4.5 Закономерность или случайность?

Не следует судить о человеке по лицу — оно позволяет лишь строить предположения.
Жан де Лабрюйер

Состоятельного мужчину средних лет обвиняют в преднамеренном убийстве собственной супруги. По закону ему грозит высшая мера.
Доказательства против него, надо сказать, косвенные, но выглядят они весомо. Главное - у него имеется убедительный, по мнению большинства, мотив. Мистер Хаттон, он же Генри, также известный как «котик», вскоре после скоропостижной смерти жены вновь связал себя узами Гименея с молодой девушкой «из простых».
Мог ли Хаттон, этот греховодник со стажем, принести давно болевшую супругу в жертву своей чувственной прихоти? И действительно ли девушка, на которой он женился, казалась нашему герою настолько соблазнительной, чтобы пойти ради неё на страшное преступление? Следователи и суд склоняются к положительному ответу на оба поставленных вопроса.
Прошлое мистера Хаттона, то, что мы о нём знаем, казалось, усиливает обвинительную позицию. Наличие жены никогда не останавливало Генри от походов налево.
Чего он добивался своими интрижками? У меня создалось впечатление, что, обладая нарциссическими чертами личности (его восхищали даже собственные усы), Генри интимным общением с противоположным полом стремился, прежде всего, повысить собственную самооценку. Восторг и поклонение стали стимуляторами, без которых ему было трудно обойтись.
Не нужно быть психологом, чтобы предположить, что у героя с годами выработалась не очень здоровая зависимость от внешних оценок, точнее говоря, от женской лести в адрес его персоны. Зависимость сродни той, что наблюдается у некоторых современных пользователей социальных сетей от количества лайков, которые набирают их посты.

Генри могло бы пойти на пользу то, что сегодня в ненаучной среде называют дофаминовым голоданием. Пожил бы месяц-другой в одиночестве на хлебе и воде, может и сознание стало бы менее зависимым от внешних факторов. Он бы почувствовал себя более самодостаточным и, возможно, смог взглянуть на жизнь под иным углом. Надо отдать ему должное, Хаттон несколько раз предпринимал слабые попытки внести изменения в пределы своей жизни, «обуздать свои страсти» и «посвятить свою жизнь какому-нибудь полезному делу».

Вероятно, по причине описанной выше зависимости мистер Хаттон поддерживал отношения с мисс Спенс.
Дженнет Спенс, она же «девушка с таинственной улыбкой Джоконды», умела польстить его эго. Для этого ей порой хватало мимолётных жестов. Рядом с этой, не самой эффектной, женщиной Генри с удовлетворением ощущал собственное превосходство.

Бедняжка Дженнет! Какая узость кругозора, какой интеллектуальный снобизм! О ее подлинном вкусе можно судить вот по этой акварели уличного художника, за которую она заплатила два с половиной шиллинга (а за рамку тридцать пять). Сколько раз ему приходилось выслушивать от Дженнет эту историю, сколько раз она восхищалась при нем этой ловкой подделкой под олеографию.

Аналогичная потребность постоянно подбрасывать дровишек в огонь своей самооценки привязывает Хаттона и к его молодой и наивной любовнице.

Однако взаимопонимания между Хаттоном и новоявленной Джокондой не случилось. Выяснилось, что герои по-разному интерпретировали имевшие место коммуникации.
Ожидания Дженнет в корне отличались от того, что было в голове у «неотразимого» Генри. Лёгкий и ни к чему не обязывающий флирт со стороны одного может раздуться до невероятных размеров в глазах другого.
В некотором смысле оба персонажа оказались эмоционально подслеповаты, и это отсутствие чуткости, или интуиции, приведёт в итоге к трагедии.
Взаимное отсутствие проницательности объяснимо. Джоконда не может или, скорее, не хочет отличать реальность от своих фантазий. Хаттон слишком самовлюблён, чтобы обращать внимание на чувства его собеседников. Да и зачем ему это? Уже не говоря о том, что заглянуть в сознание другого индивида с его «кавернами» и «трещинами» - всегда непростая задача.

Какую роль в случившейся истории сыграли гендерные различия? В образе Джоконды автор обыгрывает некоторые стереотипы. Традиционным сознанием женщины воспринимались (да и сейчас иногда воспринимаются) как более коварные и мстительные и менее прямолинейные, чем мужчины. У меня подобного рода клише вызывают, мягко выражаясь, сомнения, хотя в этих исторических предустановках есть толика истины. Женщины веками вынуждены были тем или иным образом компенсировать свое подчинённое положение в социуме. К таким способам относились скрытность и ношение «маски», почему бы и не улыбки Джоконды?

Банальные высказывания в духе того, что «каждый видит то, что он хочет видеть» и «любое восприятие субъективно», сыграли роковую роль в судьбе семейства Хаттон.
Генри в финале размышляет о роке и высшей справедливости, которая, пусть и извилистыми, нелинейными путями, всё же его настигла. Замешан ли здесь высший промысел? Или случай непреднамеренно, как это часто бывает в жизни, сыграл с ним злую шутку?
Привычное везение покинуло до этого беззаботно шагавшего по жизни Хаттона и сменилось тёмной полосой, мраком, готовым его поглотить… Обстоятельства заставили героя остро ощутить пустоту собственной жизни, которую ему раньше удавалось маскировать. И из этого можно сделать вывод, что он не безнадежен.

Новелла Олдоса Хаксли поднимает вечный вопрос о том, насколько случайны случаи, которые случаются. Стоит ли искать за чередой, а иногда и целой лавиной, незапланированных событий скрытый смысл?
Как бы там ни было, человек, играющий с чувствами других, должен быть готов, что его игры ударят рикошетом по нему самому.
В завершение хочется только добавить, что суду следовало бы тщательнее расследовать происшествие и, возможно, расширить круг подозреваемых.