4 И опять, в действительности всё не так как на самом деле

"Россия — великая страна с непредсказуемым прошлым!“ М. Задорнов

Личность одного из великих царей, реформатора и собирателя русских земель, не дает покоя исследователям. Уже столько веков скрещивают копья защитники и обвинители Иоанна IV, вот и Вячеслав Манягин занялся трудным и почти безнадёжным делом поиска исторической объективности через толщу веков, напластование намеренных и нечаянных искажений, пустОты утраченных свидетельств, чтобы показать читателю настоящего Ивана Грозного, а не того припадочного лубочного кровопийцу, образ которого прочно укоренился в культурном коде наших современников стараниями недобросовестных историков и сочинителей. Работа ставит перед читателем вполне закономерный вопрос соответствия этого жуткого образа и фактической личности Ивана Грозного в разрезе причин и логики его поступков. Это не хроники второй половины XVI века и не жизнеописание царя, В. Манягин рассматривает лишь основные обвинения, предъявленные Ивану Васильевичу: убийство наместника А. Шуйского, Новгородские репрессии, смерть митрополита Филиппа и царевича Ивана, создание опричнины, казнь Михаила Воротынского и Челяднина-Федорова и т.п. Сравнивая различные источники, Автор указывает на сомнительность и малую достоверность свидетельств на примере несовпадающих дат, перепутанных имен, да иногда и просто невероятных показаний как современников русского царя, так и их более поздних последователей.

Так, канд. ист. наук Н. Скуратов в своей статье «Иван Грозный – взгляд на время царствования с точки зрения укрепления государства Российского» пишет: «Обычному, несведущему в истории человеку, который не прочь иногда посмотреть кино и почитать газету, может показаться, что опричники Ивана Грозного перебили половину населения страны. Между тем число жертв политических репрессий 50-летнего царствования хорошо известно по достоверным историческим источникам. Подавляющее большинство погибших названо в них поименно… казненные принадлежали к высшим сословиям и были виновны во вполне реальных, а не в мифических заговорах и изменах… почти все они ранее бывали прощаемы под крестоцеловальные клятвы, то есть являлись клятвопреступниками, политическими рецидивистами».

К. Валишевский, Е. Агибалова, А. Зимин, Д. Горсей, митр. Иоанн Ладожский, В. Кобрин, Н. Карамзин, Н. Костомаров, - рассмотрены все основные источники сведений, каждая глава усеяна ссылками на документы, списки которых завершают тематические разделы. Кстати, мне попались факты, которых я не знала, например, что правительство Минина и Пожарского чеканило монету с царем Федором Иоанновичем, как последним законным монархом, или что интереснейшие материалы, такие как учредительный документ Опричнины были утеряны в архивах в XIX веке.
В целом получилось добротное любительское исследование, но есть и минусы: "Апология" вышла небольшой, всего на 100 с небольшим страниц и, кажется, что Автор настолько в теме, что многие факты являются для него само собой разумеющимися и не требующими подробного раскрытия, чего мне немного не хватало. Кроме того, было б лучше, если в тексте были не только ссылки на источники, но и побольше самих цитаты из этих источников. Сомнительно использование "народной любви" в качестве аргумента pro или contra какой-либо исторической фигуры, это категория очень переменчивая и легко управляемая. В главе, посвященной взлету и падению Бориса Годунова, создатель "Апологии" не смог преодолеть предвзятого отношения к герою. Несмотря на упоминание достоинств Годунова, В. Манягин грешит в его отношении тем же, в чем ранее обвинял клеветников на Грозного - из имеющихся свидетельств иногда выбирает те, которые тяжелее всего свидетельствуют против него, в том числе и неподтвержденные слухи. Хотя, конечно, сама удивительная история подъема Годунова на самую вершину власти, также как и быстрый закат его звезды, дадут фору любым "Играм Престолов" и "Тайнам Парижского двора", это настолько виртуозный политический покер, что просто дух захватывает. Ну и на последних страницах "Апологии" ярко проявляются убеждения Автора (православный монархист), что смазывает впечатление от остальной части работы, где В. Манягин оперировал объективными данными и логическими выводами.