на себя, когда подмечаю некую схожесть, но в основном-то негодую из-за непохожести. "этих женщин писали мужчины, конечно они на меня не похожи" — так я себе всегда говорила.

но фредерика это нечто другое. мы похожи тем, что обе живы. и не идеальны, и ошибочно полагаем многие вещи о себе, о людях, о мире. и мы любим слова. я как-то вдруг полюбила фредерику из "вавилонской башни", она мне по возрасту и статусу словно ближе. а полюбила как всех женщин, которых в последствии называю подругами.

но это всё не о романе антонии байетт.

это обо мне, прочитавшей роман антонии байетт.

судилище о пристойности, о месте женщины и о месте книги, вызывало у меня только одно желание — кричать, что это вздор! вы все несёте вздор!
и этот вздор из модного веяния превратится в непрекрашающийся постмодернисткий спор о том, кто кого больше угнетает и ущемляет.

воссозданные авторкой шестидесятые тем привлекательны, что скоро высадка на луну, сексуальная революция, расцвет феминизма, Pink Floyd... перечислила навскидку что первым пришло в голову. но главное то, что на будущее есть надежда. надежда есть. (а я из россии 2024 и моя надежда умерла в феврале)