2.5 «Молочная река, кисельные берега...»

Что-то не везет мне в последнее время с объемными книжками. То ли я требовательнее стала, то ли мне скучно разбираться с длинными историями – уж и не знаю. Но факт таков: «Стоунер», как бы его ни хвалили, мне не понравился. Для меня это было абсолютно бессмысленное чтение, отягченное мыслью: «Хм, кажется, я это уже читала/смотрела/слышала...»

Роман Джона Уильямса, поздно объявленного классиком, напомнил мне кисель, который я терпеть не могу. Это и не еда для меня, и не питье. Это и ложкой есть неприятно, и пить – тоже. Нечто скользкое, мутное, приготовленное с неизвестными мне целями. И какое-то... неживое, что ли. Искусственное. Суррогат, а не книжка (да простят меня ее поклонники).

Имеет несчастный читатель (это я) биографию вымышленного персонажа. Отчасти она напоминает биографии из серии ЖЗЛ, но их-то читать хотя бы полезно (а бывает что и интересно). Тут же писатель рассказывает о некоем выдуманном профессоре от литературы, который должен был стать фермером, а вместо этого всю жизнь преподавал любимый (а любимый ли?) предмет новым «бесталанным» поколениям.

Отчего-то аннотация смогла меня обмануть: принимаясь за чтение, я была уверена, что читаю об интересном человеке, который смог обмануть судьбу, пошел против системы (родственников, знакомых, общества), чтобы заниматься тем, что ему действительно важно. Но какое же меня ждало разочарование! Ибо Стоунер ни с кем не боролся, не отстаивал решительно свой выбор. Он толком и препятствий не встречал на своем пути, все (хоть и немногое) давалось ему на блюдечке с каемочкой. Какое уж там отстаивание собственных интересов и следование за мечтой! Аннотация обещала мне книгу о человеке, который страстно увлечен литературой. Но, знаете ли, какого-то реального увлечения тут не описано. В чем выражена эта увлеченность? В том, что гг пошел преподавать, а не возделывать поля вместе с отцом? Но с таким же успехом Стоунер мог бы пойти учиться на музыканта, юриста или кондитера – и ничего бы в истории не изменилось. Литература (и все с ней связанное) – это серьезный выбор, он налагает определенные ограничения на человека. Он требует осознанности и истинной страсти. Стоунер же...

Ах, конечно, биографии а-ля ЖЗЛ лишены страсти. «Стоунер» так же ее лишен. Чувства персонажей (в т.ч. главного) неприятно приглушены. Это мешает воспринимать книгу как художественное произведение. Мне постоянно не хватало погружения в чувства героев, словно сам автор боялся в них копаться. Но человек же – это скопление самых разных переживаний, приятных и отвратительных, и поступки следуют за этими переживаниями. Право, я же о человеках взялась читать, а не о мухах, у которых нет нашей развитой нервной системы. Я хочу чувствовать у персонажей страсть к жизни, к творчеству, к любви, чувствовать ужас их ошибок, колебания и страх. Да хоть что-то живое, чтобы книга была эмоциональнее хоть на грамм этой рецензии!..

Как итог: возможно, моя эмоциональность/возраст помешали мне воспринять эту книгу. Мне жаль, но я осталась неудовлетворенной, словно меня поили разбавленным молоком, а мне хотелось простой воды или хотя бы кефира. Может, позже вернусь к ней, пока же оставляю за собой право не любить ее и не держать на своей личной полочке. Amen.